Баловень

Глава 8. На сборном пункте

Пашка прошёл почти до середины двора сборного пункта и остановился в нерешительности. Он по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке и всеми силами пытался подавить не очень знакомое ему ранее чувство робости. Увидев у забора группу призывников, парень хотел было уже направиться к ним, но громкий окрик заставил его замереть на месте. Повернув голову в сторону источника звука, он увидел торопливо идущего к нему прапорщика с повязкой на рукаве линялого кителя. «Наверное дежурный, – думал Коробов-младший, почему-то не решаясь тронуться на встречу предполагаемому начальнику, – да что это со мной? Ноги как ватные, а башка вообще отказывается думать!» Прапорщик остановился в полушаге от Пашки и сердито посмотрел прямо в лицо:

– Я чо, по-твоему, бегать за каждым должен? Не жирно ли будет целого прапорщика по плацу гонять?

Парень почувствовал себя окончательно уничтоженным и неожиданно для себя не сказал, а пропищал глупую фразу:

– Извините. Я не знал, что это плацем называется…

Начальник ещё раз взглянул в пашкины глаза и, вероятно поняв состояние призывника, сказал более-менее миролюбиво:

– Ладно. В какую команду зачислен?

Коробов почувствовал, как понемногу к нему возвращается уверенность. Пожав плечами, он ответил почти своим голосом:

– Не знаю. Мне не говорили…

Лицо прапорщика вновь посуровело:

– В повестке написано. Или грамоте не обучен? Давай бумагу сюда!

Развернув сложенный пополам листок и прочитав нужную строку, прапорщик, как-то по-новому взглянув на парня, торопливо сказал:

– Во внутрь проходи. Твоих в зале собирают. Тебе там всё объяснят.

– Спасибо вам, товарищ прапорщик! – Пашка и в самом деле был благодарен неожиданному помощнику, – что бы я без вас делал?

– Иди давай, нечего задницу морозить! Да и время уже на подходе.

В довольно просторном помещении, чем-то напоминающем кинозал сельского клуба, сидело человек двадцать-тридцать парней, одетых в почти одинаковые телогрейки и порядком изношенные брюки. Услышав скрип открываемой двери, все машинально повернули голову ко входу и оценивающе посмотрели на своего нового товарища. «Блин! – думал Пашка на ходу высматривая свободное место, – надо было послушать Аннушку и одеть телогрейку. Какого хрена выпендрился?» Сидящий ближе всех парень призывно махнул рукой:

– Сюда причаливай. Местов на всех хватит, – дождавшись, когда Павел займёт предложенное место, протянул полусогнутую руку, – меня Витькой зовут. Из Палкино я. Слыхал?

– Слыхал. – Пашка крепко пожал широкую ладонь соседа. – Я – Пашка. Давно здесь сидишь?

Витька равнодушно зевнул:

– Со вчерашнего дня. Я заранее приехал, чтобы из дома слинять. Менты дело пришить хотят, вот я дёру и дал. Здесь не достанут.

Коробов с интересом взглянул на соседа. Ему не хотелось отвечать на традиционные для знакомства вопросы и потому, он решил взять инициативу на себя:

– Натворил чего?

Виктор снова равнодушно зевнул:

– Забей. Меньше будешь знать, дольше будешь жить, – довольный своим ответом, он вдруг поменял тон с наставнического на просительный, – слушай, Пашка, у тебя есть что пожрать? А то в животе – кишка кишке кукиш показывает…

Коробов поставил рюкзак на колени и принялся развязывать горловину:

– Наверняка есть. Аннушка не могла забыть…

Сосед подтолкнул его локтем:

– Что за Аннушка? Жена, невеста или, может быть, сестрёнка? Познакомишь? – увидев, как изменился в лице новый товарищ, поспешно добавил, – да я без всякой хрени. По-честному!

Пашка на мгновенье представив, как Витька прогуливается под ручку с Аннушкой, с трудом сдержал улыбку:

– Старовата она для тебя, дружище! Помоложе поищи…

Достав из рюкзака довольно объёмный свёрток с едой, протянул его соседу:

– Бери. Ешь на здоровье!

Видимо, Виктор не страдал комплексами скромного человека. Приняв пакет, он без тени смущения спросил:

– А запить есть? Не в сухомятку же трескать.

Коробов достал из рюкзака металлический термос:

– Пей. Только ешь молча. Голова болит.

Запах съестного моментально заполнил комнату. Сидящие в передних рядах призывники стали поворачивать головы, пытаясь определить откуда исходит аромат. Пашка заметил, как приятель засунул пакет под полу телогрейки. Пожав в недоумении плечами, спросил его:

– Поделиться не хочешь? Там много. На всех хватит.

Витька отрицательно покрутил головой и, торопливо прожевав кусок бутерброда, категорично ответил:

– На всех не хватит. Своё надо иметь!

Насытившись, сосед аккуратно свернул пакет с остатками еды и засунул его в свой вещмешок:

– Про запас. Есть захотим, тогда и достану.

Пашка вяло кивнул и, закрыв глаза, откинулся на спинку сиденья. Однако новый приятель никак не хотел угомониться. Снова толкнув парня локтем, заговорил, стараясь перехватить взгляд Коробова:

– Ты парень какой-то не такой. И одет по фирме, и жратва у тебя сплошь дефицит. Даже термос и тот импортный. Из чьих будешь, пацанчик?

Пашка посмотрел мимо соседа и равнодушно ответил его же словами:

– Забей. Меньше будешь знать, дольше будешь жить…

Внезапно помещение наполнилось тревожным ожиданием. Даже почти уснувший Пашка, почувствовал, как по рядам промчался взволнованный шёпот. Открыв глаза, он вопрошающе взглянул на соседа. Витька пожал плечами:

– А хрен его знает, чего закопошились. Я уже привык…

Товарищ не успел закончить фразу. Боковые двери открылись настежь и в зал вошёл немолодой подполковник в сопровождении двух офицеров и небольшой группы сержантов. Призывники, почувствовав, что наступает главный момент в их жизни, инстинктивно поднялись с нагретых сидений. Офицер остановил их порыв взмахом руки:

– Сидите. Ещё успеете настояться. – Дождавшись, когда парни рассядутся по местам, обвёл их взглядом и, слегка откашлявшись, обратился сразу ко всем. – Ребята! Любой, кто не хочет служить в Афганистане, пусть просто поднимется и выйдет в коридор. Даю слово боевого офицера, его оставят служить в Союзе.

В зале повисла напряжённая тишина. Пашка почувствовал, как кровь бешено запульсировала в его висках. Издалека донёсся приглушённый шёпот Витька:

– Ни хрена себе? Вот это попадалово!

Глава 9. Теперь ты в армии…

По рядам пронёсся лёгкий гул. Подполковник продолжал стоять, молча наблюдая за реакцией призывников. Казалось, он был абсолютно спокоен. По крайней мере, внешне ничего не выдавало его тревогу. Пашка отвёл взгляд от невозмутимого лица офицера. Он чувствовал, что ему просто необходимо взять себя в руки, чтобы оценить ситуацию и определиться с действиями. Пытаясь привести мысли в порядок, Коробов взглянул на своего нового товарища и поразился хладнокровию соседа. Витька, быстро справившись с секундной растерянностью, с безразличным видом вытаскивал из вещмешка пакет с остатками еды. Словно почувствовав на своем лице пашкин взгляд, парень недовольно пробурчал, как бы оправдываясь:

– Я когда в непонятки встреваю, всегда есть хочу. – Заметив в глазах товарища откровенное недоумение, запальчиво добавил. – Чего уставился? По мне хоть в Афган, хоть на Северный полюс. Одна хрень. Всё лучше, чем на нары. Ты тоже пожри. Когда ещё придётся по-человечески похавать.

Коробов не ответил Виктору. Отвернувшись, чтобы не видеть процесс поглощения бутербродов, он стал рассматривать сидящих в зале людей, пытаясь угадать их настроение. Беглый осмотр присутствующих снова заставил его удивиться: большинство парней с видимым равнодушием ожидали дальнейшего развития событий, и лишь малая часть призывников была явно взволнована словами подполковника. «Надо же? – думал Пашка, вглядываясь в лица земляков, – сидят и хоть бы хны. Наверное, только для меня эта новость стала «новостью». Остальные, похоже, наперёд знали, куда их направит военком. Что делать?» Мыслей было так много, и они проносились в голове с такой скоростью, что Коробов никак не мог ухватить главную, ощущая себя боксёром, отправленным в нокдаун. «Наверное это и есть то самое «грогги». – думал он, нутром понимая, что попросту тратит время. – Блин! В ринге не довелось, а здесь огрёб по самое не хочу. Бредятина какая-то…» От сумбура в голове Пашку отвлёк подполковник, решивший, что пора приступать к финальной части короткого собрания. Громко хлопнув в ладоши для привлечения внимания аудитории, офицер вновь обратился к призывникам: