Багул

— Волонтер? — поднял голову Марк,с надеждой смотря на девушку.

Кивнув, закрыла глаза. Лукас сел рядом, обнял, прижимая к себе. По щекам катились слезы, внутри бурлило, сжималось, закручиваясь в узел вины, боли и веры во что-то хорошее. Эфемерное. Она не даст никому им навредить. В её жизни было мало хорошего, последний друг погиб уже как два года назад, но эти создания… Лесли спасла множество семей, и уже свою точно в обиду не даст.

Спустя несколько часов они разошлись по своим комнатам. Маркус крепко спал и Лесли сама отнесла его в небольшую комнату в конце коридора. Мебели там было немного, такой же столик и железная кровать, точно такая же, как и в её комнате. Она уложила мальчика, расправив на нем одеяло.

Единственная лампочка в коридоре горела тускло, и искать комнату пришлось почти по памяти. Родители уже сопели в своей комнате. Лесли потянулась к ручке двери, но замерла, чувствуя чей-то взгляд. Настойчивый, он смотрел прямо в душу, скользя по коже. Она обернулась, занося кулак для удара, найдя лишь пустоту. Только коридор с трещиной у плинтуса. Вдохнув поглубже, запоздало подумала, что все оружие осталось в машине, запертой в гараже.

Можно было убедить себя в чем угодно, но она была охотником, повидавшем многое. Цепь совпадений? Не в этом грязном, жестоком мире. Интуиция и опыт говорили, что если чувствуешь, как кто-то пялится в подозрительном месте, то бери ствол и пали во все стороны.

— Ну, кто ты?

На лестнице скрипнула половица. Идти против неизвестного врага без оружия — глупо, но какая была альтернатива? Спрятаться под одеяло? Чтобы добраться до арсенала нужно было пройти через опасное место. Хрустнув шеей, Лесли медленно, пошла на звук, бесшумно ступая по паркету. Глаза искали любое проявление нечисти, но ничего не находили.

Скрип повторился и она резким прыжком выскочила на лестницу, едва не сбивая отца с ног.

— Боже, ты меня напугал! — схватившись за сердце, оперлась о стену, переводя дыхание.

Мужчина нахмурился, строго посмотрел, и махнув рукой, позвал за собой вниз. Лесли в последний раз оглянулась на коридор, проверяя. Определенно, стоит притащить в комнату оружие. Просто запирать получше, чтоб мальчишки не наткнулись ненароком. Они были умными детьми, но дробовик им доверять было нельзя.

Они вышли на веранду. Плотно зашторенная комната с парой потёртых диванов и одиноким светильником. Лесли села, сжав колени, смотря куда угодно, но не на отца. Это было слишком сложно. В очередной раз в глаза бросилось то, насколько они разные. В ней словно не было ничего от него. Волосы у неё были каштановые, вьющиеся на концах, и глаза были карими. Мужчина же был светловолосым, голубоглазым. Их сходство было разве, что в мелочах. В тонких губах, широких бровях. И оба знали, что значит убивать.

Неожиданно, он достал из тумбочки бутылку и две рюмки. В полумраке, мужчина выглядел уставшим, готовым рассыпаться на части. Дрожащей рукой налил выпить. Лесли ничего не понимала, но не мешала, молча наблюдая. Впервые за кучу лет они просто сидели, не перекидываясь обвинениями. Как семья, у которой много проблем.

— Я хочу, чтоб ты поняла, — наконец заговорил он, смотря ей в глаза, — мне не нужна мертвая дочь, где-то, где я даже не смогу помочь.

Голос его надломился, он прокашлялся, сжимая виски. Ссутулился, словно стал меньше вдвое, и настолько же старше. Лесли хотела переубедить его, но тот оборвал её попытки.

— Дай договорить, — прочистив горло, продолжил, — мне больно видеть, чем стала твоя жизнь. Всегда одна, среди людей, которым на тебя плевать. Я надеялся, что… что ты сможешь просто идти дальше, но…

— Пап. Мне жаль, — улыбнувшись, Лесли сжала его руку, задыхаясь от переизбытка эмоций. Сердце колотилось в груди, губы дрожали. Он сжал её онемевшие пальцы в ответ, разминая сбитые костяшки, — но то чем я занимаюсь… Может, моя жизнь не такая, как я её представляла в детстве, но я делаю, что-то важное. Не знаю, кем бы стала без этого.

Отец промолчал, но впервые в его глазах она увидела отголоски понимания. Им нужно было время, но они были в нужном направлении. Подняв бокал выпила с отцом. Тот хлопнул её по плечу и ушел к себе, оставив в одиночестве. Из головы вылетели все темные догадки, оставив только теплое спокойствие, долгожданное успокоение. Она даже и не думала, что такой короткий разговор с отцом, был так нужен.

Встав, убрала все обратно, захватив на кухню рюмки. Включив воду, ополоснула их. Заглянула в холодильник, подумывая вытащить остатки курицы. Она была не так уж и плоха…

Вновь на неё смотрели. По спине пробежал холодок, а чьи-то маленькие пальчики прошлись по обнаженной шее. Развернувшись, выхватила солонку, скручивая колпачок. Лампочка мигнула и погасла, оставляя комнату во тьме. Лесли осторожно двинулась вдоль кухонного гарнитура, вспоминая, куда положили полную пачку соли. Никого не было видно, но с призраками так всегда. Они прячутся, готовясь выскочить в любой момент.

Пачки не оказалось, но в багажнике был дробовик заряженный каменной солью. Отвесив себе мысленную затрещину для смелости, рванула в гараж. Дверь, прямо за лестницей, открылась легко. Пыльное помещение не проветривалось, наверное несколько лет. Чихнула, теряя равновесие, едва не упав.

Внутри багажника лишь пара серебряных ножей, лежащих на пыльной подложке, да скорпион, нагло щелкнувший щупальцами и уползший в темноту. Горло сдавило. Лесли не давала себе паниковать, обыскивая внутренность автомобиля, заглядывая в каждый уголок. Оружие пропало. Она ухватилась за бока машины, унимая бешено бьющееся сердце. Иногда все было плохо, а порой было по настоящему паршиво, без шансов. На смену страху приходил гнев, от которого перед глазами стелилась алая пелена.

Два небольших ножа она спрятала в ботинки, и подсвечивая телефоном стеллажи, отыскала ржавые вилы. Без парочки стволов она чувствовала себя голой, беззащитной, словно в первые годы охоты. Сволочь, кем бы он не был, забрал и ангельский клинок, средство воистину универсальное. За тонкими стенами свистел ветер, заглушая биение сердца. Дверь скрипнула, медленно открываясь.

Не глядя, она замахнулась вилами, готовая встретить мертвеца, или кого угодно.

— Лесли!

С занесенными над головой вилами, она глупо моргнула, уставившись на Маркуса. В пижаме, он выглядел как медвежонок, сверкающий глазами в полутьме. Неужели он успел проснуться, переодевшись? Ей стоило позаботиться самой о его пижаме, но он и сам неплохо справился. Лесли напомнила себе, что тот был уже не малышом, ему скоро будет девять. Почти взрослый.

— Ты, что здесь делаешь? — убрав импровизированное оружие за спину, схватила его за плечо.

— За тобой шел, лестница скрипит… Я думал, ты меня слышала.

Едва не застонав, взяла его за руку, выводя подальше, но вилы не оставила. Ей нужно было что-то придумать, и быстро. Если кто-то вытащил оружие, значит знает, кто она.

========== Часть 3 ==========

О сне в эту ночь можно было и не мечтать. С вилами наперевес Лесли несла дежурство в коридоре, у спален. Отсутствие соли сильно портило боевой настрой, но надежда, на то, что всё это бред переутомленного мозга не умирала. Такое и раньше бывало, что в обычных вещах начинали мерещиться сверхъестественные проделки. В дом мог забраться вор, во что верилось слабо, конечно, но ей было необходимо думать о чем-то кроме нечисти, затаившейся в старом доме.

Только ближе к шести утра, она наконец, выдохнула, зная, что родители проснутся с минуту на минуту и завалилась спать на час. Непозволительная роскошь, если в доме и правда что-то не так, но клюющая носом, измотанная, она была так себе следопытом. Кровать была неудобная, скрипучая и слишком холодная. Даже в дрянных мотелях койки были в разы лучше. Лесли с грустью вспоминала массажную кровать, в очередной раз переворачиваясь на жестких пружинах.

Благо, хоть спать урывками было нормальным делом, и ближе к десяти, удалось встать, чувствуя себя отвратительно. Тело затекло, а не снятая одежда помялась, собравшись складками на груди. Лицо было опухшим, под глазами залегли темные тени. Расчесавшись, привела себя в более менее божеский вид, думая над тем, что делать дальше.