Сэхсвет

* * *

Джил

Девушка плыла в каком-то тумане. Тёплые волны обволакивали со всех сторон, было так хорошо и уютно, что не хотелось открывать глаза. Когда же она попыталась это сделать, то обнаружила, что забыла, как шевелить веками. Это её немного напугало, но…

Джил ты меня слышишь

Джил не могла с уверенностью ответить на этот вопрос. Да, был какой-то голос, но… нельзя было сказать, что она его слышит. Голос возникал прямо в голове, минуя уши и перепонки, не создавая никаких вибраций, которые назывались звуком.

Джил ответь мне

– Я слышу… – пробормотала девушка, лёжа на столе в клинике.

Не так не словами отвечай мысленно попробуй

В словах, появляющихся в сознании, не было никакой интонации, никаких пауз. Просто слова. Даже не слова, а сигналы, возникающие в мозгу. Джил подумала, и мысль оформилась в вопрос:

Кто это?

Это Кросс.

Девушка приходила в себя, и теперь у… слов, решила Джил (так было проще осознавать это) появилась окраска.

Кросс, что это за место?

Место, где возникает сознание. Но вообще мы в клинике. Ты помнишь, о чём мы говорили до операции?

Джил вспомнила, как они с Кроссом пришли в клинику. По пути он рассказывал о своих разработках, в том числе и об импланте цифровой телепатии. И она согласилась на операцию, потому что ей показалось это…

Невероятным, да. Теперь я вижу, о чём ты думаешь. Поразительно. Я думал, это будут просто слова, но я могу… видеть образы, возникающие в твоём сознании.

Почему я не могу открыть глаза?

Ты ещё под наркозом. – Джил показалось, что она уловила лёгкий смешок. – Но уже просыпаешься. Буквально несколько минут, и ты очнёшься.

Со мной всё в порядке?

Более чем. Даже ещё лучше. Ты понимаешь, что мы сейчас с тобой делаем?

Читаем мысли друг друга?

Именно. Но это не совсем точное определение. Наши сознания сейчас связаны. Твою мать, я даже не представлял себе, что…

Оно так будет работать? Да, я вижу… твои эксперименты с животными… что ты делаешь? – Джил почувствовала дискомфорт и заворочалась на операционном столе. Она просыпалась.

Хочу попробовать проникнуть в долговременную память. Расслабься. Нет, не выходит.

Не делай так больше.

– Не буду.

Живой голос Кросса резанул слух Джил, и она окончательно проснулась. Яркий свет, бивший ей в глаза, тут же погас.

– С пробуждением, – сказал Кросс, напомнив ей улыбчивого доктора Хаммонда.

– Как настроение? – пробормотала Джил. Этот эпизод напомнил о том периоде жизни, когда всё ещё было хорошо и она даже не думала, что будет лежать на операционном столе, в порту, в подпольной клинике нейрохирургии.

– Настроение хорошее, – удивлённо сказал Кросс. – Как ты себя чувствуешь?

– Как будто с похмелья.

– Это мы легко исправим, малышка, – ответил хирург и, взяв шприц со стола, воткнул в бедро Джил. Она ничего не почувствовала, но сознание начало проясняться.

– Лучше?

– Да, спасибо. – Джил поморщилась: место укола начало зудеть. Она приняла полусидячее положение. – Но не мог бы ты в следующий раз спрашивать или хотя бы предупреждать, прежде чем тыкать в меня иглой?

– Извини. Я привык по большей части работать с обдолбышами и импламанами. И… – Кросс улыбнулся, – я, конечно, не против, но может, ты хотела бы прикрыться?

Джил скосила глаза вниз и увидела, что простыня сползла, обнажив грудь. Девушка рывком натянула простыню до подбородка.

– Не понимаю, зачем было раздеваться полностью?

– Я ведь уже говорил, – ответил Кросс, – перед началом операции. Забыла? Никогда не знаешь, какая часть тела может понадобиться по ходу.

– Да, точно… теперь вспомнила. – Джил дотронулась до виска рукой. – Почему я больше не слышу тебя?

Кросс приложил указательный палец к губам и на секунду прикрыл глаза.

Я отключил свой чип, – мысленно пояснил хирург. – Без того, кто может принять или отправить сигнал, имплант превращается лишь в набор схем в твоём мозгу. Сейчас я его включил, и ты можешь меня слышать.

Как я могу его выключить?

Кросс молча улыбался. Было очень странно смотреть на то, как его губы не двигаются, но голос тем не менее возникает в голове. Джил чувствовала дискомфорт от неестественности происходящего.

Просто выключи. Ты же можешь задержать дыхание или, например, не шевелить рукой? Теперь твой мозг знает, как это делать. Просто… пошли сигнал.

Джил попыталась.

Я всё ещё слышу тебя. В качестве совета – попробуй привязать это действие к чему-нибудь привычному. Я, например, моргаю.

Джил сделала глубокий вдох. Задержать дыхание… и Джил задержала. Она почувствовала, как что-то словно щёлкнуло в глубине головы, и Кросс сказал:

– Умница. Видишь, это легко. Ладно, одевайся, я буду ждать тебя в приёмной. Кстати, – Кросс остановился у двери, – я подлатал твой имплант памяти. Теперь проблем быть не должно, но посмотрим в динамике. И синяк я тоже убрал.

– Спасибо.

Кросс вышел из операционной, и спустя минуту, когда она вставала со стола, Джил ощутила несильное давление на темечко. Она подумала, что это как-то связано с имплантом, и включила его.

Сообразила, молодец. Это давление означает, что я хочу связаться с тобой, когда твой чип отключён. Совсем забыл предупредить – ни слова об этой операции, пока мы в стенах клиники. Не хочу, чтобы Босс знал об этом.

Поняла.

После того как Джил оделась, она взглянула в зеркало и пожалела, что у неё нет с собой хотя бы минимума косметики. Лицо девушки осунулось, под глазами залегли тени, а кожа приобрела нездоровый оттенок. Одно радовало: теперь у неё не было синяка на подбородке, только кожа на его месте была белее обычного.

Она вышла из операционной. Кросс сидел за компьютером справа от неё и, когда Джил появилась в приёмной, сказал:

– Дай мне одну минуту. Я закончу отчёт, и мы прогуляемся.

– Разве я не должна соблюдать постельный режим? – спросила Джил.

– Не обязательно. Более того, я предлагаю отметить удачную операцию стаканчиком глира, если ты не против.

– Мне это не повредит? – Откровенно говоря, Джил сейчас хотелось чего-то такого… из разряда человеческих слабостей.

– Напротив, слегка расслабит напряжённый мозг. Это же глир, а не дешёвый самогон.

– Поверю тебе на слово. Кстати, – вспомнила Джил, – ты говорил, что можешь доказать, что…

Давление на темечко.

Я же просил тебя, – возник упрёк в голове девушки. – Тут повсюду камеры. Выйдем на улицу, там и поговорим.

* * *

Мэйтт перепарковал машину в двух кварталах от «Сильвер Лайта», остановившись чуть ближе к порту, и дальше решил пойти пешком.

Первое время он опасался, что в Веррто всё-таки взыграет уязвлённая гордость и он отправит парочку своих ребят поквитаться. Мэйтт то и дело озирался по сторонам. Но, поразмыслив, детектив решил, что тревожиться не о чем. Веррто не дурак и должен понимать, что, если Мэйтт уйдёт от его верзил, проблем он потом не оберётся. Как-никак, это уже прямое нападение на законника, а не неофициальные разборки. А Веррто очень дорожил своей шкурой и репутацией.

Мэйтт думал о произошедшем в клинике. Это было… очень плохо это было, вот что. Потеря информатора, на налаживание контакта с которым ушёл без малого год, невозможность более пользоваться услугами «Сильвер Лайта», – и один Создатель знает, к каким ещё последствиям это приведёт в будущем. Но Мэйтт сжигал за собой мосты, почти не задумываясь о том, что будет делать потом, как будто был уверен, что никакого будущего нет. По крайней мере, для него.

Очутившись в порту, Мэйтт едва не допустил грубую ошибку. Географию портового района он знал плохо. Детектив бывал здесь несколько раз, на запланированных рейдах. Запланированные рейды… это означало, что крупным дельцам порта было заранее о них известно. Законники их не трогали, а те взамен сливали более мелких конкурентов. Тем самым создавалась видимость работы для простого населения, а также подбрасывались дрова в ненасытную топку СМИ. Мэйтт быстро это понял, и после пары рейдов уже не рвался в них, стараясь откосить всеми возможными способами.