Страница 6 из 12
Мадина отперла калитку, распахнула ее и отошла в сторону. От калитки вдоль забора вела узкая дорожка, а дальше начинался овраг.
— Все, иди, — подтолкнула меня Мадина в сторону оврага, — тебе на ту сторону. Там увидишь тропинку, иди по ней, никуда не сворачивай. Она выведет тебя к шоссе. Только по шоссе не ходи, если наши вдогонку пустятся, сразу увидят.
— А где они сейчас? — спросила я свою несостоявшуюся сестренку.
— Там, — неопределенно махнула она рукой, — пьют.
— Ты случайно не видела моей сумки?
— Неа. Наверное, она в доме. Лучше за ней не возвращаться.
Я со вздохом кивнула. Мадина права, надо торопиться
— А тебе ничего не будет за то, что ты меня выпустила?
— Не будет, — Мадина хитро прищурилась, — я сервант назад придвину и окно открою, пусть думают, что ты у них под носом сбежала. И думают, как тебя собаки пропустили.
Боже, там еще оказывается есть собаки! Я постаралась о них не думать и повернулась к оврагу.
— А как мне его перейти? Здесь есть мостик?
— Вот так и переходи. Садись и съезжай как с горки. Вас что, в Швейцарии не научили? — ехидная Мадина явно начала сомневаться в качестве европейского образования.
— На что садиться? — продолжила тупить я.
— На задницу!
По лицу девушки было ясно, что она не шутит. Я присела на корточки, подобрала подол платья и попыталась ногой нащупать какую-то опору. Но нога соскользнула, и я поползла вниз по отвесной стене. Хорошо, хоть не покатилась кубарем.
Последнее, что увидела, как торжествующе сверкнули черные глаза. Похоже, Мадина решила всерьез устроить личное счастье подруги. Если я сверну себе шею, она сможет присвоить себе холостяка Хамзата в вечное и безраздельное пользование.
Теперь я бреду по шоссе, не представляя, когда дойду и куда оно меня выведет. Но я готова идти хоть всю ночь, пока хватит сил.
Уже порядком стемнело, поэтому отблеск сигнальных огней я увидела издали. Первым порывом было броситься вперед с криком «Спасите! Помогите!» Но вспоминаю о том, что встретиться мне может кто угодно, сворачиваю с дороги и иду дальше, прячась в зарослях.
Подобравшись ближе, вижу полицейские машины и эвакуатор, на который загружают автомобиль с покореженным капотом. Наверное, здесь произошло ДТП. Полицейские переговариваются между собой, а у меня перед глазами проносится мое похищение.
Под самым полицейским участком, на глазах у полицейского, который стоял, сунув руки в карманы, и спокойно смотрел, как меня запихивают в машину.
Вдруг это знакомые Максуда? Нет уж, я как-нибудь сама дойду.
Отхожу еще дальше от шоссе и дожидаюсь, пока эвакуатор увозит разбитый автомобиль. Следом уезжает полиция.
Я снова реву, размазывая слезы по щекам, и ругаю себя за подозрительность. Почему я решила, что эти полицейские обязательно меня сдадут Максуду? Может, наоборот, их с Хамзатом привлекли бы к ответственности? Сколько мне еще так идти или правильнее, на сколько меня еще хватит?
Внезапно раздается шум двигателя, и яркий свет фар ослепляет меня, заставляя заслонить глаза локтем. Хлопает дверца, и я слышу сердитый мужской голос:
— Все-таки спряталась! Чего же ты с ними не поехала, глупая? — голос приближается, и уже говорит над самым ухом: — Ты же в той машине была, ехала на… массаж?
Меня хватают за руки, разворачивают ладонями вверх, и я вижу мужчину. Он с озабоченным видом рассматривает мои руки, вглядывается в лицо и сердито сплевывает.
— Кого они прислали, это же трындец какой-то. Твоя мама вообще в курсе, что ты... ммм… массажи делаешь? Не мамка, а мать, — наверное, на моем лице отражен такой ужас, что он добавляет: — Не бойся меня, я врач. Это я тебя вызвал из… из массажного салона. Так и подумал, что ты побоишься в больницу ехать, приехал тебя забрать.
До меня начинает доходить. В разбитой машине ехала массажистка, которую вызвал на дом этот незнакомый мужик. Поздновато, конечно, для массажа, ну, кому как удобно. Он услышал, что машина разбилась, и приехал оказать помощь. Как врач.
Явно не из местных, говорит без характерного акцента. Ну не может же Максуд знать всех абсолютно?
— Ну что ты стала как столб? Пойдем, — подталкивает меня мужчина в сторону машины, — я здесь остановился недалеко, осмотрим тебя, обработаем ранки. Выспишься. Тебя как зовут?
Хоть он и говорит недовольным тоном, в груди становится тепло оттого, что это выходит у него даже участливо, без насмешки.
— Тебя как зовут? — спрашивает незнакомец.
— Ма… — начинаю отвечать, и губы сами собой произносят: — Мадина!
Глава 4
— Ну выходи, чего сидишь? — мой спаситель распахивает дверцу заднего сиденья и заглядывает в салон. — А, Мадина?
Смотрю на него и отчаянно моргаю, стараюсь прогнать сонливость. Пока машина ехала по каменистой дороге, я похоже отключилась, и теперь пытаюсь сообразить, где я, кто я, кто этот мужчина и что он от меня хочет.
В салоне горит свет, и когда получается сфокусировать зрение, я вижу, как кошмарно выглядят мои руки. На ноги и смотреть не хочется.
— Что, не помнишь, кто я такой? — мужчина оказывается на удивление понятливым.
Теперь, когда мне не слепят глаза снопы света ксеноновых фар, можно его лучше рассмотреть. Взрослый, заросший и немного недовольный. В черной футболке и джинсах.
Мотаю головой, а потом выпаливаю совсем не к месту:
— Вы похожи на Росомаху!
— Что? — его брови в изумлении взлетают вверх, отчего сходство с моим крашем становится еще более заметным. — На какую еще росомаху?
— Не на какую. А на какого, — поясняю я. — Хью Джекман из «Люди Икс». Вы что, не смотрели?
— Кто ж не смотрел «Люди Икс»? — щурится мужчина. — Ладно, Росомаха так Росомаха. Мне даже приятно. Но ты все равно вылезай, я устал дико, а мне еще тебя осмотреть надо.м и
— У вас только волосы длиннее, — говорю, пока выбираюсь из машины, опираясь на его руку.
— Отрастил, — коротко кивает в ответ «Росомаха», проводя по волосам свободной от меня рукой.
Бегло осматриваю местность. Мы во дворе небольшого двухэтажного дома. Даже можно сказать, полутораэтажного, потому что окна первого этажа наполовину утоплены в землю.
— А вас как зовут… Ой! — ступаю на поврежденную ногу. Острая боль простреливает до затылка, и на глаза вмиг наворачиваются слезы.
— Что там? — мужчина подхватывает меня под руки.
— Нога! — оседаю на землю и всхлипываю. — Я связки потянула, когда падала.
Чтоб ты упился и тоже свалился в овраг, чертов Максуд. Еще и дружка своего Хамзата прихватил…
— Как меня зовут, да? — чешет затылок мужчина. — Так ты же сама сказала, Росомаха. Пускай будет, мне нравится. А вот с тобой что делать, не скажешь?
— Я сейчас встану, — бормочу и делаю героическую попытку подняться с земли.
— Ладно, сиди, — он наклоняется ко мне и крепко берет за талию.
Рывок — и я болтаюсь головой вниз, переброшенная через плечо. Прямо передо мной широкая мужская спина, обтянутая черной трикотажной тканью. Правда, перевернутая. Меня целомудренно удерживают за коленки, а не за зад, но я все равно краснею.
— Извини, что не как жених невесту, но сама понимаешь, спина. Я, ты знаешь, не очень молодая росомаха, — говорит мужчина извиняющимся тоном и шагает по направлению к дому.
— Не прибедняйтесь, — ворчу, цепляясь за его ремень. — Ходите вы довольно резво.
Не вижу его лица, скорее слышу, как он улыбается.
— Не тяни так сильно за ремень, детка, я потеряю штаны. Я немного сбросил в весе.
— И за что мне тогда держаться? — недовольно бубню. — У меня не такой большой выбор.
— Ни за что не держись, мы уже пришли, — он вносит меня в дом, спускается по ступенькам и сваливает на диван, стоящий в большой просторной комнате.
— Можно и поаккуратнее, — продолжаю бубнить, переваливаясь на здоровую ногу, — ладно не как невесту, но и не как мешок с картошкой.