Страница 109 из 113
Сезонная погода в провинции изменялась, этого не заметил только тупой, потому что даже слепой чувствовал более долгий зимний холод последние четыре-пять лет.
Протяжённые зимы — это более поздняя посевная, а значит и меньший урожай. Меньше хлеба в закромах — больше риск голода.
«Позаботиться о дополнительном закупе зерна этой осенью», — принял решение Эйрих. — «Легионеры будут хотеть есть всегда, а желудок глух к объяснениям о силе непреодолимых причин отсутствия пропитания».
Но поздняя посевная — это не только вероятные проблемы с зерном, но ещё и возможность. Новые хомуты покупают с неохотой, но когда начнутся проблемы с вспашкой, когда селяне начнут не успевать вспахивать всё выделенное пространство, появится Эйрих, с новым хомутом, не удушающим лошадей.
«Не получилось через благо, получится через беду», — подумал он философски.
— Да, деда? — отвлёкся Альвомир от лепки снежной бабы. — Уже идти?
Снежная баба получалась очень детализированной, почти точно копирующей фигуру человека.
— Ничего, Альвомир, — покачал головой Эйрих. — Долепи её.
Гигант радостно улыбнулся и продолжил лепку.
Эйрих прошёл к дереву, торчащему посреди свободной площадки у Сената. Опёршись плечом в ствол, он ждал, пока Альвомир закончит своё развлечение. Получалось у него недурственно, даже жаль, что это творение скоро растает.
Но просто подождать не получилось, потому что к ожидающему своего протеже мальчику подошла группа детей.
— Дядя Эйрих... — обратился к нему «делегат».
Гундихельм, также известный как просто Гунди — так звали «делегата». Он внук старейшины Идабада, принадлежащего к Белой фракции. Сенатор, насколько успел узнать его Эйрих, благочестивый арианин и любящий отец, обеспечивший своих детей задолго до того, как вошёл в Сенат. Уважаемый человек, к мнению которого прислушиваются.
— Да? Чего хотели? — поинтересовался Эйрих.
— А правда, что ты видел в Константинополе настоящего императора? — спросил ребёнок.
— Правда, — кивнул Эйрих с улыбкой.
— И он действительно ростом на две головы выше Альвомира? — задал следующий вопрос Гунди.
— Ну... — Эйрих замялся.
— И правда, что он ходит в доспехе из золотой чешуи? — не дал ему ответить ребёнок. — А на голове его есть золотой венок?
— Да наврала тебе всё Аудо! — непочтительно выкрикнула низкорослая девочка с рыжей косой.
— Ничего не наврала! — возмутился Гунди. — Дружинники говорят, что римский император был зело могуч, но его убили злые и подлые вороги!
— Враньё! Ха-ха-ха! — рассмеялась рыжая.
Гунди толкнул девочку, та ударила его кулаком в лицо, после чего началась потасовка. Эйрих, некоторое время, без особого интереса наблюдал за происходящим.
— Хватит, — произнёс он, когда у него закончилось терпение.
Дети расцепились. Гунди утёр юшку с носа, а рыжая девочка поправила косу.
— Золотые доспехи его я лично не видел, но слышал, что у него такие есть, — заговорил Эйрих. — Ростом он был не выше, а на две головы ниже, чем Альвомир. И да, его убили наёмники консула Флавия Стилихона, во время гонок на Ипподроме. Я был там, мне пришлось убить нескольких из наёмников, но остальных убил Альвомир.
Гунди и остальные дети перевели взгляды на гиганта, со счастливым выражением лица доводящего снежную бабу до совершенства. Трудно поверить, что такой дружелюбный человек может просто взять и хладнокровно убить группу вооружённых людей, которые специально обучались убийству важных персон.
«Арабы...» — припомнил Эйрих. — «Шармута — так сказал один из них, когда я раздавил ему руку. Жаль, что не удалось взять их живьём и, как следует, допросить».
— А правда, что в Константинополе у римлян избы выше, чем наше здание Сената? — продолжил опрос Гунди.
Откуда им иметь представление о по-настоящему грандиозных зданиях? Как дети могут умозрительно нарисовать перед собой Большой императорский дворец, если самое большое здание, которое они видели в жизни — двухэтажное здание Сената, построенное из брёвен?
— Правда, — кивнул Эйрих. — Если, когда вырастете, станете воинами, может, доведётся увидеть величественные здания Рима.
— Я стану девой щита и обязательно увижу и Рим, и Константинополь! — уверенно заявила рыжеволосая девочка.
— Как тебя зовут? — спросил у неё Эйрих.
— Вальдамерка, дочь Людомара, — представилась рыжая.
На вид ей зим девять, что чуть поздновато для лучника, но приемлемо для всадника.
— О, дочь самого народного трибуна, — улыбнулся Эйрих. — Скажу тебе одно: прежде, чем принимать решение о становлении девой щита, следует спросить разрешение отца. Если он не против, то приходи к Эрелиеве, она подскажет чего дельного.
Девы щита — это почёт не только для семьи, но и для дружины. Их, в целом, мало, среди них ещё меньше выдающихся воительниц, поэтому последние всегда уважаемы. Эйриху не помешает ещё одна воительница на перспективу.
— Я приду к ней, дядя Эйрих, — почтительно поклонилась Вальдамерка.
— Дети, — обратился Эйрих к остальным. — Мне нужны хорошие легионеры, поэтому, когда переживёте рубеж пятнадцати зим, жду юношей в своём легионе. Воинскую славу обещаю, как и достойный заработок. Но требования будут строгими, поэтому готовиться надо как к испытанию в дружину. Держите это в голове, когда задумаете праздно потратить время на бесполезные развлечения.
— Деда, я сделяль, — донеслось со стороны Альвомира.
Эйрих обернулся и увидел завершённое творение гиганта. При детальном рассмотрении стало ясно, что Альвомир повторил в снегу образ Альбоины, правда, в домашней тунике, но с мечом, направленным в землю.
«Красиво, но жаль, что недолговечно», — подумал Эйрих.
Он полюбовался на снежную статую и посмотрел на гиганта.
— Молодец, Альвомир, — похвалил он его. — Мастерская работа.
— Спасибо, деда, — довольно улыбнулся Альвомир, отряхнув руки от снега. — Идём?
— Идём, — кивнул Эйрих.
Они двинулись по заснеженной улице, сопровождаемые взглядами детворы, переставшей играть.
— Деда...
— Да?
— Когда уходим?
— Куда уходим?
— Уходим ваивать.
— Скоро.
Отношения Альвомира к боевым действиям Эйрих до сих пор не понял. Упиваться смертью он может только когда распалится в бою, вкусив крови, но в обычной жизни агрессии он не проявляет. Очень странный человек. В чём-то простой, но в чём-то загадочный.
«Что же происходит внутри твоей головы?» — подумал Эйрих.
Они добрались до хибары Зевты. Эйрих коснулся оберега, мысленно попросил хранителя дома о благословении, после чего вошёл внутрь.