Мертвая земля – 3

– А что там?

– Не знаю. Я не был на Черной земле.

Воздух качнулся, я уловил его теплое движение и в комнату, словно ниоткуда, вплыла Сойка.

– Джейн? – удивился я, увидев невысокую светловолосую девушку.

Ее большие глаза смотрели, на меня, не мигая.

– Ее зовут Люси, она моя дочь, – сказал Ветер. – Нам, к сожалению, пора.

– Стойте…

Но они начали медленно таять, становясь прозрачными, и сквозь них я уже видел обшарпанные стены дома.

– Скажи Аспиду, пусть не верит рыжей, – прошептала Сойка чуть слышно, как будто из другого измерения и исчезла.

Я остался стоять один посреди пустой комнаты, но и она начала таять. Всего лишь мгновение и нет дома, только бескрайнее желтое поле. И снова все закружилось вокруг меня. Желтые цветы цеплялись за ноги длинными усиками, отрывались и улетали, словно уносимые ветром. Следом за ними устремился рой радужных бабочек, размером с мою ладонь. Их бархатные крылышки нежно хлопали меня по лицу…

Почувствовав очередной шлепок по щеке, я открыл глаза и увидел расплывчатый силуэт Француза, тот склонился надо мной, пытаясь привести в чувства.

– Как вы меня достали, – сказал он. – Грибожоры тупоголовые.

– Нигер вернулся? – спросил я, пытаясь приподняться.

Арман подцепив меня за шиворот, помог сесть.

– Вернулся. Куда он денется.

– Сколько я был в отключке?

– Минут пятнадцать. Еще десять минут я пытался оживить вас. Жалко, что тут нет ручья с живой водой, как в сказке. Утопил бы обоих.

– Я видел Ветра. Он сказал, что Сойка его дочь. Бред конечно. Она тоже там была, вместе с ним. Привет Аспиду передала.

Француз, закатив глаза, покачал головой. Слов для нравоучений у него уже не было. Чуть пошатывающейся походкой к нам подошел Снайпер, в руке он держал кружку с водой. Протянув ее мне, сказал:

– Мощный гриб. Скорее всего, с Черной земли. От такого маленького кусочка, провалился сразу в бездну.

– Отравитесь когда-нибудь. Предупреждаю сразу, слезы лить не стану! – Арман надел рюкзак. – Все, пора идти.

Я поднялся с земли, накинул рюкзак на плечи, туда же водрузил автомат. Голова кружилась, как будто вокруг меня, все еще вились вихрем бархатные бабочки.

Херби стоял неподалеку, ожидая нас. Поравнявшись с ним, я сказал:

– Настройся на позитивную волну.

Старик пристально глянул на меня. В его бледно голубых водянистых глазах за секунду пронеслись – страх, злость, тревога и снова спокойствие. Херби понял, что я догадался, что он мутант и ждал, что же я буду делать дальше. Мутантов в Зоне не любили, и возможно кто-то другой, окажись он сейчас на моем месте, обязательно бы пустил старику пулю в лоб. Но мы никогда не преследовали полулюдей.

– Что застыл как пень осиновый? Мы идем или нет?

Херби пошел вперед, его высокая худощавая фигура, в длинном сером плаще, прихрамывающая на левую ногу, маячила перед моими глазами. Я шел позади него, и на протяжении всего пути, до самого привала на ночлег, не ощущал больше признаков тоски и отчаяния. Может, на старика так подействовали мои слова, или его гипноз не мог пробиться сквозь все еще не отпускающее меня радужное состояние Дьявольских ушей?

* * *

Глава – 11.

Ханна проснулась позже всех, в комнате уже никого не было. Она привела себя в порядок и спустилась в бар. Кочевник, Шустрый и Дейл сидели за столом. Она не стала подходить к ним, а села возле барной стойки и попросила:

– Кофе.

Бармен, бросив взгляд в сторону стола, за которым сидели ее спутники, быстро выполнил заказ, поставив перед ней кружку с горячим напитком. Под кружку положил свернутый листок бумаги.

Ханна, внимательно следившая за его движем, удивилась, но не подала вида. Она осторожно вытащила листок и, развернув его, прочитала:

«Не верь Кочевнику. Уходи».

– Кто это написал?

– Бродяга какой-то. Я не видел его здесь раньше, – ответил бармен и поставил перед ней блюдце с аппетитной булочкой.

– Как он выглядел?

– Высокий, черноволосый, глаза голубые, кажется. Не помню точно. На вид лет тридцать – тридцать пять.

Такое описание могло подойти к половине жителей Мертвой земли. Верить записке у Ханны не было повода, и не верить тоже. Она мысленно стала взвешивать все за и против, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Кочевник ведет себя так, как будто все идет по плану. Возможно, по его плану. Они идут к Причалу, где их будет ждать Лерой. Почему не пошли по прямой дороге, а поперлись через лес? Возможно, так короче. Ладно. А что если они намеренно не идут к Причалу? Почему не стали ждать Аспида где-то поблизости? На случай погони? Бред какой-то! Кочевник и туристы вообще могли помочь парням во время драки, но вместо этого сбежали.

Складывалось впечатление, что Кочевник ведет темную игру. Но зачем ему это? Тут ответов не было, и все что она надумала, превращалось в нечто бессмысленное. Ведь на самом деле, проводник и туристы не обязаны были кидаться в драку, если это их совсем не касалось. Да и до Причала остался всего день пути, если верить Кочевнику. Что же по поводу записки, тут только два варианта. Первый – ее написал тот, кто хочет досадить Кочевнику. Второй – тот, кто испытывает к ней дружеские чувства.

Подумав немного, Ханна убедила себя в том, что, скорее всего, первый вариант более правдоподобный. Кто может испытывать к ней дружеские чувства, если ее тут никто не знает? И почему она не должна верить Кочевнику?

Но в душе все же, затаилась тревога. В такие минуты она всегда склонялась в сторону сомнений – раз сомневаешься, лучше отступить. Что если действительно кто-то решил ее предупредить и Кочевник не тот, за кого себя выдает? Ханна быстро допила кофе, забрала булочку с блюдца и решительно встала с места. Проходя мимо стола, за которым сидели ее спутники, сказала:

– Я приму душ. Полчаса в комнату не входить!

Она не спеша поднялась по ступеням и как только скрылась из глаз, бегом ринулась в комнату. Как убегать из бара она уже знала, спасибо Виолетте, которая в свое время показала ей этот прием. Да и та самая веревка, все еще лежала на дне ее рюкзака. Ханна как можно быстро, трясущимися от волнения руками, достала веревку, привязала один конец к железной спинке кровати, другой конец сбросила в окно. Следом полетел рюкзак. Нацепив автомат на плечо, она влезла на подоконник и, держась за веревку, стала, отталкиваясь ногами от стены, спускаться вниз. Жалко было расставаться с веревкой, она ведь могла еще не раз пригодиться. Спустившись на землю, Ханна надела рюкзак и бросилась бегом в лес. Куда идти она еще не знала, но надеялась выйти к дороге. Хорошо было бы вернуться назад к бару Норвуда, но Кочевник так долго вел их по бездорожью, что она естественно не смогла бы найти туда дорогу. Даже если бы очень постаралась, кругом был однообразный лес.

Стараясь идти осторожно, не ломая веток и по-возможности не оставляя следов, Ханна случайно вышла к тропе. Не сомневаясь ни секунды пошла по ней, ведь куда-то же та должна была привести. Главное чтобы не назад к бару, из которого она только что сбежала.

Превозмогая усталость, Ханна несколько часов шла без остановки, прислушиваясь и приглядываясь. Тропа вилась замысловато, виляя из стороны в сторону. Достав из рюкзака булочку, захваченную из бара, она стала есть ее на ходу, мысленно вспоминая, что еще осталось в рюкзаке:

«Три банки тушеного мяса, пара пакетов крупы. Денег нет. Патроны только те, что в автомате. Пистолет и начатая коробка патронов к нему. Нож Инграма».

С таким богатством у нее не было шанса даже нанять проводника. Да и где его здесь наймешь, в лесу что ли? А лес между тем начал редеть и вскоре сквозь редкие стволы деревьев она увидела ржавые ворота заброшенного завода.

Выходить из леса Ханна не спешила, решила сначала осмотреться. Расстояние от леса до ворот всего несколько десятков метров. Несколько метров совершенно открытого пространства, где она будет как на витрине. Надо было что-то решать, не стоять же здесь до темноты. Тишина давила на уши, даже птицы умолкли. И вдруг…