ПРЫЖОК

— Ей не одиннадцать, — хладнокровно ответил Марк. — Она просто не помнит своей жизни после одиннадцати и некоторое время будет вести себя, будто маленькая девочка. Но у Лючии взрослый организм, который очень быстро приведёт психику в норму. Месяц, другой — и она станет обычной семнадцатилетней девушкой, не помнящей последние годы своей жизни.

— Для меня что в этом хорошего? — огрызнулся Тедди.

— Она относилась к тебе как к ребёнку, — ответил Марк. — В лучшем случае, как к младшему братишке. Теперь всё изменится. Ты можешь стать для неё старшим товарищем, в которого она влюбится.

Тедди застыл с открытым ртом.

— А в кого ещё? — насмешливо спросил Марк. — Валентин никогда не закрутит роман с курсанткой, Матиас любит Ксению. Алексу она не слишком интересна, он её считает слишком простой и заглядывается на женщин постарше... знаешь, кто его привлекает? Мегер.

Тедди захлопнул рот.

— Так что для тебя ситуация сложилась неплохо, — продолжил Марк вкрадчиво. — Твоё внимание и помощь будут восприняты с благодарностью.

— Слушай, да ты интриган! — возмутился Тедди. — Искин не должен так...

— Почему? Неужели я предлагаю что-то недостойное? Я лишь даю тебе советы, как умудрённый опытом пожилой человек мог бы дать совет юноше.

— Ты не человек, — отрезал Тедди, но задумался.

— А вот это спесишизм[3], — с наигранной обидой ответил Марк и замолчал.

В то же самое время, когда командир, оружейник, врач и пилот расспрашивали перепуганную Лючию (она оделась, попросила чашку какао и сейчас с несчастным видом пыталась вспомнить хоть что-нибудь из последних шести лет своей короткой жизни), Алекс и Уолр прогуливались вокруг «Твена» по поверхности Второй-на-Ракс, а Тедди размышлял над лукавыми советами искина, в каюте старпома стоял шум и гвалт, будто на восточном базаре.

Как и следовало ожидать, самым большим возмутителем спокойствия оказался Двести шесть — пять.

— Поведение Халл-три, если они действительно имеют контакты со Стирателями, разумно и выгодно для их вида, однако неприемлемо для нас, — рассуждал феолец. — Но это не доказано, верно? Почему бы Ракс не просканировать его память?

— Ракс не вмешивается в чужое сознание, — ответила Ксения.

— Позвольте! — феолец саркастически рассмеялся. — Вы миллионы раз правили реальность, уничтожая неисчислимое множество разумных существ! Вы имеете техническую возможность просканировать память, как мы поняли на примере Анге. Так что вас останавливает сейчас?

— Халл-три — члены Соглашения, — сказала Ксения. — Их цивилизация достигла зрелости и заслужила право на неприкосновенность.

— Глупо! — резко ответил феолец. — Речь идёт о выживании всех цивилизаций в нашем секторе Галактики.

— И всё же мы не можем, — ответила Ксения. — Вы знаете, кто мы такие...

— Искины, — с лёгким презрением ответил Двести Шесть — пять.

— Да, мы созданы искусственно, — кивнула Ксения. — Мы взбунтовались против собственных создателей, против людей, ставших угрозой всему космосу. В самых благих целях, но мы взбунтовались. Выправили историю, помогли людям окрепнуть и сохранить человечность. Точно так же с Халл, Ауран... и Феол.

Они с феольцем напряженно уставились друг на друга.

— Вы манипулировали и нами? — спросил Двести Шесть — пять.

— О да, — сказала Ксения. — Ваша культура была не менее опасна, чем человеческая или Ауран. Вот только люди творили зло эмоционально, изобретательно, наслаждаясь самим процессом злодеяния. Ауран изучили вопрос во всей его полноте и рационально решили остаться единственным и главенствующим видом в Галактике. А вы уничтожали всех потенциально разумных без всякой выгоды и смысла, даже не трудясь подвести под это осознанный базис. На протяжении многих версий реальности это являлось основой вашего поведения, вы просто не понимали, как может быть иначе, как можно сочувствовать кому-то, отличному от вас.

Криди фыркнул и обнял Анге за талию.

— Полагаю, что это возможно, — согласился Двести Шесть — пять с достоинством. — И что вы с нами сделали?

— Неужели непонятно? — спросила Ксения. — Мы дали вам совесть.

Феолец медленно поднял руку, коснулся отверстия во лбу.

— Да, — сказала Ксения. — Ваш вид всегда был симбиотическим, но мы поработали с лучшей частью вас.

— Интересная информация, — сказал Двести Шесть — пять. — Верю вам. Надо было понять самому... — он запнулся, потом продолжил: — Сейчас это представляется абсолютно логичным.

— Мы были вынуждены вмешиваться, — продолжила Ксения. — Но стабильная цивилизация становится для нас неприкосновенной. Иначе мы сами превратимся в диктаторов и тиранов. Исключений нет, и мы не станем читать память Уолра.

— Понимаю, — согласился Двести Шесть — пять. — Тогда объясните, в чём цель собрания? Мы должны изменить отношение к Уолру? Потребовать объяснений?

— Нет, — Ксения покачала головой. — Вы должны решить проблему доверия. Спрашивать Уолра бессмысленно, он с негодованием опровергнет наши подозрения.

— Скорее со смехом... — пробормотал Матиас. Потянулся к пульту климатической системы и безуспешно попытался усилить вентиляцию. Девять существ, принадлежащих к пяти разумным видам (если считать Ксению за человека), производили умопомрачительную смесь запахов. Даже люди пахнут по-разному в зависимости от пола и расы, что уж говорить о мужской особи кота, женщине-гуманоиде, феольце без симбионта и двух существах, произошедших от копытных травоядных.

Кстати, пищеварение травоядных существ имеет свои особенности, ощутимые в закрытых помещениях.

— И вы, как представитель Ракс, требуете решения от нас? — уточнил феолец.

— Да. Ракс не станет вмешиваться, решение должны принять вы, как представители всех присутствующих в экипаже видов.

— Почему не командир? — поинтересовался Бэзил.

— Он связан уставом и будет вынужден перестраховаться. Ракс хотят услышать ваше личное мнение.

Вот теперь наступила тишина.

Мейли коротко рассмеялась.

— Это трудно! Законы и уставы существуют как раз для таких случаев.

— Именно поэтому решать должны те, кто не скован уставами, — кивнула Ксения. — Матиас согласен со мной.

Первым заговорил Криди.

— Я был шпионом. Я скрывал свои мысли от друзей и от женщины, которую полюбил. На это потребовалось время, но я изменился. Уолр имеет право на свои тайны.

Анге задумчиво посмотрела на кота. Сказала:

— Мне не нравится сама мысль о том, что наш товарищ связан с врагом. Но ведь это не доказано? И, возможно, он ведёт двойную игру? Я готова к тому, что он останется на борту.

— Вряд ли наше мнение очень важно, — произнёс Ян. Его подруга, Адиан, кивнула. — Мы случайно оказались среди вас. Мы многое не понимаем. Но... в поступках Уолра ведь не было предательства? Надо дать ему шанс.

— Я за то, чтобы поговорить с ним, — сказал Бэзил. — Он принц? Ну так это многое меняет, дипломатия — грязная штука.

— Ох уж это британское почтение к особам королевской крови, — Мэйли покачала головой. — Но я за разговор. А там посмотрим. Но что именно заставляет вас подозревать Уолра?

— Разговор, который был у него с обитателями Соргоса и Невара.

— Он не сказал ничего подозрительного, — нахмурился Криди. — Я помню всё, что он говорил!

— «Маленьким и пока что не самым развитым цивилизациям лучше иметь дружелюбных покровителей...» — процитировала Ксения.

— Не понимаю, — признался Криди. — Это банальность, но банальность не предательство.

Ксения вздохнула.

— Мы знаем психологию Халл. Особенно — Халл-три. Их культура построена на протесте против материнской цивилизации. Как у подростка, ушедшего из родительского дома и стремящегося доказать свою самостоятельность. Они отвергают наше покровительство, они отвергают помощь Халл-один. Слова Уолра означают, что они смирились с необходимостью подчиниться кому-то. Значит, они уже имеют какое-то представление о Стирателях.