Отринуть любовь

Дойдя до самого конца, Юлька неожиданно натолкнулась на одиноко стоящее под витражной розой зеркало, закрытое тонкой белоснежной вуалью. В точности, как в ее снах. Она осторожно подошла к нему вплотную, медленно потянула вуаль на себя и боязливо заглянула в прикрытое зеркало. Его поверхность была подернута сероватой дымкой и ничего не отражала. Машинально и бездумно Юлька накинула вуаль на себя и, чуть отступив назад, снова заглянула в зеркало.

Поверхность медленно светлела, становясь прозрачной, и через несколько мгновений показала ее саму с покрывалом на голове. Неожиданно Юлька поняла, что нравится себе такая — с тонкой белоснежной паутинкой на темных, вьющихся волосах. Она слабо улыбнулась и поправила локон, упавший на щеку. И тут же испуганно обнаружила, что там, за спиной, отражается вовсе не храм, а хорошо знакомые черно-красные небеса. Резко повернувшись, она ступила на прозрачную ледяную землю Маара.

Двигаться оказалось в разы легче, чем раньше. Юлька сделала шаг, другой и поразилась, как легко и радостно стало перемещаться. До сих пор движения в этом необычном мире давались ей с большим трудом, словно у нее тяжелые, слоновьи ноги, но теперь ей казалось, она не идет — летит на крыльях. Восторженно оглядевшись, она заметила впереди причудливое нагромождение красных, черных и кристально прозрачных скал и решила произвести разведку.

Легко, словно невесомая, она преодолела расстояние, которое раньше казалось ей огромным. Скалы приближались, маня своими загадочными контрастами. Краем глаза она заметила, что справа от нее к ним движется еще один путник. Юлька насторожилась, но вовремя вспомнила, что все тела в Мааре — проекции, и побеждает тот, кто сильнее духом. Из любопытства она ускорила шаг, а когда подошла ближе, то вздрогнула от изумления.

Тот, кто вместе с ней спешил к хрустальным скалам, оказался… Рессером.

Она бросилась следом за ним, перепугавшись, что сейчас он исчезнет в проходе между скалами, но догонять его, как в тех мучивших ее снах, не пришлось. Он оказался у причудливой горной гряды чуть раньше нее и остановился, поджидая. Юлька едва затормозила шаг, чуть не врезавшись в него. Она никогда раньше не видела его маар-облик, а теперь, стоя в двух шагах, радовалась, что он так похож на самого себя в обычной жизни. Здесь, в мире образов и духов, он выглядел моложе, чем в реальности, и немного крупнее.

— Как здорово, что мы встретились, — заговорил он, широко улыбаясь. — Я по тебе скучал!

Сначала Юлька растерялась — слова болезненным комком застряли в горле, а затем, обгоняя хаос мыслей и чувств, вырвались сами.

— Почему ты не возвращаешься?

— А я должен? — удивился он.

— Разве тебя не тянет… в реальность?

— Я же умер, — растеряно сказал он. — Меня убили между Ирнаном и Анг Миртом. Стрелами. Кто-то там у вас уже идет путем Ворона. Мне некуда возвращаться.

— Нет, — Юлька схватила его за руку и поразилась, что даже здесь он был осязаемо живым и теплым, как в реальности, только ощущался как энергия — как джив и фэйр. — Ты не умер. Ты лежишь у Повелевающих в лечебнице, и не приходишь в себя. Ты должен вернуться!

На лице его отчетливо проступило недоумение.

— Зачем?

— Что — зачем? — растерялась она.

— Возвращаться.

Юлька растерялась еще сильнее.

— Чтобы жить, — ответила она неуверенно.

— Теперь я живу здесь, — улыбнулся он радостно. — Тут гораздо интереснее. Ты знала, что Маар — это не один мир, а несколько? И что можно по этим мирам путешествовать? И что отсюда, если умеешь, можно выглянуть в другие миры, у которых одна и та же изнанка? Их множество. Десятки, а может быть даже и сотни, а не только наша Ар Соль. Пойдем, я покажу тебе одно совершенно невероятное местечко, — и он потянул ее за собой, шагнув в сторону узкого прохода между прозрачной и красной скалами.

Юлька сделала несколько шагов следом за ним, но потом остановилась, осторожно вытащив свою руку из его ладони.

— Рес… подожди, — взмолилась она. — Мы очень хотим, чтобы ты пришел в себя и вернулся к обычной жизни. В витасфере, не здесь. Без твоего духа стареет твое тело. В нем нет ни тебя-человека, ни тебя-Ворона. Если так пойдет и дальше, ты просто умрешь. Совсем умрешь.

— Так я и без того уже умер, — повторил он с недоумением. — Я же помню, как меня убили. Как я мог выжить?

Юлька удрученно молчала.

— Ну умертвите тело, раз оно умирает, — предложил он беспечно. — Окончательно. Напомните Шандру, он мне обещал.

— А если ты исчезнешь и тут?

— Не-а, не исчезну, — возразил он с веселой уверенностью. — Если я там лежу, а мое сознание тут, значит, связь между ними потеряна. Помнишь, ты рассказывала о Филине? Как я понял, со мной произошло то же самое. Кстати, тут немало таких сущностей, которые обитают сами по себе, не имея физического облика в витасфере. Они разговорчивые, — он рассмеялся. — Есть такие чудики… И теперь я точно знаю, с какими землями, кроме уже знакомых земель Ар Соль, мы граничим. Некоторые из них прекрасны и необитаемы, и мы могли бы прийти туда без ущерба для себя. Некоторые полны жизни, очень похожей на нашу, а некоторые отвратительны и туда точно не стоит соваться. Я их вижу и могу наблюдать их жизнь. Это дьявольски интересно. Знаешь что? Когда ты придешь в следующий раз, я покажу тебе одну из них, — он снова взял ее за руку, отчего ей стало мучительно не по себе. Он был абсолютно настоящий, и смотрел на нее с такой неподдельной радостью, прямо-таки лучась счастьем, что она с трудом удержалась, чтобы не расплакаться от его удивительного равнодушия к земному бытию.

— Гевор приходит к тебе через день, — перебила она его с упреком в голосе. — Разговаривает с тобой, как с живым. Не верит, что ты не слышишь. Приходила Эрлен, извинялась, я уж не знаю, за что именно. Плакала.

— Да что уж теперь-то, — буркнул он, смутившись.

— Ширин сидит молча, — продолжала Юлька упрямо. — Я чувствую, как она пытается что-то сделать, но не понимаю… Пока мне слишком сложно понять. Я, к сожалению, недоучка, — тут она грустно усмехнулась.

— Так ты учись, — Рес забавно взмахнул руками. — У тебя есть все, чтобы стать очень сильным элементалом. Ты же умница!

— Приходил Вагабр, — и видя, что он поморщился, настойчиво продолжила. — Гневно требовал, чтобы тебя лечили как человека. Потом требовал от Ширин и нашего главы школы, чтобы джмаровцы забрали тебя к себе, раз Повелевающие не могут ничего сделать. Ширин при всех обозвала его идиотом и он даже не обиделся.

Рес расхохотался.

— О, на это я бы посмотрел, — прокомментировал он. — Шандр тоже сидит? Ни за что не поверю.

— Нет, он сразу же сказал, что ты умер, и он не собирается ходить и смотреть на труп. И честнее было бы дать тебе умереть. И если мы не примем решение в ближайшее время, он сам тебя убьет, потому что он тебе это обещал, — призналась Юлька, внимательно следя за его реакцией.

— Передай ему, чтоб не тянул, а то развели болото у моей кровати, — фыркнул Рес, поморщившись.

— Альсар написал поэму и собрался написать оперу, — мстительно заявила Юлька. — Если не оживешь, станешь народным героем и тебя начнет изображать на сцене какой-нибудь безголосый придурок.

— Тьфу ты гадость какая, — выругался он. — Они еще и петь про меня начнут. Никогда не понимал этот вид искусства! Слава богу, что я этого никогда не услышу.

Юлька совсем сникла.

— Вернись пожалуйста, — попросила она печально.

— А зачем? Ради чего? — голос его неожиданно переменился, превратившись из веселого в печально-сердитый. — Ты подумай, что меня там ждет? Ну очухаюсь. Встану еще не скоро, да и не дадут мне, народному герою, жалеть будут, лечить-оберегать… — он досадливо поморщился. — Потом опять шишки на голову повалятся, словно я мишень или подопытный кролик. Анг Мирт-то никуда не делся и не денется. Что-то я устал от этого… Я-человек устал от Ворона. Хочу прожить нормальную человеческую жизнь. Состариться хочу. Надоело уже одну и ту же рожу почти двести лет в зеркале видеть, — бросил он с раздражением. — Ну или умереть, как человек. Зачем мне крылья, если летать не с кем? Вернусь — опять интриги начнутся. У нас же целый бесхозный домен образовался, прикинь, какая дележка нас ждет? Союзы, опять же, новые начнут заключать. Эрлен та же, сегодня плачет, завтра зубы точит. Тошнит меня, — в сердцах закончил он. — От всего тошнит. Не хочу. Тут и спокойнее, и интереснее.