Страница 54 из 62
Глава 18
Утром, взяв фотографию, я отправился к усадьбе Рокснаров. Вишен пытала меня, для чего мне понадобилась эта фотография, и пришлось найти массу отговорок, сказав, что это поможет защититься от родственников Лонрэйтов. Мои подозрения должны подтвердиться, слишком они очевидны. И Вишен, если это окажется правдой, не сильно понравится это.
Знать правду всегда горько.
На небе уплотнились тяжелые тучи, предвещая дождь и заставляли терять надежду, что мне удастся поговорить с госпожой Рокснар наедине. Её муж мог не покидать усадьбу. Но, с другой стороны, это отличная возможность дать понять этой семье, что у них могут быть серьёзные проблемы.
Если Иллин передала письмо в руки госпожи Лонрэйт, матери покойного Камрона, то всё может оказаться сложнее. Но и на это у меня уже есть в голове план.
Выхожу из машины. Пара холодных крупных капель падают на лицо. Быстро добираюсь до крыльца и поднимаюсь по лестнице. Дверь открыла прислуга. Господин Эрол Рокснар отсутствовал — дома его не было пару дней — и должен был прибыть вечером, что оказалось на руку.
Вышла встречать сама госпожа Рокснар, она сильно побледнела, увидев меня.
— Господин Сармант, чем обязана? Эрола нет в усадьбе…
Вслед за матерью вышла и сама Иллин. В её глазах мелькнул испуг, но она быстро его спрятала, показывая своё спокойствие и непринужденность. Хорошая тактика, но обхитрить она может только ребёнка, и уж точно не опытного следователя. Она ещё не знает, насколько опасна может оказаться игра со мной, играть я не намерен, боюсь, этой особе придётся тяжело.
— Доброе утро, леди, — поздоровался сразу со всеми. — Мне необходимо поговорить с вами, госпожа Анрет.
— Со мной? — испуганно округлила глаза, тревожно бросив взгляд на младшую дочь. И только тут младшая Рокснар начала сдавать позиции — дыхание участилось, а взгляд наполнился лёгкой паникой.
И это только начало, усмехаюсь я про себя.
— Да. У меня есть к вам пара вопросов.
Она снова обращает взгляд на младшую дочь. Иллин улыбается.
— Хорошо, тогда не буду вам мешать, извините, — удаляется она и, кажется, даже радуется, что пытается сбежать.
Когда мы остаемся одни, Анрет приглашает в зал.
— Я вас слушаю, господин Сармант. У вас что-то важное? — опускается в кресло, сажусь напротив неё и достаю из кармана пиджака фотографию.
Несколько секунд смотрю на неё, выжидая паузу.
— Вам известно, госпожа Рокснар, что на вашу дочь было несколько серьёзных покушений? — начинаю я всё-таки издалека.
Анрет каменеет и тут же бледнеет.
— Вы о чём, господин Сармант? Какие покушения? Моя дочь Вишен ничего плохого не делала.
— Я с вами полностью согласен. Вишен, леди Лонрэйт, совершенно честная и порядочная леди из благородной семьи.
— Где она сейчас? С ней что-то случилось, господин Сармант?
— С ней всё хорошо, она в Фитол-Холл, — успокаиваю женщину, обмороков мне сейчас не нужно. — Но ей нужна помощь.
— Какая помощь? Почему она не здесь? Почему вы за неё?
— Потому что она поссорилась с отцом, я думаю, вам это известно.
Рокснар потупила взгляд и тяжело вздохнула, соглашаясь с моим мнением.
— Вы занимаетесь её защитой? — задаёт следующий, вполне уже разумный вопрос.
— Да. Поэтому я здесь.
— Чем я могу помочь?
Смотрю на фотографию и протягиваю леди Рокснар. Она уверенно её берёт, но тут же лицо меняется, каменеет, будто увидела свою тень.
— Скажите, госпожа, какие у вас были отношения с господином Рингером Рокснаром?
Она отводит взгляд, полный замешательства.
— Он… умер уже давно… это брат моего мужа.
— Мне это известно. Мне нужен только один ответ. Он… отец Вишен?
Анрет вздрагивает и резко поворачивается ко мне, в глазах вспыхивает огонь гнева.
— Вы с ума сошли? Как вы смеете задавать мне подобные кощунственные вопросы и подрывать мою честь?
Я ожидал подобной реакции. Откидываюсь на спинку кресла и непрерывно изучаю её взглядом. Конечно, её отрицание логично, она боится своего мужа, боится всё потерять, лучше потерять одну дочь, чем всё — деньги, имя, статус. Но всё же я верил в то, что в глубине Арнет отчаяние и безысходность, она загнанная, потерявшая свой стержень женщина, которую много лет давил муж.
— Вы запутались, верно? Годами скрывать тайну — тяжёлая ноша. Вы боитесь осуждения, боитесь мужа, его гнева, корите себя за ошибки молодости. Вам легче всё отрицать. Вы можете врать всем подряд, но вы внутри знаете правду, она всегда будет гложить, — делаю паузу, чтобы Анрет могла подумать над сказанным. — Я пришёл, чтобы не терять время и узнать правду с ваших уст.
Она молчит, хотя мне заметны её напряжение в плечах и метание в повлажневших от сдерживаемой тревоги глазах.
— Ну что ж, — отталкиваюсь от спинки кресла, — придётся мне потратить ещё несколько дней, чтобы найти доказательства этому, и не сомневайтесь, что раскопаю все подробности, о которых вы, наверное, уже и забыли. Мне ваша жизнь совершенно безразлична, мне нужно только подтверждение для защиты Вишен, а для неё… — пронизываю женщину взглядом, — …я сделаю даже самое невозможное.
— Постойте, — останавливает Анрет.
Опускаясь обратно в кресло, Анрет смотрит на дверь, делает паузу, чтобы собраться с мыслями.
— Только ради Вишен… Вы поможете ей?
— Иначе меня бы здесь не было, — уверяю.
— Да. Эрол не её отец… Это правда… Так вышло, я не буду объяснять подробностей, — заговорила она быстро и приглушенно, но я ловил каждое слово. — Конечно, он злится и не простил до сих пор… Он любит Иллин, она его жизнь. Вишен досталось тяжёлое отношение Эрола. Рокснар запретил говорить об этом Вишен и вообще боится, что об этом узнает общество, тогда он упадет в глазах перед всеми, он страшно этого боится, потерять авторитет, лицо и честь.
Она смолкла, проглатывая подступивший ком.
— А господин Рингер Рокснар знал о том, что Вишен его дочь?
Анрет бегло взглянула на меня.
— Да. Они с Эролом стали врагами с того времени… Рингер хотел забрать Вишен себе, когда ей исполнилось три года, но случилась трагедия… Рингер погиб.
Она смотрит перед собой, сжимает пальцами подлокотник, выдавая своё напряжение, внутри явно идёт борьба.
— Значит, Рингер погиб, — подталкиваю её.
— Дело в том, господин Сармант, что он собирался забрать Вишен и официально даже заявил о своём отцовстве в своей столице.
— То есть хотите сказать, что он мог приготовить для своей дочери наследство? У него не было больше детей, так?