RAL

— Держи, — она кидает парню на грудь фольгированный квадратик. Это последний оставшийся после Минхо гандон, но в такие детали посвящать Хвана она считает излишним, да и не к месту, правильный настрой — дело тонкое.

Черен снимает спущенный под грудь лифчик, штаны и белье, полностью обнаженная ложится к Хенджину, который все это время не сводит с нее плотоядного взгляда. Перед ним ей почему-то не стыдно быть голой, а похоть в его глазах дает однозначный ответ: ему тело Черен нравится настолько, что яйца звенят и скоро лопнут от перенапряжения. Он тоже разделся, его возбужденный орган, с блестящей от естественной смазки головкой, почти прижимается к плоскому животу. Нарочитое спокойствие улетучивается, стоит желанной женщине оказаться рядом: Хенджин быстро поворачивается на бок, чуть нависая над Черен, оценивает ее настроение, видит в глазах смятение и желание. Второго явно больше, а первое можно не учитывать. Он давно уже понял, что несмотря на свой довольно жесткий характер, эта девушка может дать слабину в тех местах, на которые меньше всего можно было бы подумать.

— Ты нравишься мне, — он целует едва ощутимо в подбородок, постепенно захватывает в плен ее губы, завладевая в то же время и разумом.

Черен не видит вокруг ничего, везде и повсюду Хван Хенджин. Он мнет свободной рукой ее грудь, сжимая соски, тяжело дышит и упирается ей в бедро эрегированным членом. Черен не выдерживает первая, не разрывая поцелуй тянет его за шею на себя, заставляя парня опереться на предплечья. Он поудобнее устраивается у нее между ног, периферийным зрением отмечает легкую дрожь в пальцах рук, что впились ему в спину.

— Точно хочешь этого? — вдруг спрашивает он, разорвав их поцелуй.

— Я лежу голая под тобой, — фыркает Пак, — очевидно, что хочу.

Хенджин просовывает между их телами руку, разводит пальцами ее половые губы, вводит на пробу один, потом второй, легко скользит по увлажненной вульве. Мокро, горячо — все как он любит. Он встает на колени, возится рукой в складках простыни, выуживает оттуда затерявшийся квадратик, аккуратно отрывает кусок фольги по краю. Черен любуется, когда Хенджин раскатывает по своему ровному длинному члену латекс презерватива, расставляет ноги пошире, охваченная томительным предвкушением.

Хенджин вновь наклоняется к ней, лижет шею, целует губы пока, придерживая одной рукой член, входит в истекающее соками лоно. Он действует медленно, не спеша, и Черен протяжно стонет, чувствуя долгожданную наполненность. Она скрещивает лодыжки на его пояснице, вновь притягивает за шею к себе, действует в одном порыве – слиться, раствориться в нем. Разделяя жар на двоих, Хенджин двигается в ней размеренно, целует грязно, облизывая своим языком ее язык, мешает слюну, стукается зубами о ее зубы. Он слишком давно возбужден, находится на грани, но не хочет, чтобы момент их единения кончился быстро. Негромкие стоны, которые он выбивает из ее тела своим ритмом, звучат для него как самая любимая музыка, он хотел бы слушать это вечно. Хенджин хочет смотреть, хочет, чтобы звуки ее наслаждения не приглушались ничем. Он ускоряется, набирает более высокий темп. Как в тумане, фиксирует взгляд на вязкой ниточке слюны, протянувшейся от ее рта к его подбородку. Ниточка обрывается, стоит поднять голову выше, все туже стягивается узел в его паху, грозясь взорваться фейерверком только от вида напротив. Черен запрокинула голову, закрыла глаза, она уже не отдает отчета тем больше похожим на рыдание стонам, которые издает, не обращает внимания на пошлые хлюпающие звуки от сталкивающихся бедер, хотя раньше такое всегда сбивало ей настрой. Ей мучительно хочется кончить, внизу все немеет и тянет, готовое взорваться, она подается тазом навстречу Хенджину, раздирает кожу на его плечах ногтями, жмет пятками ему на ягодицы в немой просьбе ускориться.

Хенджин вбивает похоть глубоко в ее тело, погружается в податливую плоть до упора и глухо рычит, чувствуя, как она трепещет под ним.

— Хорошая, — хвалит он, утыкается ей носом между шеей и плечом, там, где запах выражен больше всего, слизывает выступившие капельки пота, смакует солоноватый вкус во рту, и чуть замедляется, сокращая амплитуду до минимума.

— Пожалуйста…— Черен чуть не плачет, разочарованная внезапной остановкой.

Хенджин дышит тяжело, устало, но в глазах его пляшут чертята.

— Повернись на бок, — вроде просит, а сам уже пристроился сзади и подпирает ее своим телом, заставляя сделать так, как сказал.

Она ощущает на затылке его горячее дыхание, на своем животе его руку, вторую он просовывает под нее, обхватив за талию. Он накрывает ладонью ее пах, нащупывает набухший клитор, размазывает смазку по половым губам. Черен чуть-чуть смущена от того, что влаги между ног так много, она откидывает голову на плечо Хенджину и вздыхает.

— Ты прекрасная, — жаркий шепот в покрасневшее от стыда ухо не облегчает положение, лишь заставляет течь больше. Хенджин вытаскивает руку из ее промежности и облизывает пальцы.

— Такая вкусная, — добавляет довольно, щурится как сытый кот, посасывая костяшки.

Черен крупно вздрагивает от этого жеста, жмется ягодицами к его каменному стояку.

— Давай же, — умоляет, задыхаясь, — пожалуйста.

Хенджин улыбается одними глазами, вытаскивает пальцы изо рта с громким чпокающим звуком и, придерживая член, вновь вставляет ей, постанывая от жара и тесноты внутри. Он набирает скорость за считанные секунды, толкается быстро и глубоко, больше не пытаясь растянуть удовольствие. Он слепо шарится второй рукой по ее животу, лобку, находит клитор, быстро кружит по нему пальцами в такт фрикциям.

Черен теряется в этом пошлом смешении звуков, пота, смазки, запахов секса и собственных стонах. Белая рябь перед глазами и мурашки на пальцах ног заменяют ей зрение и слух. Она сосредоточивается на танцующих в ее промежности пальцах Хенджина, на его члене, что таранит ее вагину, на жарких шептаниях в ухо, слов которых, правда, разобрать не может. Волна опускается вниз, напряжение доходит до пика, на секунду замерев, Черен уже взрывается в оргазме. Ее тело трясет, из глаз брызгают слезы, упоительное наслаждение благодатью растекается по телу. Хенджин громко стонет вслед, изливается в презерватив и прижимает ее к себе, сильно сжимая до боли в ребрах и лунок от ногтей на нежной коже.

Момент, когда она почувствовала себя любимой и сразу в этом раскаялась наступил сейчас.

Липко и противно становится далеко не сразу, возможно, проходит около получаса как они молча лежат в объятиях друг друга. Черен не хочется погружаться в топкое болото рассуждений «что будет дальше», она просто закрыла глаза и фиксируется в моменте.

— Надо в душ и продолжить работу, — Хенджин задумчиво перебирает ее волосы и целует в висок. — Пойдем вместе?

Хитрый прищур и шаловливые, скользящие по ее тазовым косточкам пальцы обещают что-то большее, чем элементарная гигиеническая процедура. Слишком много всего и сразу. И, хоть ее тело отзывчиво реагирует на нехитрые ласки, Черен отрицательно качает головой, приподнявшись на локти.

— Иди один.

Вдруг становится неловко от собственной наготы, хочется прикрыться, спрятаться, убежать. Стыд возвращается. Одеяло так некстати в стирке, на простынях, пропитанных потом, они лежат. Черен порывается встать с кровати, чтобы найти свою одежду. Хенджин перемену в настроении улавливает в ту же секунду, мягко, но решительно давит ей на плечи, целует губы, шепчет глухо:

— Не убежишь.

— И не собиралась, — конвульсивно дергается под ним Черен, пытается оттолкнуть, противореча собственным только что сказанным словам.

Хенджин вздыхает, слезает с кровати и поднимает вещи, протягивает их ей.

— Я быстро сполоснусь и пойду работать, а потом ты. Не начинай загоняться, пока меня здесь нет.

Она кивает, но делает все ровно наоборот: накручивать начинает в тот же момент, когда Хенджин поднимает кинутый на пол использованный презерватив и уходит, повиливая бедрами, в ванну.

Ладно, ладно, это уже произошло, это ее инициатива и выбор, не время давать заднюю. Черен пытается рассуждать здраво и логически, делает глубокие вдохи и выдохи, считает до десяти, успокаиваясь. Легкая паника — вполне нормальная реакция. Это все нормально, даже если кажется, что ее жизнь — череда дурацких событий и необдуманных решений. Хенджин ведь хороший парень? Ему можно доверять? Они дружат не первый месяц, он столько раз ее выручал, не давал поводов в себе разочароваться. Все тонкие неудобные моменты их дружбы были связаны с Минхо. Это Минхо поганит все, к чему прикасается. Нельзя на это реагировать, надо жить своей жизнью.