И солнце погаснет

На некоторое время берсерки затаились. Вылезли ещё раз через два автобуса. Прорвались через цепь военных и опрокинули кого-то из пассажиров, стараясь подтащить к себе. Старушка, к счастью, оказалась довольно активной и схватилась за ногу военного. С трудом берсерки оторвали пассажирку, потеряв нескольких из своих. Джек помчался за ними. Берсерки бросили старушку схватили его за плечи и руки, но Гелато выкрутился, вынул из сапога нож и ударил по ближайшему нападавшему почти вслепую. Наклонился, вернув винтовку себе, пальнул с расстояния пары сантиметров. Однако берсерки всë равно нападали. Остальные солдаты прикрывали его огнëм, и Джек смог отступить.

— Не укусил? — спросил кто-то из военных. Джек отрицательно покачал головой. Берсерки никому не должны навредить.

После дня эвакуации Джек поехал к Деймону Осгуду чтобы доложить о ситуации. Новый премьер сидел в своëм кабинете, внимательно изучая что-то на компьютере. Он ещё не сменил место работы, да и вряд-ли сделает это когда-то в будущем. Учитывая что скоро Осгуда эвакуируют на другой остров.

— Эвакуация прошла практически успешно, большинство выживших доставлены на платформу, — отрапортовал Гелато. — Если прикажете готовить личный самолёт…

— Я останусь до конца, — слова прозвучали как приговор, который Осгуд вынес себе сам. — Капитан последним покидает тонущий корабль чтобы убедиться, что все матросы спаслись. Пока мы не эвакуируем всех, я буду в Токио.

Джек опешил и даже потерял голос на некоторое время. Потом, совладав с собой, попытался вразумить премьера:

— Вы премьер-министр Японии, вы будете нужны людям и после эвакуаци…

— Я понимаю, — Деймон прервал его, твëрдо уверенный в своëм решении. — Я не могу бросить людей в такой опасный момент.

***

Кацу защëлкнул наручники на последнем заключëнном блока и приказал двигаться. Он заменял Вана в довольно важной миссии — эвакуировать заключëнных из Токио. Командир синей бригады, сторонник Кайдо по прозвищу Крыса, которое прижилось лучше имени, опустил голову и покорно пошëл за Чëртом. Двигалась колонна медленно, с трудом передвигая ногами, и убегать на свободу не собиралась.

— Ты это имел ввиду, когда говорил о тëмных временах? — спросил Уокер Чëрта, поравнявшись с ним. Заключëнный охотно кивнул:

— Это только начало.

Кацу устало вздохнул. Начало? Токио итак преобразился до неузнаваемости за пару дней. Люди не выходили из своих домов, берсерки гуляли по городу безнаказанными, били витрины и пугали всех вокруг искажëнными от ярости лицами. По пустынным улицам ездили только автобусы, эвакуировавшие народ.

— Что же может быть хуже?

Чëрт нервно рассмеялся, и несколько полицейских и заключëнных в удивлении посмотрели на него.

— Осознание того, что в конце ждëт смерть.

Кацу поднял бровь:

— Ты мне смерть нагадал сейчас?

— Не тебе, всему тому, к чему ты привык.

Дак замолчал. Кацу прошёл немного вперёд и поравнялся с Гордоном, который шëл быстрее прочих. Ханс ещё горел энергией, и тюрьма не успела никак толком на нëм сказаться.

— Этот Чëрт меня бесит, — хмуро начал разговор Гордон.

— Он бесит всех, — Кацу пожал плечами, но, поймав взгляд Ханса, чуть было не отшатнулся.

— Он обыграл меня на два обеда в преферанс. Никто никогда не обыгрывал меня в преферанс.

Кацу чуть было не засмеялся. Он забыл предупредить, что в карты Дак играл прекрасно, видимо, сказалось его прошлое.

— Там, на поверхности, реально так плохо, как говорят? — Гордон съехал с темы.

— Ещё хуже. Кругом берсерки, они нападают на людей, и их хрен остановишь.

— Хочу сразиться с ними.

Разочаровывать его Уокер не стал. Просто молча кивнул и прошёл вперёд. Выход был уже близко, прямо по коридору мимо нескольких кабинетов и охранника. Стук шагов, повторявшийся нестройным эхом и замирающий где-то под высоким потолком, казался монотонным. На втором и третьем этажах ещё ходили надзиратели и гремели железными дверьми.

— Берсерки здесь. Внимание! Берсерки здесь, — раздалось из радио. Заключëнные остановились, принявшись оглядываться.

— По камерам! — скомандовал Кацу, и вся колонна бросилась, толкаясь и падая, вглубь темнеющего коридора. С трудом распределились по камерам, запершись изнутри. Тишина. Только полицейские заряжали винтовки, да слышалось чьё-то частое дыхание. Кацу оказался в одном помещении со всеми знакомыми: и с Гордоном, и с Чëртом, и с Крысой. Внезапно послышались шаги. Большая группа берсерков бежала по коридору, прерываясь на разгром очередного кабинета.

— Не хочу умирать. За что? — шептал Крыса, выглядящий куда хуже с последней встречи. Зализанные прежде чëрные волосы торчали во все стороны, в мешки под глазами можно было картошку складывать, на подбородке уже появилась щетина.

— Заткнись, — шикнул на него Гордон. Дак вытащил откуда-то карту Таро и сказал, ни к кому не обращаясь:

— Перевернутый Дьявол. Плохо дело.

— Замолчите все, — сказал Кацу и вовремя. Берсерки добрались до первой камеры и принялись биться в железную дверь. На некоторое время стук прекратился, но вскоре возобновился с новой силой.

— Они ведь не догадаются взять ключи? — послышался приглушённый голос Крысы. Все оглянулись на него. Берсерки перестали шуметь, и, казалось поначалу, что они сдались, но нет. Они принесли ключи.

— Чем можно забаррикадироваться? — Кацу с Гордоном и парой полицейских подвинули кровать и опрокинули еë. Все пригнулись и замерли. Крики людей из первой камеры казались оглушающими, проникающими в самую душу и поселявшими там первородный страх. Заключëнные орали, задыхались, их голоса тонули в грохоте выстрелов.

— Я больше не могу, — Крыса прижал к груди колени и спрятал лицо в них, закрыв уши и принявшись раскачиваться. — Колле, Сандерсон, доберусь я до них. Я ничего этого не хотел. Думал просто быть ближе к Кайдо, получать больше и иметь возможности.

— Но ты знал про «Берсерк», — констатировал Кацу.

— Плевать я хотел на «Берсерк»! Им Док занимался, — почти прорыдал Крыса. — Мне пофиг! Пофиг! Да, я провинился, но я этого не заслужил.

Кацу не стал спорить. Крыса, впрочем, и не думал, что кто-то начнëт ему возражать:

— Разве это плохо — заботиться о себе? Моя мать всю жизнь думала других и что? Никого не было возле неë, когда она нуждалась в помощи. Людям ты нужен лишь тогда, когда им от тебя есть польза.

— Ты решил стать таким же? — уточнил Кацу.

— А какой смысл притворяться, что мы не такие? Все люди похожи в стремлении сделать лучше себе, и это не плохо.

Бывший командир синей бригады замолчал. Крики заключëнных смолкли, но где-то в глубине души слышались отзвуки. Они ещё заставляли трястись внутри от ужаса, забиться в угол и закрыть глаза. Крыса так и сделал вместе с парой заключëнных.

Следующей была их камера. В замочную скважину вставили ключ, повернули его, но открыть не смогли. Пока берсерки подбирали нужный, все молчали, напряжëнные. Казалось, эти несколько минут были несколькими часами. Всем уже хотелось, чтобы дверь открылась прямо сейчас.

Первый берсерк был убит выстрелом в голову. К счастью, дверной проём был довольно узким, чтобы заходить по двое. Договорились, что стрелять нужно по очереди, сменяя друг друга на время перезарядки. Пока это работало, но лишь до первого промаха. Ранения берсерки предпочитали не замечать. Один из таких проворно добрался до кровати и сцапал стрелка, выкинув его вон из камеры.

Вскоре всë совсем смешалось. Наплевав на предосторожности, полицейские из третьей камеры выбежали в коридор, принявшись расстреливать берсерков без разбора. Гордон поднял винтовку растерзанного где-то в коридоре и ввязался в бой. Крыса ещё сидел в углу, а Чëрт смотрел на происходящее отстранëнно, будто это был фильм.

Сердце Кацу пропустило удар. Он не смел бояться, но страх просачивался сквозь бреши. Паника накатывала, однако потом Уокер всегда успокаивался. Нужна трезвая голова.

— Всë? — Гордон выглянул в коридор. Оттуда выживший полицейский крикнул: