Наш секрет

— Да, ребята выглядят устрашающе!

— Это только кажется, — смеется женщина. — Парни просто душки. Редко лают и всегда рады гостям. Даже непрошенным. Не боитесь?

— Нет! — отвечаю тут же. — У меня самой дома собака. Правда, куда меньше по размеру. Французский бульдог. Тоже подобрала на улице.

Я слышу, как за спиной хмыкает Иван. Он ведь не знаком с Черри. Не знает, какая она прелестная. Уж ее точно не стоит бояться.

— Какой ужас! — возмущается хозяйка гостиницы. — Ну отвезите вы животинок в приют! Не оставляйте погибать на улице!

— Согласна с вами. Кстати, Иван будет строить приют для бездомных животных в нашем городе, — зачем-то хвалюсь я. — Единственный в своем роде, старый вскоре снесут.

— Правда? Благое дело! — Женщина обращается к Северову: — Любите собак?

— Просто обожаю, — отвечает он с явным сарказмом и тут же направляется к лестнице с покупками в обеих руках.

Неужели обиделся? Я же от души хотела его похвалить!

Мы с хозяйкой гостиницы недолго общаемся. Понимаю, что пора уходить, потому что мне есть чем заняться. Но она оказывается такой увлекательной собеседницей, что уйти не так-то просто.

Через десять минут из номера выходит Иван. Он переоделся. Сменил лыжный костюм на пальто. Ему идет. Делает строгим, но очень привлекательным. Взмахнув на прощание рукой, Северов садится в машину и уезжает.

— Была очень рада с вами поболтать, Елена, — улыбаюсь я. — Но мне пора. Хочу попробовать испечь торт к завтрашнему дню.

— Ох, удачи! Если что-то понадобится из продуктов или кухонных принадлежностей, смело обращайтесь ко мне.

— Благодарю вас!

В номере тепло и уютно. Сняв верхнюю одежду и обувь, я иду к себе в комнату. Принимаю душ, рассматриваю в зеркале синяки на бедрах, что остались после падений. Ничего, заживут. Зато столько эмоций испытала!

К счастью, среди вещей обнаруживается случайно затесавшееся домашнее платье на мелких пуговицах. Серое, непримечательное, длиной до колена. И никаких вырезов! Как только Светка его пропустила?

Сначала сделаю бисквит. Одно удовольствие — выложить на столе продукты, взять в руки венчик и… заняться волшебством.

Хотя я не поступила, как хотела, в театральный, профессия мне безумно нравится. Выбирая специальность из тех, что предлагали учебные заведения нашего города, я остановилась на том, к чему максимально близко лежала душа. И кажется, не прогадала. Помню, когда-то даже мечтала открыть собственную кондитерскую. Как же здорово самостоятельно выбирать десерты, что будут продаваться на витрине, не подстраиваясь под прихоти хозяйки! Она у нас адекватная и понимающая женщина, но конфликты частенько бывают.

Пока бисквит в духовке, принимаюсь за крем. Понимаю, что это куда сложнее, чем я думала. Приходится усердно работать венчиком, и кисти рук быстро устают. Необходима пышная, густая масса! Но она, черт возьми, получается слишком жидкой. И это сильно расстраивает. Проверяю жирность сметаны, добавляю немного загустителя и… ничего не происходит! Я нервно бросаю венчик в миску, решив сделать перерыв.

Спокойно, Саша. В первый раз, что ли?

В кармане сумки оживает телефон. Снимаю трубку, прижимаю мобильный к уху и подхожу к окну. Ого! Какая непогода разбушевалась на улице!

— Да, мам. Слушаю.

— Давид звонил. Сказал, что ты не ответила на его звонок.

— Я была на занятиях, не смогла.

И это почти правда. С одной небольшой поправкой: я занималась лыжным спортом.

— Но мне же ты ответила!

— Не кипятись, я его наберу. Или напишу сообщение. Он что-то хотел?

— Сказал, что после Нового года будет в Москве. Проездом. На машине. Может тебя забрать на обратной дороге, чтобы не тащилась в автобусе.

Я прикусываю нижнюю губу, размышляя, что же ответить. Черт, черт… Только не это! Можно придумать причину и отказаться, но что, если Давид захочет встретиться? А меня в столице нет!

— Почему замолчала? — интересуется мама.

— Связь прерывается.

— В Москве-то?

Она меняет тему. Рассказывает, что сегодня в городе началась настоящая снежная буря. Во всем районе выключили свет из-за оборвавшихся проводов. Транспорт перегружен, уроки в школах отменили. Все сидят дома.

Я смотрю в окно, слушаю маму и понимаю, что у нас за окном точно такая же ерунда. А потом, вспомнив, что мы в горах и Иван едет за рулем, начинаю не на шутку волноваться! Его долго нет. Вдруг Северова занесло где-то на повороте? Не справился с управлением? Что, если он сорвался в обрыв? От этих навязчивых мыслей сбивается дыхание и неприятная тревога зарождается где-то глубоко внутри.

Попрощавшись с мамой, я возвращаюсь к крему. Понимаю, что сделать уже ничего не смогу, и выбрасываю его в мусорное ведро! Достаю новую упаковку сметаны, только другой фирмы. Я же бывалый кондитер — всегда беру с запасом. Взбиваю и нервничаю. Постоянно подхожу к панорамному окну. Из-за сильного снегопада почти не видно, что творится на улице. Позвонить бы Ивану, но его номера у меня нет!

Продолжаю бегать между кухней и гостиной, не зная, куда себя деть.

Боже, Иван, ну где же ты?!

Наконец щелкает входная дверь, и я облегченно выдыхаю. Стараюсь принять максимально расслабленный вид, а у самой сердце колотится неровно и часто.

— Охрененно пахнет, — доносится голос Северова.

Выглянув в прихожую, замечаю Ивана с очередными увесистыми пакетами в руках. Даже жаль его становится. Мало того, что долго учил меня кататься, так еще и совершил мощный забег по магазинам.

— А мне подарок купил? — спрашиваю с улыбкой.

— Купил, конечно.

— Что? Вань, я же в шутку!

— А я нет.

Становится дико неловко. Кажется, шутить мне противопоказано. Он действительно что-то купил? А я ему ничего не приготовила. Не посчитала нужным.

Северов снимает куртку и вешает ее на крючок. В джинсах и черном свитере под горло Иван ещё красивее. Он идет на кухню, останавливается и, скрестив руки на груди, прислоняется плечом к дверному косяку.

— Как идут дела?

Иван рассматривает меня с головы и до ног и, конечно, замечает новое одеяние.

Я босиком стою на кафельном полу и нервно переминаюсь с ноги на ногу. Чего, спрашивается, так сильно за него переживала? Вот он, приехал. Живой и здоровый. С пляшущими чертями в глазах.

— У меня не получается крем, — жалуюсь Северову. — Уже перевела одну упаковку сметаны. Осталась еще одна.

Вновь откинув венчик, опираюсь бедрами о кухонную столешницу.

Иван стоит напротив и продолжает пожирать меня глазами. А еще — сбивать с толку своей сильной мужской энергетикой.

Что не так? Платье свободное. На мне бюстгальтер. Ничего не просвечивает.

— Все получится, Саш, — произносит Северов с едва уловимой улыбкой на губах.

— Не получится! У меня руки растут из одного места! — восклицаю в сердцах.

Он делает шаг. Еще один. И еще.

— Красивые руки, — утешает, улыбаясь все шире. — И ножки красивые. Растут откуда надо.

Иван сокращает расстояние между нами до минимального. Упирается ладонями в столешницу по обе стороны от моих бедер, будто замыкая в ловушку. Нависает надо мной, ведет губами по щеке. Я забываю, как нужно дышать, волоски на коже наэлектризовываются.

— Тебя долго не было, я волновалась, — проговариваю быстро. — Думала, что ты попал в аварию.

— Откуда такие мысли, Златовласка?

— Не знаю. Просто решила, что, раз тебя долго нет, что-то случилось. Хотела позвонить, но вспомнила, что мы не обменялись номерами телефонов.

— Еще успеем.

Северов с ироничной усмешкой убирает выбившуюся прядь волос мне за ухо и тут же целует в губы. Игриво, дразня. Обхватывает мою нижнюю губу, слегка посасывает. Так приятно, что забываю обо всем на свете. И о бисквите, и о неудавшемся креме. Иван вкусно пахнет, его тело напряжено. Наверное, сдвинуть невозможно… Хотя я почему-то даже и не пытаюсь попробовать.

— Са-аш, — хрипло тянет Иван. — Прогони меня.

Я отстраняюсь и неотрывно смотрю ему в глаза. Волны паники буквально сбивают с ног, потому что в глазах Ивана все четко написано.