Страница 31 из 36
За дверью разразился ливень, отсекая путь к отступлению. Может, это было и к лучшему.
— Что-то случилось? — Сэм оторвался от монитора, замечая на моем лице что-то такое, чего я не чувствовала, — Лина?
Я дернулась, поняв, что все еще сжимаю в руке конверт, впитавший несколько капель дождя. Выдавила из себя улыбку, скидывая плащ на спинку стула. Братья смотрели на меня, и это начинало раздражать. Неужели я и, правда, выгляжу не так? Потянулась к лицу, проверить щеки, но они были сухие.
Мир шел именно так, как и раньше, только одна я продолжала сидеть на стуле, комкая конверт. В моей руке появился стакан дешевого виски, и я благодарно кивнула Дину, выпив его до дна. Резкий вкус привел меня в чувство, разгоняя по венам заледеневшую кровь.
— Спасибо, — я вытерла рот, ставя бокал на стол.
Дин сел напротив, развернув стул. Ничего больше не останавливало меня от правды, я могла свободно все рассказать им. Они не были теми, кто бы использовал это против меня, мне хотелось в это верить. У них не было таких возможностей, чтобы стать источником слухов, сплетен и новых статей в желтых газетах закрытого общества. Они были свободными охотниками, теми, кто видел меня, а не образ, выдрессированный матерью.
Старший охотник прочистил горло, смотря на меня, как на готовую взорваться бомбу.
— Если не хочешь, можешь не говорить, но…
— У меня мать умерла.
В легких кончился весь воздух, словно сами это слова, произнесенный вслух, лишили его. Я задыхалась, руки тряслись, пока я спешно наливала себе новый бокал. В комнате повисло молчание, нарушаемое только моими рваными глотками. Сэм опустил крышку ноутбука, и я знала, что стоит мне только показать, что мне нужно сочувствие, как я его получу. Но нужно ли оно мне было?
— Когда? — вероятно, Дин не хотел, чтобы его деловой настрой мне помог, но это случилось и все словно бы и происходило не со мной.
— Вчера, — пожала плечами, откидываясь на жесткую спинку стула, — я узнала только что. Она была отменной охотницей и прожила в целом неплохую жизнь.
— Мне жаль, — Дин все еще продолжал смотреть на меня напряженно, и мне стало интересно, что же его так волнует, — когда похороны?
— Полагаю, похороны будут через пять дней, — алкоголь развязал мне язык, и если бы меня спросили хоть о чем-то, я, наверное, во всем бы призналась, что пугало, — это такая семейная традиция. Чтобы все, кто хочет попрощаться успел приехать. Да и завещания у нас принято оглашать до того, как тело пустят в яму.
Я замолчала, откинув голову наверх, разглядывая трещину на потолке. Может быть, зря Кастиэль меня исцелил, и боль физическая была бы хоть какой-то заменой боли, которую я не чувствовала? Мир перевернулся. Казалось, она будет жить всегда, вечно все контролировать и терроризировать своих детей, пока бы мы объединялись против неё, держась сомкнутым строем против неё.
Она не была хорошей матерью. На самом деле куда большей матерью для меня была наша кухарка, Мария Викторовна. Я положила конверт на стол, не в силах больше его держать.
— Это? — Сэм кивнул на него, — это что, русский?
Я быстро посмотрела на Дина, который даже не вздрогнул. Неужели он ничего не сказал? По его лицу невозможно было ничего понять. Сердце пропустило удар, руки вспотели. Как последняя трусиха я надеялась, что он все расскажет и мне придется иметь дело с последствиями, но если он решил сохранить все в тайне…
Это было куда приятнее, чем я могла себе представить. Я не хотела думать, что это может значить для меня, и как это расценивать. Не хотелось, как последней идиотке пускать слюни на то, что хороший поступок может значить нечто большее. Иногда что-то хорошее, это просто хорошее и ничего больше. Я глубоко вдохнула, смирившись со всей иронией визита сестры. Он перечеркивал все, что я обрела за последние четыре года.
Если Дин решил ничего не говорить, то я ему подыграю.
— Да, — во рту пересохло, но очередной стакан не сделал бы лучше, — на самом деле, все куда сложнее. Вы уже знаете про хранителей знаний. Так вот, я четыре года работала на них, находясь здесь под прикрытием.
— Британских? — Сэм прищурился, а алкоголь в крови едва не стал виновником смешка.
— Русских, — я заерзала на месте, и наплевав на воспитание, отвела взгляд, — мне дали новое имя, документы. Моей задачей было находить монстров, которые пытались сбежать в Америку в поисках лучшей жизни. Последнего охотника, до меня, загрызли на случайной охоте, а я и была рада сменить обстановку.
— И как тебя зовут?
Сэм не выглядел злым, и я посчитала, что это уже неплохо. Может, я слишком много придаю этому значения?
— Полина. Полина Мечникова. Имя сокращается, как Лина.
Винчестер кивнул, замолчав. Я не знала, что еще сказать, чувствуя, как растет в номере напряжение. дин протер лицо, но не стал ничего говорить. За все время, после того, как я очнулась, он так и не прокомментировал происходящее. Злится ли он на меня, ненавидит или ему все равно. И почему, меня это так сильно беспокоит, если я все равно уезжаю. Все, как и хотела сестра.
— Что скажешь? — нет, мне не было все равно. Эти люди были мне… дороги? Близки?
Дин встал, обойдя меня и к моему удивлению кивнул мне мой телефон с родной симкой. На экране горели двадцать шесть пропущенных от Светы. Что ж, видимо она пыталась меня предупредить. Жаль, что ничего из этого не вышло. Я не стала его включать.
— Он трезвонил все это время, — он говорил спокойно, что напрягало еще больше, — я пытался тебе дозвонится, но ты не отвечала. Если мы решили быть честными, то может, расскажешь, кто эта дамочка, похожая на второсортного злодея?
Он стоял за моей спиной, я могла чувствовать его тяжелое дыхание, и по спине проходили мурашки. До боли хотелось обернутся, плюнуть на все и просто… А что? Чего я хотела? Бросится ему на шею, в надежде не получить хорошего пинка?
— Это была Карина, моя сестра, — я сжала губы, невольно поразившись схожести с реакцией сестры, — Она здесь из-за меня. Хранители свернули программу, а мне нужно на похороны.
— Ты уезжаешь? Когда? — казалось, только Сэма это волнует.
— Завтра в одиннадцать вылет.
Сознание снова уплывало, разбитость накатывала волнами. За окном дождь уже почти прошел, остался только ветер и влага, проникающая сквозь тонкие стены, забираясь прямо под кожу. Повисла пауза, в которой я слышала только собственные удары сердца о ребра. Я хотела встать и уйти к себе, где планировала в одиночестве смотреть в стену, возможно, позвонить подруге и провалится забытье. Только вот Сэм меня опередил, встав, взяв куртку и буркнув, что-то про поездку за едой и поиски Каса, исчез из номера.
Возникло чувство дежавю. В этот раз не было сомнений, из-за чего он нас оставил. Щеки обожгло. Это было неловко. Может даже более неловко, чем повисшая пауза. Внутри все переворачивалось, тянулось к охотнику, и может то был алкоголь, может все же что-то было со мной не так после новости о смерти матери, но сопротивляться этому я не хотела. И может быть момент был давно упущен, и я лелею иссохший труп влечения, но у меня больше не было сил.
Я развернулась, встретив его взгляд.
— Значит завтра?
Я кивнула, понимая, что разговора было не избежать. Облизнула пересохшие губы. От того, что этот мужчина был красив становилось труднее. Ну почему он не мог быть обычным, может самую малость симпатичным? Тогда было бы намного проще просто взять и абстрагироваться, не думать о том, какой оттенок зеленого принимают его глаза и что это значит. Может тогда, его губы хотелось поцеловать намного меньше. Или же то, что делало его именно Дином Винчестером было нечто более глубокое? Его взгляд, прищур, напряжение, которое никогда не уходило. Он был постоянно наготове, его жизнь оставила на нем неизгладимые следы, которые невозможно не заметить.
— Карина встретила меня у мотеля, отдала конверт. Мне нужно вернутся, сейчас я нужна семье.
Это подействовало на него, он отвел взгляд, но победившей себя я не чувствовала. Это было правдой. Семья сейчас должна была быть в полном сборе, я и так очень многое пропустила. Не была так долго, что успела забыть каково это быть частью чего-то большего, чем ты сам.