Страница 24 из 72
Почему-то мне не захотелось плести обычную косу из трех длинных прядей. Проявив фантазию, быстро затянула на концах плотный и круглый канат волос из пяти хвостов, украсив его этими цепочками.
— Вот и все, — довольная результатом, перекинула свою работу через плечо, демонстрируя мужчине. — Вроде неплохо.
— Мне… нравится, — все так же хрипло ответил Лиам и поймал мои пальцы на своем плече. — Прости меня, Ия. Не могу свыкнуться с тем, что ты другая. Каждое слово отзывается во мне возможной роковой ошибкой.
Горячий поцелуй обжег пальцы, но я не отдернула руку, позволив кимтарцу прижаться к ним гладкой щекой. Он ластился как огромный кот, боясь спугнуть, но целиком утопая в этом жесте, и у меня вновь сжалось сердце.
Они не знают ласки. Имеют о ней представление, но достаточно размытое, а местами совершенно неправильное. Терпят грубости, проглатывают боль и обиду, а ради чего? Чтобы иметь хотя бы фантомное ощущение того, что у них есть семья.
Это касалось не только моих мужей, а всех кимтарцев в принципе.
Вспомнив только о том, как безразлично Раэль отреагировал на пощечину, однозначно не первую и не последнюю, стало противно. Даже женщины признали его очень умелым, раз готовы были выплатить за него такие деньги, но вместо того чтобы любить столь ценный экземпляр, они бездушно над ним надругались, втаптывая в грязь.
Омерзительно.
Вывернув свои чувства в попытке стряхнуть с них липкое отвращение, сделала все наоборот, резко наклоняясь и обнимая своего мужа за шею. Уткнулась носом ему в затылок и, глубоко втянув сладкий аромат бергамота и чего-то свежего, замолчала.
Мне не хотелось участвовать в этом фарсе вместе с сошедшими с ума женщинами Кимтара. Мне претила мысль опуститься до их уровня и считать людей, что жили с тобой под одной крышей, заботились, любили, оберегали тебя, чем-то вроде мебели. Иногда дорогой, иногда нет, но совершенно точно не ценной.
Нет. Это не моя история.
Погладив мои запястья на своей груди, Лиам начал покачиваться, будто поймав фон моих печальных, но решительных мыслей. Прижимаясь к нему лицом, я вздохнула и закрыла глаза, позволяя успокаивать себя, как маленькую девочку, которой приснился страшный сон.
— Не боишься, — тихо, но не скрывая улыбки, сказал он, нарушив тишину.
Отрицательно мотнув головой, только крепче вжалась носом в мужские волосы, пытаясь спрятаться от всего этого хаоса, давно перешагнувшего рамки разумного.
— Обещаю, я буду беречь тебя, госпожа моя, — тихо и журчаще, словно ручей на зеленом море травы, таком же, как его глаза, говорил он. — За ласку, за трепет, за нежность. Я хотел бы обнять тебя.
— Как муж? — буркнула я.
— Как благодарный мужчина, — усмехнулся он. — Нет ничего ценнее твоих прикосновений. Теперь я понимаю, что испытывали братья.
Расслабив свой захват и растеряв всю храбрость, я обошла мужчину по кругу, замирая и неуверенно закусывая губы.
Лиам был умнее в тот момент: схватив с дивана подушку, он опустил ее на свои колени. Только вот мы оба понимали — это не чтобы я смогла удобно устроиться, а чтобы выстроить дистанцию, так сильно меня пугающую.
Не торопя, Лиам дождался, пока я приближусь, и протянул поднятые вверх ладони, приглашая. Непосредственная близость пугала; собрав волю в кулак, я присела на предложенное место на его бедрах и оказалась мягко прижатой к груди.
Кимтарец обнимал меня за плечи, стараясь сильно не сжимать и не касаться пальцами, и вновь покачивался, дав волю уткнуться носом в горячую грудь.
Как в домике. Тепло, уютно и спокойно.
В объятиях Лиама я чувствовала себя под полной защитой. Доверчиво прижавшись боком к телу мужчины, я услышала, как он улыбается.
— Твое доверие пробуждает во мне счастье, госпожа, — шептал он так умиротворенно, будто пользовался своим даром, сея в душе покой. — Мне хочется согреть тебя, укрыть от всех невзгод, и когда ты позволяешь это, я чувствую себя мужчиной. Настоящим, полноценным и живым.
Чуть крепче обхватив меня руками, Лиам выдохнул воздух из своей широкой груди и осторожно погладил мое плечо пальцами.
Нет, не было в этом жесте ничего откровенного или невыносимого, нет. Напротив, это касание несло в себе поддержку, уверенность и безоглядную преданность.
— Ия, нам пора, — голос Кристиана послышался у дверей. Резко обернувшись, я увидела, как они с Туманом расслабленно подпирают проем с двух сторон.
Было видно, что они здесь уже давно, но ни один мускул, взгляд или жест не выражал недовольства. Только спокойствие, будто все именно так, как должно быть.
— Да, пора, — прошептала я и с помощью Лиама, разжавшего свои объятия, встала на ноги.
— Вы уже скажете, куда мы идем? — прикусывая губы от любопытства, я шагала в круге мужчин, ориентируясь только на короткие указания, в какую сторону держать курс.
— Почти пришли, — таинственно ответил Эвердин, — прояви терпение.
Ненавижу терпеть!
С детства я была самым любопытным ребенком, которого можно было найти! Я всегда и всюду совала свой нос, внимательно слушала разговоры взрослых и точно знала, где мама прячет от меня сладости.
Самом слово «терпение» было мне чуждым, даже имя Иянна означало «нетерпеливая», что с годами только убеждало родителей в правильности выбора.
Я крутила головой, пытаясь высмотреть что-нибудь интересное, но затянувшая город ночь и отдаленность от главных улиц прятала от меня все, за что мог зацепиться взгляд.
В одинаковых домах изредка горел свет. Кимтар спал. Фонари на улицах встречались все реже, а аккуратная плитка под ногами начала плавно превращаться в редкую гальку, местами выщербленную временем.
— Мы на месте.
Стараясь увидеть в полумраке хоть что-то, я услышала только тяжелые шаги Эвердина, и три громких стука с оттяжкой. Кристиан словно специально делал паузы, давая сигнал кому-то за крепкой дверью.
— Эвердин! — вслед за веселым голосом на улицу прокрался свет из помещения, на секунду ослепляя мои привыкшие к темноте глаза. — Сколько лет! Уж думал, ты позабыл о своих друзьях!
— Тебя сложно забыть, Луис. С моими братьями ты знаком, а это Иянна, наша нанеки.
Высокий силуэт неуклюже подпирал лбом дверной косяк, не помещаясь в проеме в полный рост. Справа и слева от него странно клубились пушистые перья, которые торчали даже вокруг головы, а опустив глаза вниз, я заметила, что пятки не доходят до пола.
Каблуки!
— Ой, какая малышка! Ну что же вы, как неродные, проходите! Морган скоро подойдет и составит нам компанию.
— Мой столик свободен?
— Всегда свободен, дорогой, — саркастично, но по-доброму хмыкнул этот интересный… персонаж, и жестом поманил нас внутрь, уступая дорогу. — Надеюсь, тебе понравится у нас, крошечка.
— С-спасибо, — промямлила я, совершенно не зная, чего ждать.
Крутая лестница вела вниз, откуда слышалась музыка и голоса. Судя по хохоту, там было очень даже весело, только вот кто мог знать, как отреагируют гости на появление женщины в их обители? Встречающий, к моему удивлению, не торопился падать на колени и лебезить, чем невольно вызывал уважение.
Неужели у них есть те, кто игнорирует законы Кимтара?
— Да, — прочитав мои мысли, Кристиан протянул ладонь, помогая спрыгнуть с последней ступеньки. — Все, кто здесь — бесхозные. У них нет жен, детей, семей, и они никогда к этому не стремились.
— Я считала, что у вас каждый едва ли не с пеленок хочет как можно скорее жениться.
— Жениться — конечно, но эти бесхозные здесь по своему выбору. Не только женщина вольна решать, кто будет греть ей постель.
— Интересно…
Столик Кристиана был в самом углу — прятался за полупрозрачными шторами. Подвал больше походил на театр со сценой, занавесом и несколькими столиками, за которыми расслаблялись мужчины.
Моего появления они не пропустили, резко замолчав и напряженно рассматривая маленькую в сравнении с остальными фигурку в длинном плаще.
— Это малютка Иянна! Нанеки Кристиана! — во всеуслышание объявил наш провожатый и подошел ближе, позволив полюбоваться на его экстравагантный наряд.