Страница 15 из 17
А может быть, они и впрямь общались?
Потом Триста тридцать нежно опустил червя на лоб Двести шесть — пять. Симбионт зашевелился — и, пятясь, стал заползать в отверстие.
— Не правда ли, замечательно, коллега? — спросил Соколовского Триста тридцать.
— Очень познавательно, — сдержанно ответил Лев.
Врачи отошли от неподвижного пациента.
Повисла тишина. Лючия вдруг издала сдавленный звук, закрыла ладонью рот и выбежала из кают-компании. Тедди, после секундного колебания, последовал за ней.
— Дети — они такие чувствительные... — вздохнул Триста тридцать.
Двести шесть — пять приподнял голову. Обвёл присутствующих мутным взглядом. Уставился на Триста тридцать. Тот ждал, улыбаясь.
— Простите, — сказал Двести шесть — пять. — Мне безмерно стыдно за моё поведение. Сколько я вам должен за лечение, доктор?
— О, мои услуги оплачены вами из этой реальности, — махнул рукой Триста тридцать. — Как я понимаю, он предоставит вам кредит на очень хороших условиях.
— Я урегулирую наши финансовые взаиморасчёты, — согласился Двести шесть — пять. Встал. Из его черепа осторожно высунулась одноглазая голова симбионта. Феолец огляделся и окрепшим голосом сказал: — Друзья! Как я рад вернуться к вам в здравом уме!
Уолр зааплодировал, через мгновение к нему стали присоединяться остальные.
Но Ксения отметила, что, хоть Анна Мегер и улыбается, но на её лице не видно никакого восторга.
[1] «Святая Мария, матерь Божия, молись за нас, грешников…» (итал.), строки из католической молитвы к Богоматери.
[2] Заслуженный врач Триста тридцать (феол, официально-протестный).
[3] Созерцатель агрессии (феол, дружеский).