Рождение Патриарха

И да, я вполне чётко ощущал положение солнца, даже не видя то, сложно, знаете ли, не ощущать здоровенную хрень, от наличия которой тебе становится хреново. Нет, палатка свет честно держала, тут проблем не наблюдалось, но преграда между мной и убийственными лучами была всё-таки слишком тонкой и ненадёжной. Больше всего это напоминало… радиацию. В том смысле, что у меня возникло ощущение, словно ткань задерживает лишь часть спектра, да, самую убийственную, но остальное, тоже не особо полезное для вампирьего здоровья, проходит почти в полном составе. По ощущениям это воспринималось жарой и духотой, словно едешь в забитом людьми автобусе по солнцепёку, без кондиционера и с закрытыми форточками, потому что «закройте, дует!» Очень неприятно, короче говоря, но терпимо — много лучше, чем раньше, когда пребывание в палатке можно было сравнить с засовыванием головы в духовку, совмещённым с лихорадкой. По крайней мере, крови хлебнуть пусть и тянуло, но это уже не являлось жизненно необходимым, чтобы выдержать день. Так что живём.

Моим спутницам приходилось хуже. В том плане, что они хоть и лежали с закрытыми глазами (при этом довольно притягательно друг друга обняв, пусть и в одежде), но обе были настолько далеко от владений Морфея (или кто тут из богов за сновидения отвечал), насколько это только возможно для живого существа. Не скажу, что их трясло, но исходящие от них эмоции просто кричали о крайней опаске, настороженности… в общем, то самое состояние «бей или беги», кажется, это так называется. Я было хотел их как-то ободрить и успокоить, но ничего умнее, чем «да хватит уже трястись, не съем я вас» или «хотел бы схарчить, уже бы схарчил», мне в голову не приходило. А это явно не те слова, что хочет услышать молодая привлекательная девушка с красивой шейкой с такой нежной и приятно пахнущей кожей, оставшись в одной палатке с вампиром. Потому я придерживался изначально взятой позиции: сидел, не шевелясь и закутавшись поплотнее в плащ, делал вид, что меня тут вообще нет, да мысленно гадал, что в итоге у них окажется сильнее: страх перед вампиром или усталость от ночного марша по пересечённой местности. То есть смогут они всё-таки уснуть или нет. Или будут как-то по очереди спать? Эх, ну до чего же тупая ситуация…

Страх в итоге победил, а потому «утро», в смысле вечер, девушки встречали в изрядно помятом состоянии, пусть и пытались делать вид, что всё у них нормально и хорошо. Я чувствовал себя не то чтобы скотиной, но определённую неловкость всё-таки испытывал, правда, идей, что тут можно поделать, с прошлого раза не прибавилось. В итоге завтракали мы в молчании, как и сворачивали лагерь, и продолжали дальнейший путь. К следующему утру всё повторилось, за тем лишь исключением, что разговоров больше так и не стало, а усталость в этот раз превзошла опасения. Потому, когда красавицы спокойно проснулись к следующему вечеру, неловко себя чувствовать стали они. В том смысле, что их никто не съел, не понадкусывал и даже не облапал! А паники-то было, паники! В общем, вот с того вечера наши отношения не то чтобы улучшились, но стали «принципиально возможны», назовём это так. Не в том плане, что до этого они были невозможны, но… как бы объяснить? Хм-м… теперь мои спутницы не зажимались утром в палатке, не источали флюиды опасений перед сном и так далее. В общем, «психологический климат» в коллективе стал мягче, и мы больше не напоминали в эмоциональном фоне монстра с двумя пленницами. Ну или что-то в этом роде — всё куда тоньше, на одних ощущениях и полутонах чувств, что я ощущал своей эмпатией. Довольно сложно описать подобное словами обычного языка. Но как бы то ни было, выспавшиеся и повеселевшие девушки были не против поболтать, рассказать что забавное из своей жизни, ну или просто просветить меня в очередных тонкостях жизни местных авантюристов.

Правда, это благолепие долго не продлилось. На четвёртый день такого перехода, точнее, на четвёртую ночь, я почуял огоньки голода и азарта, что появились у нас за спинами и уверенно встали на след.

— Кто-то живой и голодный идёт за нами… примерно дюжина, — оповестил я девушек.

— Далеко? — встрепенулась Айвел.

— Где-то, — я прикинул, — около тысячи шагов.

— Линвэль?

— Не слышу, но с такого расстояния и не смогла бы услышать, — хмуро ответила лучница. — Идут с одной стороны или пытаются обхватить кольцом?

— С одной.

— Плохо, — она поджала губы, — по повадкам похоже на Ужасных Волков. Лезем на деревья! — последовала команда, и обе девушки весьма ловко принялись забираться на ближайший дуб. Вернее, не дуб, но и точно не берёза, а что конкретно — хрен его знает, в ботанике я не силён, однако выбранное ими дерево было здоровенным, в три обхвата, высоким, с длинными мощными ветвями. Так что пусть будет дубом, пусть по листьям и не соответствует. Не став отрываться от коллектива, я тоже взошёл на дерево. Пешком.

— (_)… — выражение лица плутовки было очень интересным. — Показушник, — буркнула девушка шёпотом, но я услышал. Ага, и мысленно довольно ухмыльнулся — впечатление произвести удалось.

Стоило нам только-только усесться, как у дерева возникла стая волков. Вполне себе привычных — такие же бегали сторожами у логова вампиров и использовались ими в налётах.

— Целая стая… — донеслось до меня обречённое от Линвэль.

— Мы в жопе, — поддержала её подруга.

— Эм… девчат… Это же просто волки? — я явно чего-то не понимал. Опять.

— Это не «просто волки», — с явно слышимым недовольством в голосе начала просвещать меня лучница, — это — Ужасные Волки, видишь размер их лап и полосы на шкуре, словно шипы? Одна такая тварь может спокойно задрать воина в тяжёлом доспехе. Они умны, хитры и крайне опасны!

— Ага, — поддержала её Айвел, — у них хватит мозгов, чтобы организовать под нашим деревом наблюдательный пост. Так что можно начинать вить гнездо: мы здесь надолго. Будем надеяться, что у них терпение кончится быстрее, чем у нас продукты.

— Кхм… нет, не подумайте, я не против встречать рассвет в компании двух красоток, это очень романтично и всё такое… но загар мне не идёт!

— Оу… — стушевались обе. — Мы как-то этот момент забыли… н-да.

— Вот только… — продолжила эльфийка, натягивая тетиву лука и выпуская стрелу.

— Гр-р-р! — ответил волк, в последний момент мотнувший головой и принявший выстрел «в лоб». Буквально. И да, это недовольное рычание-ворчание было всей реакцией на стрелу.