Спорим, влюбишься?

– У меня есть деньги в рюкзаке, – еле слышно произношу я дрожащим голосом. – Возьмите и отпустите меня, пожалуйста. Я даже не обернусь и не посмотрю, как вы выглядите, – кажется, еще несколько секунд и у меня вырвется из груди сердце.

– Страшно, Машенька? – обманчиво ласковым голосом прошептал над ухом вполне себе знакомый человек. А затем резко развернул меня к себе.

От неожиданности у меня выпали пакеты из рук. Молчу, не зная, что сказать. Хватаю ртом холодный воздух, то ли от возмущения, то ли от облегчения. Вот уж Мишу я точно не ожидала здесь увидеть. Несмотря на ситуацию и на то, что Медведев намеренно меня напугал, по-настоящему злиться на него не получается. Особенно, когда смотрю в его голубые глаза. И все-таки он добрый, несмотря на то что хозяин этих глаз еще несколько часов назад саданул мне со всей силы по руке.

– Разве что, чуть-чуть. Помочиться от страха в джинсы я не успела.

– Все впереди, дорогая, еще обоссышься, – улыбаясь, произносит Миша.

– Ну если так, тогда, надеюсь, от радости.

– Надейся. Что ты здесь делаешь?

– Стою. Или ты в целом о том, что я делаю вне дома? – почему мне нравится его дразнить? Я же понимаю, что так нельзя, учитывая, что в данный момент я завишу от Медведева.

– Второе, – на удивление спокойно произносит он.

– Мне очень нужно было купить одну вещь, а тебя просить было неловко. Вот и пришлось идти в ближайший магазин. Ну а попав туда, как-то само собой взгляд упал на отдел с одеждой. Все равно же собиралась купить. И вот я здесь, – улыбнувшись, произнесла я.

– А что за вещь, за которую тебе неловко?

– Средство для личной гигиены.

– У меня полно таких средств. Я же дал тебе добро пользоваться всеми вещами Наташи.

– Наташа? Это твоя бывшая девушка?

– Допустим.

– Ну, у твоей Наташи не оказалось прокладок, поэтому мне пришлось идти. Не могла же я попросить тебя об этом.

– Почему не могла?

– Ну это же прокладки.

– И? Я что, по-твоему, идиот, трясущийся перед отделом прокладок? Или принцесса, боящаяся признаться, что какает не бабочками и боится купить туалетную бумагу?

– Тогда уж принц. Но нет, вижу, что ты не такой. В следующий раз буду знать, что тебя можно об этом попросить.

– Следующего раза не будет, – ну это мы еще посмотрим. Поднимает мои пакеты со снега и переводит на меня взгляд. – В машину. Живо.

Ни одного плохого слова, никаких оскорблений и отчитываний за то, что, по сути, украла его конверт с деньгами, да еще и ослушалась. Миша молча доставил нас до его дома, буквально за пару минут, и даже донес пакеты до квартиры. Все-таки, Медведев – хороший.

Так я думала ровно до тех пор, пока он не выхватил пакеты из моих рук, как только мы прошли в гостиную. Уселся с ними на диван и, не церемонясь, вывалил все содержимое на пол. Молча наблюдаю за тем, как он просматривает купленные мной вещи.

– Ты смотри, а прокладок-то и нет, – наигранно удивленным тоном произносит Миша.

– Ой, забыла. Ну раз ты не боишься их покупать, сходишь за ними?

– Знаешь, иногда мне кажется, что я недооцениваю тебя. Ты когда так профессионально научилась строить из себя дуру?

– Так, может, я просто дура?

– Не-е-т, – протяжно произносит он, как-то странно улыбаясь. – Ничего не хочешь мне сказать? – цепляет за бретельку одно из купленных платьев.

– По поводу платья?

– Это платье? А я думал майка.

– Это домашнее платье.

– Ах, еще и домашнее, – издевательски усмехнулся Миша. Не нравится мне то, как он себя сейчас ведет. Хочется поскорее остаться одной.

– Домашнее. Хлопковое, чтобы все дышало, – аккуратно забираю у него платье.

– Почему такое короткое?

– Так все девушки ходят. У меня просто не было таких, да и вообще как-то с платьями не складывалось. Поэтому я купила то, что захотела лично я, и оно не короткое.

– Переодевайся и показывайся мне.

– Зачем?!

– Буду проверять насколько оно не короткое, – закатывает рукава водолазки. А ведь он был в другой одежде, когда выходил из дома. Боже, о чем я думаю?! – Давай быстрее.

Молча иду в спальню и переодеваюсь в платье. Взглянула на себя в зеркало и улыбнулась собственному отражению. Мне, несомненно, идет. Правда, носки лишние. Стянула с себя последние и, сама не осознавая зачем, распустила волосы. Схватила с прикроватной тумбочки гигиеническую помаду и нанесла на губы. Приподняла волосы у корней и с каким-то предвкушением вышла из спальни. И когда вышла к Мише в гостиную, осознала, что хочу ему понравиться. Хочу услышать от него, что я красивая. Хочу это так же, как и желала услышать похвалу в свой адрес за приготовленный завтрак.

И только представ перед ним в платье, поняла, что ничего хорошего не услышу. На красивую девушку так не смотрят. Что со мной не так, что он настолько воротит нос и хмурит свой лоб при виде меня?

– Повернись ко мне задом и нагнись.

– Что?!

– Нагнись.

– Зачем?!

– Хочу узнать видны ли твои трусы.

– Сам нагибайся, – огрызнулась я и тут же наклонилась, чтобы сложить одежду обратно в пакеты.

И в этот момент Миша дергает меня за руку на себя. Из-за того, что все произошло очень быстро, я не поняла, как оказалась лежащей животом на его ногах. Что это еще за унизительная поза?! Только хочу вырваться из его захвата, как он сильнее прижимает меня к себе, сдавливая одной рукой чуть выше поясницы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Если я сказал сидеть дома, это означает сидеть дома, Маша, – какая-то секунда и я получая шлепок по попе. Не сказать, что больно, но отрезвляет. – Других вариантов быть не может. Поняла меня?

Зажмуриваю глаза и молчу. Не дождется ни слова от меня. Я потом отомщу. Обязательно. Когда придумаю как. И чтобы было также унизительно.

– Я говорю – ты делаешь, – еще один шлепок, уже более болезненный, от чего я неосознанно дергаюсь, а потом и вовсе начинаю вырываться.

– Пусти, ненормальный! – только сейчас осознала, что из такого положения нереально выбраться. Особенно, когда удерживает такая махина.

– Если я сказал не брать деньги, значит их брать нельзя! – еще один хлесткий шлепок. И, черт возьми, лучше бы было больно, чем так унизительно. – Ты поняла меня?

Еще сильнее зажмуриваю глаза и прикусываю нижнюю губу. Ни за что не отвечу, пусть хоть все отобьет. Следом последовал еще один шлепок. Аналогичный вопрос, снова молчание и хлесткий шлепок. Еще один и чувствую, как хватка Медведева ослабла.

Кое-как выбираюсь из его недавнего захвата, выпрямляюсь во весь рост и одергиваю задравшееся платье. Какой позор!

– Ненавижу тебя, ты такой же как все. А может быть, даже хуже.

– Поздравляю с лишением еще одной девственности. Ты наконец-то стала что-то понимать.

– Да пошел ты.

– Куда?

– На растение.

Первым моим порывом было немедленно забрать свой рюкзак и уйти отсюда куда глаза глядят. Однако, в итоге я оказалась на кровати. Причем совершенно не помню как. Очухалась более-менее, когда стало неприятно лежать на мокрой от слез подушке. Перевернула ее на другую сторону и заставила прекратить себя реветь.

Цель Медведева была не в физической боли, ее в принципе не было. Он знал, что это меня унизит и так или иначе я не захочу повторений. Доходчиво ли объяснил, что его надо слушать? Вполне. Сейчас я даже могу признать, что решение выйти на улицу было глупым. Ну почему же при всем этом мне хочется в ответ сделать ему какую-нибудь гадость? Не доросла я еще до этого. Не доросла…

Несмотря на обиду и бушующие эмоции, мне жуть как захотелось спать. Видимо, сказалась бессонная ночь. Уже через пару минут меня унесло в царство Морфея.

Хорошо. Ну очень хорошо. Так и хочется мурчать как кошечка от столь приятных поглаживаний головы. Тело расслабляется и хочется еще и еще. Только это внезапно прекратилось. Нехотя разлепляю сонные ото сна глаза. В комнате темно, но не настолько, чтобы не увидеть Мишу, сидящего на моей кровати. Смотрит на меня, не отрывая взгляда и молчит.