История одной любви

– Не смотри на меня, – произнесла натянуто, и я все-таки улыбнулся, но тут же стал серьезным. – Я чувствую себя ягненком, которого сожрут вместо обеда.

– Всё может быть, – произнес туманно и назло пленнице продолжил изучать ее профиль.

Готовка заняла у нас около полутора часов. Лаура умудрилась даже без соли сделать наш обед сносным. Черт, у этой стервы просто дар готовить.

– Еще? – спросила, когда на моей тарелке не осталось ничего, я кивнул. Давно не ел такого вкусного жаркого. – Надеюсь, теперь мой тюремщик смягчится и не станет заставлять меня сидеть в кандалах.

– Сомневаюсь, – произнес честно, и тарелка передо мной плюхнулась на стол, пара капель соуса расплескалась по поверхности.

– Ты издеваешься? – злясь прошипела, а я схватил тонкое запястье и сверкнул предостерегающим взглядом.

– Ты пленница, не забывай об этом, – отчеканил, злясь на себя за это проклятое чувство вины за резкость. Лаура поджала губы и кивнула, я отпустил ее запястье, отмечая, что на нем остался красноватый след.

– Я все равно отсюда сбегу, – призналась честно и накрыла крышкой кастрюлю. – Как только подвернется момент, сделаю все что в моих силах.

Я хмыкнул, подчищая вторую порцию жаркого.

– Тебе смешно? Думаешь, не смогу? – с вызовом произнесла, а я пожал плечами, не веря в ее признания. – И тебя ментам сдам, а после посмотрю, как ты запоёшь… Похищение и удержание силой… Кажется сто двадцать шестая статья. Сколько там… – картинно постучала по пухлым губам пальчиком. – Кажется от трех до пяти.

– Тогда в моих интересах сделать так, чтобы ты не дошла до ментов, верно? – с угрозой произнес, и Лаура замолчала, складывая руки на груди.

Доел молча, сложил тарелки стопкой и выпрямился, доставая из заднего кармана наручники.

– Нет, – пленница отшагнула, но я поймал ее руку и дернул на себя, цепляя браслет. Смотрел в мятежно горящие глаза и ощущал какой жар исходит от ее тела. Жар ненависти. Не глядя на руки, зацепил второй и Лаура оттолкнула меня, испепеляя взглядом. Взял в руки веревку с крюка и обмотал цепь ее наручников, привязывая стерву к стене. – Ты пожалеешь!

– Я жалею только о том, что вчера ночью не завершил начатое, – произнес с угрозой и она молча потупилась и села на пол к стене, не глядя на меня больше. Не произнося ни слова.

Надо проверить машину, и разобраться, повредила ли эта сучка двигатель.

Глава 6

Этот тупоголовый мужлан вышел из хижины, и я осталась одна. Ненавижу подобных ему. Думает, что ему все можно и весь мир у его ног. Типичный представитель вида самовлюбленных мерзавцев, который не считает женщин за людей.

Скотина!

Дернула руками, наручники впились в запястья до жжения, и я тут же осадила, делая глубоких вдох.

Ключ от наручников у него в кармане, шпилек у меня больше нет, как нет и ствола, который помог бы решить проблему.

Надо было убить его, когда была возможность, проку было бы больше, а я снова испугалась, только непонятно чего. Дура. Теперь вот расхлебывай последствия своей тупости.

С улицы послышался стук, видимо этот мужлан ремонтировал машину. Если я повредила движок, это хреново. Мне не выбраться из этой дыры без тачки. И с начальником, который мог бы меня вытащить, не связаться без телефона. Интересно, у этого тупого качка есть мобильник? Возможно, он прячет его в сумке, где держал продукты и вещи. Надо наведаться в погреб.

Шум мотора заставил мое сердце с надеждой забиться. Машина завелась, а значит еще не все потеряно.

Гипнотизировала дверь, надеялась, что этот мужлан зайдет, но ошиблась. Еще несколько минут посидела, прислушиваясь к звуку мотора, который начал рокотать, будто машину выгоняют из сарая.

От нетерпения зачесались руки, и я, превозмогая легкое жжение, поднесла запястья ко рту и начала вгрызаться в веревку, пытаясь развязать ту зубами.

Рокот мотора усилился, хлопнули двери сарая. Я замерла, села так будто ничего не делаю и снова уставилась на дверь в ожидании.

Минуты шли, качок не заходил.

Надо было спросить его имя, чтобы знать, как назвать куклу-вуду. При следующей возможности обязательно это выясню.

Устав от праздного ожидания я снова поднесла наручники ко рту и начала тянуть веревку. Затянул сильно, вот бы на его шее так же сильно затянуть ее.

Шум мотора стал громче, а потом начал удаляться.

Что?

Серьезно?

Качок уезжает!

Судорожно впилась в ворсистую веревку зубами и до боли сжала.

Едва не закричала от радости, когда та поддалась, и я дернула ее уже не чувствуя жжения от впивавшихся в кожу браслетов.

Удалось развязать узел, и я стала свободна. Наручники сковывали движения, но теперь я могла свободно перемещаться по комнате, а значит, могла и в погреб спуститься.

Первым делом обыскала ящик стола на наличие ключей или скрепок. Ни того ни другого, удрученно захлопнула тот и повернулась к столу спиной.

Думай, девочка, думай. Чем открыть эти браслеты…

Шум мотора затих вдалеке, видимо этот мужлан уехал, оставляя меня одну.

Не сказать, что это умный поступок с его стороны, но мне только на руку.

Подбежала к погребу, хватилась за ручку, и входная дверь скрипнула, как и крыльцо, под весом двух незнакомых мне мужчин.

– Привет, краля, что уехал твой мужик? – первый худощавый с татуированным лицом осклабился, облизывая меня взглядом. Его глаза скользнули по наручникам, и зажглись пугающей одержимостью.

– Немая что ли? – отозвался второй и меня прошиб холодный пот.

Эти люди выглядели так, будто сбежали из колонии и прямо сейчас мне не светило ничего хорошего.

Впервые подумала, что тупой качок очень выручил бы, будь эта сволочь здесь…

Глава 7

Нехорошее предчувствие закралось в душу, когда покупал в каком-то обшарпанном автосервисе в селе неподалеку запчасть для пикапа. Лаура не задела движок, а вот бачок с антифризом пострадал, пришлось заткнуть его на скорую руку и залить запасную жидкость, но надолго этого не хватило бы, тачка попросту вскипела бы и не завелась после.

Рассчитался со слесарем, прыгнул в тачку и направился обратно. Двадцать минут пути по лесной не всегда хорошей дороге пролетели быстро, и вот я снова у хижины, и первое что вижу – распахнутую настежь дверь.

Сердце в груди ёкнуло, и я затормозил и выскочил из машины, даже не закрыв дверь водителя.

Через две ступени влетел на крыльцо, услышал что-то похожее на всхлип и обмер, на секунду зависая в дверях.

Какой-то хер скатился с Лауры, точнее она с усилием его столкнула и сжалась в комок на полу. Еще один мужик валялся поодаль, но я кинулся к тому, кто в сознании, и одним ударом его выключил.

Ярость. Такая резкая и сильная овладела мной, что даже не сразу понял, что за звуки раздаются рядом.

Еще раз для верности ёбнул по морде того типа, и отпустив его выпрямился. Дикий взгляд сфокусировался на фигуре на полу, и я опустился рядом с Лаурой и потянул на себя дрожащее тело.

Эта стерва, которая угрожала мне тесаком и пистолетом, несколько раз пыталась сбежать, и ей почти удавалось, девушка-боец по жизни, рыдала. Плакала так громко, что внутри все переворачивалось от боли. Обхватил тонкие плечи и заставил ее поднять голову. Лицо мокрое от слез, ресницы склеились как у куклы, глаза…

Глаза, цвет которых не замечал раньше оказались прозрачно серыми. Как расплавленное серебро, как летний дождь.

И пухлые губы дрожат.

– Тронули тебя? – стер с ее щеки слезинку. Лаура всхлипнула все еще дрожа, отрицательно мотнула головой, потом потянулась к лицу, закованными в наручниках руками вытирая влагу.

Я ощутил себя последней мразью и торопливо достал из кармана ключ. Браслеты щелкнули и упали на пол, я заметил алые потертости на запястьях пленницы и сердце сжалось. Верхний слой кожи был содран, видимо она сопротивлялась этим мразям и повредила руки.

– Ты вернулся? – она прошептала рвано, и я кивнул. Растер ее плечи и не раздумывая прижал Лауру к себе. Она одеревенела, но потом заметно расслабилась. – Я думала…не вернешься…