Страница 41 из 62
— Это неважно, кто вам вообще давал право думать, что вам всё дозволено?!
— И в чём я себе позволяя больше? — спрашиваю с нескрываемым интересом.
— Во всём, — бросает со злостью, её шаг становится быстрее и резче. — Не ходите за мной, слышите! Оставьте меня в покое. Ай!
Вишен низко приседает, наклоняясь вперёд, и тут же шипит, хватается за лодыжку. Я смотрю в сторону аллеи — мы прошли достаточно далеко вглубь, и до главной дороги далеко, да и в такую погоду сложно поймать экипаж или такси. Поворачиваюсь к Лонрэйт и обхватываю её за плечи, свободно отрываю от земли, поднимая на руки.
— Надо же, по вам не скажешь, что вы такая тяжёлая, — произношу, пытаясь усмирить от попыток вырваться из моих рук.
— Что вы делаете, поставьте меня на место! — упирается кулаками в мою грудь.
Но если она думает, что сможет остановить меня, то ошибается. Разворачиваюсь и шагаю по направлению к беседке, которая находится в десяти шагах от тропы, на берегу неширокого ручья.
Но мы не успели, дождь всё-таки хлынул, намочив мои волосы и пиджак. Вишен же притихла, морщилась и пряталась, когда холодные капли попадали ей на лицо и в декольте, ей ничего не оставалось, как прижаться ко мне теснее. Вот и славно.
Поднявшись по ступеням, мы оказались под крышей старой, сложенной из белого камня беседки с круглыми столбами. Я посадил Вишен на скамью и опустился перед ней на колено, взял её ногу.
— Оставьте, не нужно, — пролепетала, хватаясь за рукава моего пиджака, но тут же убрала руки, когда я поднял на неё взгляд, давая понять, что споры бессмысленны.
— Помимо работы, у меня есть и лекарские навыки, — утешил её, давая понять, что не собираюсь делать ничего непристойного.
Вишен пыхтела, но всё-таки позволила снять ее туфлю и осмотреть ногу, правда, ощупывание голени и стопы было ещё тем испытанием. Хотелось их обхватить плотнее и притянуть её к себе ближе, посадить на колени и обхватить её бёдра.
— Вывиха нет, небольшое растяжение, немного отечёт, поэтому дома ходите в тугой повязке несколько дней, — советую и обуваю на её изящную ножку туфлю, одергивая подол платья.
Вышен хмыкает и проверяет свой наряд на приличия, обиженно поглаживая складки, будто её платье стало жертвой настоящего варварства, заставив меня усмехнуться.
Дождь изрядно нас вымочил, с моих волос капала вода, а ткань платья облегала упругие полушария её грудей. Отвожу взгляд, отвлекаясь на окружение. Ветер стих, и дождь из набухших туч пошёл стеной, шелестел в листве крон, погружая в задумчивость.
— …Вы нравитесь моей сестре Иллин, — вдруг признаётся Вишен, складывая как примерная леди руки на коленях. — А наша встреча просто случайность.
— И поэтому всё из-за неё? Вы не хотите ей мешать и думаете, что если отойдете в сторону, то её желание исполнится? А как насчёт меня, леди Лонрэйт? Ваша сестра меня не интересует, как бы вы и ваш отец ни старались заставить посмотреть на неё, — продолжил я. — Я выбрал другую. И это — вы. Я сказал об этом вашему отцу, сказал о том, что вы нравитесь мне.
— Что?! — вскидывает ошеломленный взгляд, её возглас заглушает усилившийся ливень. — Вы… Вы правда так сказали? Моему отцу?
— А что вас так удивляет?
— Я в трауре и совсем недавно лишилась мужа!
— Вы его не любили.
Вишен раскрывает губы, теряясь с ответом, дыша глубоко, едва справляясь со своими эмоциями, которые явно били через край.
— Но это не даёт вам права заявлять это моему отцу! — вскакивает с лавки и тут же морщится от дискомфорта в ноге. — Что он подумает обо мне? Как вы могли?!
— Вас действительно это так волнует? Почему? Почему вы беспокоитесь за других, а о себе не позаботитесь?
Я знал, что на эти вопросы не получу ответа, но хотя бы заставлю эту пылкую малышку задуматься.
Молчание затянулось на несколько минут. Мы стояли под крышей, наблюдая, как с круглого козырька льют холодные прозрачные ручьи.
— Как я уже сказала, — её голос звучит хрипло и будто немного подавленно, — вы мне не интересны, господин Сармант. И давайте закончим на этом.
Это ложь. И хотя умом я это понимаю, но горечь разливается по горлу, заставляя злиться. Почему она врёт? Сам не понял, в какой миг гнев овладел нутром. Хотя это было не свойственно мне. Злиться из-за отказа женщины. Из-за первого в своей жизни отказа женщины, которая не оставляет меня в покое, въедается в мои мысли и…
Я приближаюсь и нависаю над ней.
— Вы спрашивали, кто дал мне право думать, что мне всё дозволено. Скажу вам одно… До этого момента я ещё ничего себе не позволял в отношении тебя, Вишен.
— Что вы имеете в виду? — судорожно втягивает воздух.
— Лишь то, что всё только начинается.
Вишен сглатывает.
— Не знаю, о чём вы, господин следователь. Но, пожалуйста, скажите, кто следит за мной, я заплачу вам… как только появится такая возможность. Я не забуду вашей… вашей доброты и…
Обхватываю её плечи и притягиваю к себе.
— Что ты несёшь? Я не из добрых людей, и никогда не являлся таковым. Всё, что я делаю, я делаю только из своих интересов. К тебе я никогда не проявлял доброты, ты… Ты необычная, Вишен, — мой голос начал издавать стальные ноты. — Чёрт! — выпускаю её и отхожу в сторону, отворачиваясь.
Я не знаю, какие слова можно подобрать, чтобы она поняла наконец, что я никогда никому не помогал и не обязан. Вишен молчала, и меня злило, что я не мог подобрать слова. Я никогда никому не признавался в своих чувствах, и не знаю, как это делать. И меня злит, что она не понимает, как это всё для меня сложно и важно.
— Это всё, господин следователь, вы всё сказали? — спрашивает после некоторого молчания.
Я поднял взгляд к козырьку, с которого капала вода, дождь затих и прекратился так же резко, как начался.
— Вы можете мне не говорить о том, что узнали, наверное, так будет честно. Извините, что отняла у вас столько много времени, — голос Вишен обрывается, она опускает взгляд, смотря на мои сжатые в кулаки пальцы. — Не нужно меня провожать, это лишнее. Извините…
Платье позади зашуршало, я резко повернул голову, чтобы остановить, но не стал. Бросаю взгляд через плечо, наблюдая, как она удаляется назад по тропинке, немного прихрамывая, и скрывается за зарослями.
Отворачиваюсь и сжимаю пальцами ограду беседки. Как бы во мне сейчас ни бурлила злость, но одну я её не мог оставить. Отступив, вышел из беседки, двинулся за ней по следу.
Она шла ровно по дорожке, не настолько быстро, как хотела бы, из-за повреждения в ноге, в какой-то момент она замедлила шаг и чуть повернула голову, поняв, что я иду за ней, но продолжила путь.