Соседка

С оскорблённым видом Феликс резко встал с кровати, едва не сбив Юну с места, и начал быстро одеваться.

— Солнышко, не надо злиться, — попыталась успокоить его Юна, — я и вправду была бы не против, чтобы ты здесь находился, но мне работать так будет некомфортно.

— Некомфортно, потому что это я? — решил уточнить парень.

— Да откуда у тебя такие мысли, — он всё-таки вывел её из себя, — любой человек мне мешал бы!

— Значит я для так же важен, как и любой другой человек? — патетично спросил он.

— Феликс, блять, — она уже откровенно начала психовать, — какого хуя? Ты опять мне какие-то непонятные разборки устраиваешь!

— Всё как раз понятно и очевидно, — он натянул штаны, — я тебе надоел, и ты решила меня выкинуть, как использованную игрушку.

— Ты…ты, — Юна задыхалась от злости и не могла подобрать слов, — ты совсем кукушкой поехал, птенец. Нашёлся тут, блять, попользованный.

— Ага, так и есть. — абсолютно ровным голосом подтвердил тот, натягивая футболку.

— Я никуда тебя не выкидывала, — прошептала она, внезапно растеряв весь свой пыл, — просто хотела поработать одна. И использовали друг друга мы обоюдно всегда.

— Как скажешь, — он пожал плечами.

— Ты действительно так чувствуешь себя рядом со мной? — она готова была расплакаться, ведь никогда не думала, что окажется таким человеком, который причиняет боль другому и даже не замечает этого.

— Довольно часто, — Феликс лгал, на самом деле, он ничего такого не чувствовал, но по реакции Юны, которая при любом другом конфликте просто наорала бы на него и отпинала на улицу, он понял, что нашёл у неё слабое место, нажав на которое, можно получить многое.

— Феликс, мне так жаль, — с грустью в голосе сказала Юна, — я никогда бы и не подумала, что с твоей стороны наши отношения выглядят так.

— А если бы и подумала, — он решил надавить чуть больше, прощупывая, насколько сильно она поддаётся чувству вины, — то просто бросила бы меня ещё раньше, до того, как я тебе встречаться предложил?

— Нет, но я постаралась бы быть тебе больше другом, — вздохнула она, — и не делала бы то, что заставляет тебя ощущать себя использованным.

— Так почему бы тебе сейчас не вести себя так, чтобы быть мне хорошим другом? — он драматично всплеснул руками и изобразил отчаяние на ещё помятом после сна лице.

— Что я могу сделать для тебя? — тихо спросила девушка.

— По крайней мере ты могла бы просто провести со мной день, именно этим друзья и занимаются, когда у них есть время, а не будят спозаранку, чтобы выкинуть из дома. — надул губы он, прекрасно осознавая, как мило и печально выглядит.

— Солнышко, давай проведём время вместе, — сдалась Юна, — но попозже?

— Когда? — насупленно спросил Феликс, — я сегодня свободен до вечера, а потом у меня работа с утра и до ночи вплоть до пятницы.

— Давай сегодня, но мне, правда, надо сделать несколько звонков в тишине и кое-что по документации поправить.

— Я могу привести себя в порядок дома, приготовить нам поесть и вернуться сюда, обещаю, что буду тихо себя вести, ты и не заметишь, что я тут, пока не закончишь.

— Отлично, так и поступим. — Юна улыбнулась, однако для себя она не могла понять, в чём прикол сидеть тихо в чужом доме, если можно посидеть в своём, смотря фильмы, играя в игры, да чем угодно заниматься, не боясь издать лишний пук.

— Договорились, — всё также насупленно сказал Феликс, но в душе он ликовал. Это был первый раз, за всё их время знакомства, когда она сделала то, что хотел он, и чего не хотела она. И если для этого надо посидеть молча в чужой комнате, то он сделает это, без проблем. — Пошли пить твой чай.

Когда дверь за Феликсом захлопнулась, и он ушёл домой, Юна загрузила рабочий компьютер и принялась читать жалобы клиентов, отбирая те, которые требовали срочного перезвона. Работа продвигалась медленно, её отвлекали мысли, которые расползались как тараканы, она чувствовала себя виноватой и одновременно почему-то обманутой. Решив, что сейчас не лучшее время для осмысления утренней истерики Феликса, она потрясла головой, отпила водички и совершила первый звонок.

Около десяти часов утра, Юна услышала звук отпирающейся входной двери, из которой появился улыбающийся во все тридцать два зуба Ёнбок.

— Прив… — начал было здороваться он, но замолчав, увидев страшную рожу, что скорчила Юна, тыкая пальцем в телефон, по которому говорила.

Аккуратно прикрыв дверь, парень положил ключи на обувницу и на цыпочках прокрался на кухню, где оставил пакет с едой, а сам тихо встал у окна.

Когда Юна закончила разговор, она решила уточнить у Феликса, откуда у него ключи от её дома, стараясь подбирать формулировки помягче, памятуя об утреннем конфликте.

— Я просто взял их с обувницы, нуна, — беззаботно ответил тот, — ты же всегда их там оставляешь, решил, что раз ты работаешь, лучше я открою дверь сам, чем буду звонить.

Откровенно говоря, терпение Юны было на пределе. Если бы она не чувствовала себя виноватой, вероятно, что эта выходка стала бы для Ёнбока последней. Но в этот раз она промолчала и лишь попросила его посидеть тихо в спальне ещё час или два, пока она закончит.

Около половины первого дня с работой на сегодня было покончено, благо большую часть документации она сделала ещё в прошлую субботу днём. Выключив компьютер, она пошла в спальню, чтобы позвать Ли на кухню и поесть.

Юна обнаружила его спящим с наушниками, играющими асмр дождя, в ушах. В комнате было прохладно, очевидно, он включил кондиционер. На полу валялось грязное постельное бельё, а сам Феликс возлежал на заправленной чистым бельём кровати.

Склонившись над парнем, лицо которого выражало блаженное спокойствие, Юна деликатно вытащила наушники, и осторожным движением погладила его волосы, такие мягкие, несмотря на постоянные окрашивания в радикальные цвета.

— Пора вставать, — прошептала она ему в ухо, — очнись, спящая красавица.

Он резко открыл глаза, будто бы и не спал до этого так сладко, и молча посмотрел на неё. Обхватив голову Юны одной рукой, он резко притянул её к себе и впился поцелуем.

— Феликс, я есть хочу, — пробормотала она ему в губы, — давай потом.

Он хмуро посмотрел на неё, но решил не настаивать и, встав с кровати, взял грязное бельё, которое до этого осмотрел чуть ли не под микроскопом, ища какие-нибудь следы присутствия постороннего человека. После того, как бельё было помещено в стирку, они сели есть нехитрый обед, который он приготовил: жареный рис с яйцом.

— Очень вкусно. — похвалила Юна.

— Ты не привередлива.

— Я редко ем домашнюю еду, а ты хорошо готовишь.

— Могу готовить тебе чаще. — предложил он, но девушка ничего не ответила, сделав вид, что захотела пить, и пошла за водой из холодильника.

После обеда они сели посмотреть телевизор, однако Феликс был настроен романтично и всё время лез с поцелуями и объятиями, отчего Юна безбожно потела и раздражалась, с трудом скрывая это.

Около четырёх вечера он стал собираться уходить, нужно было съездить на работу и дать частный урок по танцам.

Когда за ним наконец захлопнулась дверь, Юна испытала облегчение, будто бы с неё свалился тяжкий груз. До этого дня никогда общество Феликса не было для неё напрягающим.

Серьёзно призадумавшись на эту тему, девушка достала коврик и занялась йогой.