Повелительница стали

Я поднимаю свой молот.

И я разбиваю портрет вдребезги.

Глава 5

Я уложила семь стражников, прежде чем поняла, что мне не выбраться из замка.

Они так быстро падают под моим щитом и молотом. В отличие от людей Киморы, они не готовы к встрече с моим магическом оружием. Под моим правым молотом раздается хруст костей, и мне в лицо брызгает кровь.

Я творец, а не убийца. Я провела свою жизнь, выковывая сталь для других, и все же я здесь сражаюсь оружием, которое повидало достаточно битв, чтобы заслужить имя.

Я не хочу убивать этих мужчин и женщин. Они всего лишь выполняют приказы. Всего лишь пытаюсь выполнить задание. Это не их вина, что Равис оказался правителем их Территории, и я не виню их за то, что они зарабатывают на жизнь, служа ему.

Но я сделаю все возможное, чтобы найти Келлина и убраться отсюда ко всем чертям.

Мне нужно самой убедиться, вовремя ли мы доставили Серуту к Темре.

Но… сначала мне следует найти этого болвана наемника. Эту самонадеянную свинью. Этого идиота.

Я прихожу в сознание в незнакомом месте. Затылок пульсирует, словно по нему бьют, как по барабану. Какое-то время я дезориентирована.

Я нахожусь в темнице в замке Рависа.

Мы переправили Серуту через портал.

И Келлин…

– Это второй раз, когда из-за тебя я оказываюсь за решеткой, – говорит голос.

И Келлин в темнице, здесь, со мной.

Когда я поднимаюсь, чтобы сесть, с губ срывается стон.

– Ну что же, это второй раз, когда я просыпаюсь за решеткой после того, как меня вырубили.

– Что случилось? Где Петрик и целительница?

– Они прошли через шкаф.

Я медленно проверяю все свои конечности, беспокоясь, будут ли они двигаться как обычно. У меня сильно болят руки. Между пальцами – засохшая кровь.

– Почему ты не пошла с ними?

В его голосе слышится нотка разочарования.

– Стражники заметили нас. Они нашли шкаф. Я осталась, чтобы уничтожить проход к Скиро и Серуте. И, что самое главное, Темре.

Келлин меняет позу. Наконец я замечаю, что он у противоположной стены. Мы в одной камере. Деревянная дверь с решеткой на окне перекрывает единственный выход.

– Ты могла бы уничтожить портрет с другой стороны. После того как ты прошла туда.

Его слова вызывают у меня приступ тревоги.

– Я об этом не подумала, – говорю я неуверенно.

– Ты такая плохая лгунья. Почему ты осталась?

Я не отвечаю ему и молча начинаю ковырять пальцы, стирая с них засохшую кровь. Я пытаюсь отвлечься от странного ощущения в животе, похожего на клубок извивающихся червей.

Я слышу, как Келлин встает, и это только усиливает мою тревогу. Я в ужасе от этого разговора. От того, что последует дальше. От того, что он знает правду.

Келлин присаживается передо мной на корточки и хватает меня за руки, несмотря на то что они грязные. Пытается успокоить меня.

– Зива, – говорит он. – Почему?

Я вырываю свои руки из его хватки. Меня словно кипятком ошпарило.

– Ты должен был пройти с нами через портал! Тебя не должны были поймать!

– Я знал, что меня поймают. Я никогда и не говорил, что этого не случится.

– Никто не просил тебя жертвовать собой, идиот.

– Нет? Разве ты не этого хотела? Ты считаешь меня виноватым в том, что случилось с твой сестрой. Разве это не лучшее, что я могу сделать – принести себя в жертву, чтобы она исцелилась?

Я смотрю ему в глаза. Открываю рот. Закрываю.

– Нет, – отвечаю я наконец.

– Что именно «нет»?

– Ты не должен приносить себя в жертву, чтобы она исцелилась. Это я должна! Я не понимала, что ты собираешься делать. Почему ты мне не сказал? Я бы отвлекла их, чтобы вы с Петриком могли сбежать вместе с целительницей.

На его губах появляется легкая улыбка.

– Только я смог бы отвлекать их достаточно долго. Мы все были безоружны. Это должен был быть я, иначе у тебя не было бы времени вытащить Серуту оттуда.

– И, – продолжает он, – если ты хоть на секунду можешь подумать, что я когда-нибудь позволю тебе вот так рисковать своей жизнью, ты очень плохо меня знаешь.

– О, так тебе можно рисковать своей, а мне нельзя?

– Ты особенная. Ты можешь изменить мир с помощью своих способностей. Чадра нуждается в тебе.

– Я…

Но ты тоже особенный, хочу сказать я. Такой талантливый, добрый и веселый.

Прямо сейчас я его ненавижу.

– Твоя семья нуждается в тебе, – кричу я ему в ответ. – Ты столько делал ради них, и ты просто откажешься от всего этого, чтобы исправить одну ошибку?

Келлин пожимает плечами:

– Ты бы позаботилась о них, если бы со мной что-нибудь случилось.

Конечно, я бы позаботилась. Но это ужасно самонадеянно, и зачем ему возлагать на меня такую ответственность?

Я люблю его семью. Они замечательные и добрые, и они не заслуживают того, чтобы этот тупой кретин был их сыном и братом. Я все еще так зла на него. Несмотря на то что в темнице холодно, мое лицо пылает.

Есть так много вещей, которые я хочу сказать, но мне всегда было тяжело найти правильные слова.

Возможно, именно поэтому я выпаливаю:

– Ты поцеловал меня!

Если Келлин и удивлен резкой сменой темы, он этого не показывает.

– И?

– Почему ты это сделал?

Он знает, что для меня все кончено. Я не сказала этого напрямую, но он знает, что я никогда не смогу быть с ним из-за того, что случилось с моей сестрой. Вина за то, что я все еще хочу его – это уже больше, чем я могу вынести.

– По многим причинам, – отвечает он.

– Назови их.

– Я хотел. Я не думал, что увижу тебя снова. Я думал, что как только люди Рависа поймают меня, то посадят за решетку или убьют. Я хотел сохранить в памяти что-то хорошее на случай, если они решат пытать меня, чтобы получить информацию. Я хотел, чтобы последний момент, который я разделил с тобой, был сладким поцелуем, а не спором или напряженным молчанием.

Он замолкает, и между нами возникает напряженная тишина. Он садится рядом со мной на грязный пол.

– Почему бы тебе просто не сказать мне, что тебя расстроило? То, что я поцеловал тебя? Мне не жаль. Жаль только, что тебе пришлось задержаться, чтобы поговорить со мной об этом потом. Ты все еще злишься из-за того, что случилось с Темрой? Я попытался это исправить. Я уверен, что Серута добралась до нее вовремя. Или есть другая причина, Зива? Просто скажи мне. Скажи мне, за что я должен извиниться на этот раз.

– Ты идиот, – говорю я наконец, игнорируя его вопрос, потому что у меня не осталось слов, чтобы выразить, что чувствую.

– Ты хочешь, чтобы я извинился за то, что я идиот?

– Я хочу, чтобы ты перестал болтать. Я сейчас в ярости, и мне нужно подумать!

– О том, как вызволить нас из тюрьмы? Поблизости нет факелов. Я проверил. И даже если бы они были, эта дверь сделана преимущественно из дерева. Стены сделаны из камня. Если мы и выберемся из этой камеры, то не с помощью твоей магии.

Мне хочется плакать. Я вытираю глаза и лишь затем вспоминаю, что мои руки все еще в крови. Теперь она у меня на лице. А я просто хочу быть чистой и не хочу больше причинять людям боль.

Почему все не могут просто оставить меня в покое? Мы с Темрой занимались своими делами. Мы ни о чем таком не просили. С помощью своего оружия я хотела сделать мир безопаснее. Темра хотела стать солдатом, чтобы защищать людей. Если она мертва…

Я не должна так думать.

Когда ночь становится холоднее, и я начинаю дрожать, я все равно не позволяю Келлину приблизиться. Я этого не хочу. Хочу быть несчастной. Это почему-то заставляет меня чувствовать себя лучше.

Я не могу заснуть, потому что мне очень холодно. Но в конце концов комнату заполняет храп Келлина.

Мои зубы начинают стучать. Я по-прежнему не двигаюсь. Если мне суждено умереть здесь, я сделаю это, не потеряв своего достоинства.

Кажется, я уже начала клевать носом, как вдруг открывается дверь. Входит охранник со связкой ключей в руках, и Келлин вскакивает на ноги.