Странник в Закулисье

– Не боись! Я похлопочу, чтобы и тебя приютили в Забугорье.

– Это невозможно! – чуть не плакал Сеня. – Там же сплошь выдающиеся люди собрались.

– Да какие выдающиеся? Просто раскрученные имена. Половина из них ничто против тебя.

– Ну ты и скажешь. А кстати, откуда ты вообще узнал о моём существовании?

Хэм рассмеялся:

– Ну ты и лох! Единственный висельник среди писателей-самоубийц – это же такая реклама, о которой можно лишь мечтать. Да тебя теперь узнает каждый школьник, а твои романы будут нарасхват.

– Если бы так… Впрочем, мне теперь без разницы.

– Сеня, ты опять не прав. Коль скоро твоё имя теперь известно всем, можно сказать, записано в анналы, это позволяет надеяться на кое-какие привилегии хотя бы здесь. Да я больше, чем уверен, что посмертно присвоят, если не Нобелевскую, то Букеровскую премию, и тогда…

Хэм ещё что-то говорил, а Сеня представил, как переедет в более просторный номер, где будет вдоволь и вина, и паюсной икры. Пустячок, а всё-таки приятно.

Глава 3. Нечто эпохальное

На следующий день сообщили, что предстоит встреча с очень влиятельным лицом – оно, то есть он, объяснит Хэму и Сене, зачем их сюда пригласили, и поставит конкретную задачу. Ну а в качестве аванса за ударный труд предложили переехать в номер «люкс» с двумя спальнями, гостиной, кабинетом и прочими удобствами, помимо телевизора и двух компьютеров. По мнению работодателей, совместное проживание писателей – это оптимальный вариант для плодотворного творчества на благо Закулисья.

Встреча состоялась там же, в гостинице, судя по всему, в служебном кабинете. Огромный письменный стол, кресла, диван и портрет на стене – Сеня предположил, что это ни кто иной, как Афанасий Пожуелов, но полной уверенности не было. Как положено в подобных случаях, ждали почти что полчаса, и вот дверь, наконец-то, отворилось.

Сеня толком не успел разглядеть вошедшего, как тот, даже не представившись, расположился за письменным столом и сразу приступил к делу:

– Решением Триумвирата я уполномочен предложить вам выполнить очень важный государственный заказ. Только вам двоим оказана высокая честь написать книгу о возрождении нашей страны, которая станет руководством к действию для грядущих поколений. Поскольку это должно быть нечто эпохальное, мы пригласили двенадцать писателей, чтобы из их числа выбрать наиболее достойных, и вот после долгих обсуждений пришли к выводу, что именно вы способны выполнить эту трудную задачу, – тут он достал из кармана носовой платок, смачно высморкался, и затем продолжил: – Через несколько месяцев мы будем праздновать сорокалетний юбилей Закулисья, так что времени у вас в обрез. Сегодня же сюда доставят все необходимые материалы – это и подробная хроника событий, и доклады казначейства, и архивы службы безопасности, разведывательного управления, словом, всё, что может вам понадобиться.

– Но простите, – Хэм еле сдерживал эмоции: – Это же работа для учёных, а мы с Семён Васильичем писатели. Мы романы пишем, а не научные труды! Разве это не понятно?

Ответ был вполне учтивым и корректным несмотря на то, что Хэм явно нарывался на скандал:

– Во-первых, хочу вам напомнить, что Семён Васильевич по образованию учёный, пусть не историк, но работа аналитика для него уж точно не в новинку. А во-вторых, мы хотим, чтобы вы написали что-то наподобие «Войны и мира», пусть не такого гигантского масштаба, хватило бы и двух томов, – он снова вытер нос, собираясь с мыслями, и пояснил: – Тут дело вот в чём. Исторические исследования мало кто читает. Мы, конечно, можем в приказном порядке обязать народ раскупить весь напечатанный тираж, но где гарантия, что книгу не поставят на полку для того, чтобы навсегда о ней забыть? А вот если вы напишете роман, в котором помимо исторических реалий будет остро закрученный сюжет, будут любовные переживания и всё такое, вот тогда совсем другое дело.

Хэм с Сеней переглянулись, и нобелевский лауреат озвучил их совместное решение:

– Что ж, за это мы возьмёмся.

Заказчик не скрывал радости, но затем словно бы спохватился, видимо, чуть не забыл сказать о самом главном:

– Учтите, что мало написать эпопею о возрождении страны, о том, как трудно шли мы к процветанию. Тут основная задача в том, чтобы отметить решающую роль Триумвирата в нашем поступательном движении вперёд. Надеюсь, это вам понятно.

Да как не понять? Только для решения поставленной задачи, помимо архивных материалов, нужно ещё кое-что – ведь предстоит писать о людях, а не о каких-то ходульных персонажах, лишённых эмоций и живущих словно бы в соответствии с неким внутренним уставом, не допускающим ни малейших отклонений от того самого пути, который привёл Закулисье к процветанию. Вот потому Сеня и решился высказать сомнения:

– Боюсь, что упомянутых вами материалов и одной экскурсии по городу будет недостаточно.

Тут стало ясно, что заказчик готов исполнять любые пожелания:

– И где же вы хотите побывать?

Сеня почесал затылок, собираясь с мыслями – как бы что не упустить:

– Во-первых, нужно ознакомиться с работой нескольких госучреждений.

– Это мы вам обеспечим.

– Затем посетить типичную закулисную семью, посидеть с людьми за рюмкой водки, побеседовать о том, о сём.

Лицо заказчика скривилось:

– Водка-то зачем?

– Вы не подумайте, что мы хотим выпытывать какие-то секреты, но в непринуждённой обстановке лучше узнаёшь людей.

– Что ж, если без этого никак не обойтись, мы вам устроим такие посиделки. Что-нибудь ещё?

– Хотелось бы побывать в молельном доме во время службы. Интересно было бы сравнить с тем, как это происходит в России и в Америке.

– Тут не вижу никаких проблем.

– Ну и конечно взглянуть на плантации мегакактуса, посмотреть, как из этого растения делают лекарства.

Заказчик задумался, а Сеня тем временем рассуждал примерно так: если станет упираться, значит, дело тут нечистое. А что, если из этого мегакактуса производят наркотики или ещё какую-нибудь дрянь? Тогда следует признать, что они с Хэмом крупно вляпались.

Ну а заказчик наконец созрел. Предварительно протерев носовым платком свою шею, выдал следующий монолог:

– Видите ли, в чём тут дело. Мы разработали уникальную технологию выращивания и переработки этой экзотической культуры. И вот теперь враги из Забубенья засылают к нам своих агентов, чтобы узнать секреты этой технологии. Мы, конечно, отлавливаем диверсантов и шпионов, но ведь всех не переловишь. И где тогда гарантия, что вас не завербуют? Ведь могут как-нибудь прижать и под страхом смерти заставить работать на себя.

– Простите великодушно, – не сдержался Хэм, – но мы с Сеней и без того мертвы, нам нечего бояться.

Заказчик снова потянулся за платком и после короткого раздумья изложил свои соображения:

– Так-то оно так, вы безусловно правы, но следует понять и нас. Мы должны исключить самые невероятные случайности. К примеру, подойдёт к Семёну Васильевичу некий гражданин и скажет, мол, есть возможность вернуться к прежней жизни благодаря новейшей методике, разработанной в Забубенье, – и уже обращаясь к Сене: – Вот как на это вы отреагируете?

Сеня от такого вопроса чуть не свалился с кресла и в ужасе замахал руками:

– Да не хочу я туда возвращаться! Хватит, поиздевались надо мной.

Тот не поверил:

– Неужто всё так плохо? У вас же там что-то вроде демократии.

– То-то и оно, что вроде. А на поверку самый настоящий произвол.

Лицо заказчика сморщилось, изображая крайнюю степень сочувствия и сострадания:

– Тогда конечно, тогда я понимаю. Даже готов признать, что вы не проболтаетесь под пытками. Но вот вопрос: гарантии кто нам предоставит?

Вопрос поставлен, что называется, ребром. Вынь да положь ему гарантии! А где их взять? Тем более, что Сеня был уверен: если попадёт в руки врагов, выложит всё – и о работе в засекреченном НИИ, и про то, как за девчонками подглядывал перед уроком физкультуры, когда приятель указал отверстие в стене, через которое видна вся раздевалка. Много о чём мог бы рассказать, но лучше уж не доводить дело до греха, вот потому и готов был отказаться от намерения узнать, чего и как они тут производят из этих то ли фруктов, то ли овощей.