Честь пирата

Глава 25. История Когтя

Когда мы появились в доме Киарана, он сидел в своём излюбленном кресле и снова читал газеты. Интересно, ему не надоедает?

— Что хорошего пишут? — словно между прочим, спросил его Ник, так и не отпустив моей руки.

— Ничего не пишут, — ровным тоном ответил тот. Поднял на нас взгляд, увидел меня и откровенно скривился. — Эту для чего притащил?

— Каяться буду в наших с тобой преступлениях, — усмехнулся Никкейл. — Считай, чистосердечно признаваться во всём содеянном.

Киар нахмурился.

— Зачем?

— Так надо, — сказал Ник.

— Признавайся в своих. Мои оставь в покое.

— Как скажешь. Но ты тоже посиди. Дополнишь, если что-то забуду. А потом вознагражу тебя за терпение рассказом о том, как мы мило сегодня побеседовали с лордом Стайром.

Вот после этих слов взгляд Киарана стал заинтересованным. Он даже газеты сложил и отодвинул подальше.

— Ну, начинай каяться, — нетерпеливо выдал Киар. — А то ты так всегда: сначала заинтригуешь, а потом заставляешь ждать. Или могу сам всё рассказать максимально коротко.

— Нет уж, я справлюсь. А ты, если не сложно, пока добудь что-нибудь поесть. Обед у нас выдался крайне напряжённым, а уже время ужина.

— Я тебе не мальчик на побегушках, — пробурчал громила.

— Ты мой лучший друг, — с широкой улыбкой ответил Ник.

А Киаран посмотрел на него с сомнением.

— Что-то ты сегодня подозрительно улыбчивый. Шутишь. Довольный такой, даже страшно. Тебя Стайр ничем случайно не накачал?

— Нет, — и Ник снова улыбнулся. — Просто… хорошо на душе.

Киар глянул на наши сцепленные руки, потом посмотрел на меня и снова перевёл взгляд на друга.

— Понятно, — сказал с ироничным вздохом. — Значит, и тебя тоже накрыло. А я уж думал, ты на подобное не способен, — снова усмехнулся и направился прочь из гостиной: — Ладно, не буду мешать.

Ник проводил меня к свободному креслу, сам занял то, на котором до этого сидел его друг и, поймав мой взгляд, нежно улыбнулся.

— В общем, даже не знаю, с чего всё началось, — проговорил Никкейл, глядя на потолок. — Наверное, с того, что мой дед водил тесную дружбу с пиратами. Сам он был моряком до мозга костей. Но деньги зарабатывал исключительно легально. А однажды и вовсе во время шторма умудрился спасти несколько пиратов, чей корабль начал тонуть. С тех пор его в пиратской братии уважали.

Ник сделал небольшую паузу, явно собираясь с мыслями.

— Его сын, мой отец, тоже любил море. Точнее, он любил корабли. Ему нравилось проектировать их, наблюдать за ходом строительства. Он считал, что у каждого корабля есть душа. У папы была корабельная империя. А наша семья считалась одной из богатейших в стране. А потом…

Никкейл посмотрел мне в глаза.

— Его убили. Напали прямо во время испытания одного из новых бригов. Корабль отправили ко дну вместе с командой. И по официальной версии, это сделали пираты. Когда я об этом узнал, был как безумный. Ведь дед рассказывал мне о пиратах, как о друзьях. И получалось, что эти друзья убили моего отца.

Он перевёл дыхание.

— Мне было двенадцать. Тогда казалось, что я всесильный. Что мне всё по плечу. Возомнил себя великим мстителем. Но дед вовремя меня поймал и отвёл к Касиану. Тому самому пирату, чью команду когда-то спас. И вот Касиан поклялся мне, что ни один из пиратов, которых он знает, не имеет отношения к гибели моего отца. И я поверил ему. Наверное, именно тогда понял, что пираты зачастую честнее, чем некоторые высокородные лорды.

— Ты узнал, кто убил твоего отца? — спросила, поражённая рассказом Ника.

— Узнал. Но доказательств до сих пор не имею. Только догадки. Уж больно всё складно получается. Папа погиб через несколько месяцев после того, как стал работать с Югасом Тренсером. Полгода после этого верфями Югас управлял сам. А потом вынудил мою мать выйти за него замуж. Он знал, что она наполовину эльфийка, а в те времена раскрытие этой тайны грозило ей арестом и депортацией. Меня и вовсе ждала незавидная участь. Потому мама была вынуждена согласиться.

— Она сегодня об этом упоминала, — кивнула я. — Оказывается, дядя расследовал дело гибели твоего отца. А потом продолжил общаться с твоей мамой. Мне кажется… она ему нравится.

— Я в этом уверен, — усмехнулся Ник. — Если бы это было не так, я бы сейчас с тобой не разговаривал, а обживал очередную камеру. Так что, скажем спасибо маме и симпатии к ней лорда Стайра.

— То есть, ты считаешь, что Югас Тренсер причастен к трагедии? — уточнила я.

Ник кивнул.

— Он документально вывернул всё так, что из флотилии отца мне не досталось ничего. Переоформил всё на своего старшего сына. Фактически, обворовал нас с мамой. Я узнал об этом, когда мне стукнуло восемнадцать, и едва его не убил. Тогда же понял, что нужно действовать иначе. По закону ничего не добьюсь. Убийство — точно неправильное решение. Оставалось действовать нелегально.

— И ты решил стать пиратом?

— Решить-то я решил. Но дед был категорически против. Увы, он покинул этот мир. Отдал душу морю. И тогда я остался один. Точнее, — Ник посмотрел тепло. — С Киаром.

— А мама? — удивилась я.

— Мы крайне редко виделись, почти не общались. Она редко покидала особняк Тренсера, а я ненавидел там бывать. И всё же просто так стать пиратом я не мог. Это поставило бы крест на всём, что у меня осталось — имени рода. Тогда пришла идея создать образ, под которым меня бы никогда никто не узнал. Над артефактом с материальной иллюзией пришлось трудиться несколько недель. Но он даже ауру менял и отпечаток магии. Полная замена личности. И вот когда у меня появилось новое лицо, я начал воплощать в жизнь свой план. Первым делом обратился к морским девам.

— К кому? — выдала ошарашенная услышанным.

— Русалкам, — Ник был совершенно серьёзен. — Дед немало мне о них рассказывал, правда, называл это сказками. Но я решил проверить. Однажды в полнолуние, в одном гроте, где в воде появлялась лунная дорожка, провёл ритуал. И ко мне явилась девушка… с хвостом вместо ног. Она попросила правду. Потребовала рассказать, что именно я хочу получить, зачем мне это нужно. А когда я выложил ей всё, она согласилась помочь. Но взамен попросила все мои положительные эмоции. Я лишался радости, наслаждения, любви, нежности, всего того, что делало жизнь человека счастливой. Мне же оставался азарт, страх, злость, раздражение, и всё остальное. Но пирату иного и не надо. Приятные чувства делают его слабым. Я согласился, а она провела обряд. После него у меня на шее и плече появилась татуировка с изображением осьминога, обвившего щупальцем корабль, а вместе с ней пришли способности повелевать подводными потоками.