RAL

До паба они едут молча. Под тихую классическую музыку, что включил Хенджин, очень хочется спать, но Черен не решается попросить о смене станции, ведь альтернативой может стать грустная попса в лучших традициях ванильных девочек. Хенджин любит такое.

— Я сегодня буду в мясо, — обещает Черен, стоя в дверях харчевни. Судя по количеству людей, место популярное.

Они протискиваются между столиками, такая плотная расстановка неудобна для передвижения, но в центре — танцпол, где какие-то психи устроили соревнование по брейк-дансу и уж туда соваться точно сродни самоубийству. В полумраке, под обстрелом разноцветных зайчиков диско-шара, лица сидевших за столами людей почти не видны. Черен пишет в общий чат гневное сообщение, изобилующее матами с требованием незамедлительно предоставить джипиэс координаты забронированного столика. Она готова уже плюнуть на компанию и присесть на ближайший свободный стул, потому что каблуки высокие и неудобные, а еще жутко хочется пить, но, слава богу, навстречу выходит активно размахивающий руками Чанбин.

— Какие же вы тормоза, — недовольно бурчит он себе под нос, пользуясь тем, что из-за музыки друзья все равно не услышат.

— А где Феликс? — орет Хенджин в ухо товарища и тот морщится от боли.

— Танцевать ушел, — лаконичный ответ. — У него там соревнование.

Они проходят в самую глубь, к большому столу, где накрыта нехилая поляна: куча снеков, графины с пивом, несколько бутылок соджу. Здесь несколько тише, по крайней мере не приходится орать как потерпевший, чтобы тебя услышали. Хенджин видит, как загорелись глаза его спутницы, приглашающим жестом предлагает располагаться на самом уютном диване посередине, но та отвергает:

— Как я буду писать ходить, через вас? Каждый раз протискиваться? Нет уж, спасибо.

Хенджин обиженно пожимает плечами, опять его не оценили, и лезет к центральному месту сам. Усевшись, он довольно хлопает себя по бедрам: знает, что сейчас ему будет хорошо.

— За чей счет банкет? — Черен тянется к манящей зажаренным бочком гренке, пока Хенджин разливает им по бокалам пиво.

— Феликс угощает, — Чанбин уминает отбивную, судя по количеству грязных тарелок, далеко не первую. — Решил побыть меценатом.

Хван и Пак переглядываются, оба они понимают истинные причины щедрости Енбока, но дружно молчат, не желая смущать Чанбина. Смешки тщательно маскируются под хлюпанье пивом, рвущиеся наружу комментарии остаются невысказанными.

Черен тянет к себе прозрачный пузатый бокал и почти залпом опрокидывает в себя. Благословенная прохлада разливается по телу, вместе с ней градус бьет в голову, совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы напряженное тело немного расслабилось.

Хенджин, как самый лучший в мире бармен, мгновенно обновляет ей напиток, а сам неторопливо потягивает первый стакан. Чанбин от компании не отстает, но предпочитает пиву виски. Сочетание с отбивной странное, но ему подходит.

— Давно как-то Феликс булками трясет в одиночестве, — задумчиво изрекает Со. — Пойдем на танцпол?

— Мне надо еще выпить. — Черен показывает на свой еще почти полный стакан. — А потом можно и потанцевать.

— Мы попозже присоединимся, — соглашается Хенджин. — Пропустим по стаканчику. Или ты нас подождешь?

— Нет, — Чанбин встает из-за стола, стряхивает с себя крошки и тянется всем телом, разминая затекшие суставы. — Я пойду к Ликсу, вы приходите, когда дойдете до нужной кондиции. Хенджин, следи, чтобы дама лицом в салат не упала раньше времени.

— Да, конечно, — хрюкает от смеха Хван.

— Скотина, — бурчит вслед Чанбину оскорбленная «дама» и кидает ему в спину гренку, которая оставляет после себя жирный след на белой рубашке. И пусть Со этого даже не заметил, но Черен чувствует себя отомщенной.

Хенджин вздыхает, но не комментирует детскую выходку, пьет свое пиво, глазея по сторонам.

Они нажираются быстро: уставшие после работы, почти не говорят, лишь вливают в себя алкоголь стакан за стаканом.

Наконец, Черен отпускает, ей совсем хорошо: злость и зажатость уходят, оставляя место расслабленному благодушному настроению.

Она разваливается на диванчике и без стеснения пялится на Хенджина, что засунул в бокал с пивом три трубочки и тянет одновременно со всех. Его пухлые губы плотно обхватили пластик, щеки слегка втянулись от прикладываемых усилий. Черен он кажется похожим на ребенка с отставанием в развитии. Хенджин умиляет, вызывает желание промокнуть уголки его губ от остатков пива салфеткой. Еще хочется слизать с этих самых губ капельки пенного, но такие мысли у Пак не в почете, она их игнорирует.

— Налить? — Хван замечает ее опустевший стакан и уже берет графин в руки, но она останавливает его жестом.

— Сделай мне коктейльчик с соджу, — просит, с удовольствием наблюдая за тем, как парень миксует алкашку.

— Не слишком торопишься наклюкаться, нуна? — он подает ей готовый напиток.

— Пойду в туалет сначала, — вместо ответа.

Она встает и идет в уборную, месторасположение которой заприметила еще когда они шли сюда. Проклятое платье слишком узкое и постоянно просится наверх, задирается чуть ли не до трусов. Черен, вынужденная его бесконечно поправлять, вновь испытывает раздражение.

В туалете чисто и на удивление приятно пахнет. Пак проходит в кабинку и борется с желанием сесть на унитаз: несмотря на одноразовые накладки, которые здесь есть, ей все равно брезгливо.

На высоких каблуках удерживать равновесие не слишком просто, но она ловко балансирует, расправляет кружевные трусики, которые Минхо так и не увидел, аккуратно натягивает тонкие колготки, стараясь не оставить зацепку.

Слава богу, думает она, что платье имеет бандажный эффект и маскирует вздувшийся от пива живот. Она поправляет макияж, растирает покрасневшие щеки холодной водой.

Уже более уверенным шагом возвращается за свой столик, плюхается рядом с изрядно захмелевшим Хенджином.

— Да не может такого быть, блять, — шокировано выдыхает она, заметив персону через три ряда от них.

— Ты чего? — Хенджин поворачивает голову в указанную сторону и давится креветкой в кляре.

Минхо сидит за столиком совершенно спокойно поедая крохотные шашлычки на шпажках, он поглядывает в их сторону, и Черен кажется, что даже подленько смеется, но, возможно, это лишь плод ее воображения.

— Он такой пугающий, — Хенджин откашливается, запивает вставшую поперек горла креветку очередной порцией пива и берет руку Пак в свою. — Пойдем, поздороваться?

— Нет, я не пойду, — категорично отказывает она. — Не имею желания.

А Хенджин наоборот, поднабрался алкогольной смелости и очень хочет поболтать по душам с бывшим другом.

— Какими судьбами? — здоровается он и, не дожидаясь приглашения, садится за столик Ли.

— Выходной на носу, отдыхаю, — хитро щурится Минхо, не скрывая саркастичной улыбки.

— Такое ощущение, что преследуешь, — Хенджин развязно закидывает ногу на ногу и делает глоток из бокала Минхо. — Фу, что за дрянь ты пьешь, — морщится, — томатный сок что ли?

— С солью, — кивает Ли. — Говорят, полезно для здоровья.

— И все же, хен, какого хрена ты делаешь здесь?

— Отдыхаю.

Хенджин выпрямляется, выглядит взбешенным, а Минхо будто того и добивался: улыбается кончиками губ, ни в одном его жесте нельзя прочесть и толики волнения.

Хван берет себя в руки, низко наклоняется над столиком, сокращая между ними расстояние, смотрит в упор.

— Минхо, в чем проблема?

— Какая проблема? — издевается и это очевидно.

— Чего ты ходишь тут вынюхиваешь, а? За Черен? Так твой поезд, очевидно, ушел. Вы же расстались? — распаляется Хенджин. — Отпусти и забудь.

— Смотрю, претендуешь на мое место в ее сердечке? — надменно кривится Ли.

— Уже почти занял, — хмыкает самодовольно Хенджин.

— Наивный дурак, — Минхо допивает сок. — По старой дружбе тебе рекомендую не связываться с ней. Если хотел поквитаться за Йеджи, считай, получилось. Но они обе не стоят твоих жалких потуг.