Печаль моя светла

– Да, прошлым, – всхлипывала Вика. – Только не под машину, отравился чем-то. Ветеринар сказал, скорее всего мышей ядом морили, вот он и съел одну из них. Анализы на наличие яда в их организме бессмысленно было делать, они дорогущие, к тому же одному уже точно бы это не помогло, а второй и без этих анализов должен выкарабкаться.

– Не плачь, – успокаивала Ольга Арнольдовна. – Я кофе в термосе принесла, пойдем ко мне кофе с бисквитом пить. Только у меня не разобрано еще ничего, я ведь только что приехала.

Уже через несколько минут они сидели на веранде у Ольги Арнольдовны и наслаждались ароматным кофе. Ее дачный дом, отстроенный несколько лет назад, еще сохранил запах свежей древесины, что придавало дополнительный уют хорошо спланированной и комфортабельной постройке. На мебели с прошлой осени висели чехлы, сшитые на заказ из акриловой ткани, надежно защищавшие шкафы и кресла от пыли. Ольга Арнольдовна не торопилась приниматься за дела, уделяя сейчас все свое внимание и сочувствие Вике и давая ей возможность излить свое горе, поэтому неразобранные увесистые сумки кучкой стояли у входа, как непрошенные гости. Вика понемногу успокоилась и перестала плакать, но тема ее пока не отпускала.

– Одного не пойму, мои коты никогда не ели мышей. Даже когти не выпускали. Игрались с ними, нам с мужем приносили показать свою добычу, а потом всегда отпускали. Они же у меня домашние совсем, – размышляла Вика вслух. – И потом, кому понадобилось травить мышей именно сейчас? Обычно это поздней осенью и ранней весной делали.

– Возможно, ранней весной не успели. Или понадобилось повторно эту процедуру провести, – предположила Ольга Арнольдовна.

– Не успели! Это же опасно, – на смену плаксивости Вики пришла раздражительность. – А если бы человек пострадал? Ведь прекрасно знают, что с мая по октябрь люди живут здесь на постоянной основе. Договаривались ведь, что такие вещи будут делать в наше отсутствие, – Вика заводилась все больше и больше, нащупав призрачную возможность найти виноватого.

– Не накручивай себя. Что это тебе даст? Только лишние переживания. Котика все равно уже не вернешь. К тому же у тебя второй остался. – Ольга Арнольдовна, погладила ее по руке.

– Нет, я этого так не оставлю! – Вика окончательно отдалась во власть гнева и сейчас ее буквально колотило от ярости. – Я прямо сейчас пойду к нашей председательше и все ей выскажу. Это же безобразие полное. Совсем ничего не контролируют. А если бы чего похуже случилось из-за их разгильдяйства? Как взносы собирать, так они первые, а как до дела доходит, то они не успели, оказывается.

– Вика, ты сейчас на взводе и конструктивный диалог не получится, только поссоритесь. Остынь немного, подумай, все взвесь. В конце концов, это всего-навсего предположение, насчет крысиного яда. В любом случае, нужно сначала разобраться. А так, на эмоциях, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Я все равно пойду к ней прямо сейчас, – решительно заявила Вика и в подтверждение своих слов поднялась из-за стола. – Я постараюсь не скандалить и для начала во всем разобраться.

– В таком случае, я пойду с тобой. Наговоришь сгоряча глупостей, потом самой же стыдно будет. – Ольга Арнольдовна накрыла салфеткой выпечку, закрыла термос и пошла вслед за Викой.

Председателем дачного товарищества была одинокая пожилая, но еще достаточно бойкая женщина, Валентина Дмитриевна. Она была закоренелым консерватором, поэтому все в поселке делалось по старинке, исключая малейшего намека на какие-нибудь новшества или модернизацию. Ее дом располагался на соседней аллейке, и Вика с Ольгой Арнольдовной сейчас направлялись именно туда. Поселок еще не зажил своей многолюдной и беззаботной летней жизнью, и по пути им мало кто встречался – заехали еще не все обитатели дач, а те, кто заехал, с утра отправились в город на работу или по делам. Захар Иванович, немногословный импозантный мужчина пятидесяти с небольшим, находился возле открытой калитки своего участка и выгружал из машины какие-то рейки и садовые бордюры. Он молча кивнул проходившим мимо него соседкам и понес свою ношу к дому.

– Хороший у него участок, благоустроенный, – поделилась Вика своими впечатлениями. – Как он один все успевает? Я никогда не видела его супругу.

– Я тоже, – деликатно закрыла тему Ольга Арнольдовна.

Следующим им встретился Иван, новый сторож, который сейчас возился с подтекающими водопроводными трубами, проложенными вдоль заборов. Иван и его жена Марья появились здесь несколько лет назад и поселились в сторожевом домике, придя на смену дяде Феде, который в силу возраста утратил былую прыть и не мог уже шугать набегавших воровать садовые яблочки городских мальчишек. Иван, помимо штатной функции охранника, оплачиваемой из общественных взносов, занимался в дачном поселке всем чем было возможно, от электромонтажных и плотницких работ до водопровода и канализации, чем вызывал всеобщее одобрение и существенно экономил коллективные расходы. Маша вела огородное хозяйство и разводила кур, продавая излишки, а иногда за небольшую плату помогала соседям по хозяйству. На то и жили.

– Доброго денечка, – как всегда приветливо поздоровался Иван и широко растянул в улыбке губы из-под густых черных усов. – Как ваше ничего?

– Все хорошо, спасибо. И вам здравствуйте, – ответила за обоих Ольга Арнольдовна. – Как Мария?

– Ууу, она спозаранку побежала зеленушку продавать. У нас ее полно в этом году повылезало, мы еще в марте в теплицу сажали. А сейчас вот под рассаду место нужно освобождать. – Он отложил разводной ключ в сторону и почесал затылок, размышляя, как продлить срок службы изношенной трубе.

На некоторых участках уже копошились пенсионеры, и Вика с Ольгой Арнольдовной махали им рукой в знак приветствия. Дойдя до нужной калитки, они остановились, Ольга Арнольдовна внимательно посмотрела на успевшую умерить свой пыл Вику.

– Не передумала? Может, не пойдем? – спросила она.

– Нет, не передумала. Я, конечно, уже успокоилась, но это даже к лучшему. – Вика решительно нажала кнопку звонка, установленную на заборе из профнастила.

Прошло несколько минут, но к ним никто не выходил и не подавал никаких признаков присутствия. Вика нажала на кнопку еще несколько раз, вслушиваясь в отдаленное треньканье внутри дома. Звонок работал, но никто не открывал. На дорожке показалась нагруженная сумками с продуктами Маша. Она остановилась возле них, чтобы поздороваться и передохнуть.

– А вы не знаете, Валентина Дмитриевна дома или куда-то ушла? – спросила Вика Марию.

– А кто ж ее знает, – ответила запыхавшаяся Маша. – Вчера вечером дома была, наш Федор Григорьевич чаевничать к ней заходил. – Она всегда называла его «наш», очевидно, в знак признательности и благодарности приютившему их одинокому старику.

– Валентина Дмитриевнааа, – закричала Вика, направляя свою звуковую волну вверх, чтобы та, обогнув ограждения, достигла-таки своего назначения. – Валентина Дмитриевна, откройте, пожалуйста.

– Пойдем, Вика, ее явно нет дома, – потянула ее за рукав Ольга Арнольдовна. – Попозже зайдем. Может это и к лучшему.

Вика и сама уже понимала, что им никто не откроет, а Валентина Дмитриевна могла уйти по делам в город или с инспекцией по участкам. Однако терять боевой настрой не хотелось, а откладывание решения этого вопроса на потом могло и вовсе привести к снятию его с повестки, поэтому она в последней надежде побарабанила ладонью по металлической поверхности калитки, которая от шлепков завибрировала, приоткрывая щель. Стало понятно, что дверь не заперта, и Вика воодушевилась.

– Так открыто же, оказывается! – воскликнула она. – Значит, Валентина Дмитриевна дома. Может, в глубь участка зашла и не слышит. – Вика осторожно шагнула во двор и стала оглядываться по сторонам. – Валентина Дмитриевна, вы где?

Маша пошла своей дорогой, а Ольга Арнольдовна зашла вслед за Викой. Председательницы нигде не наблюдалась, и они подошли ближе к дому. Входная дверь была открыта нараспашку, открывая взору две пары калош и выходные ботиночки Валентины Дмитриевны.