Страница 10 из 13
Девушка хмыкает: Лорды, которые этот спич слышали, хором притихли.
– В конце концов, даже их… начальство не чуждо человеческим слабостям.
Артур пулей подскакивает с кровати и машет руками:
– Ты… Это! Не сходи с ума окончательно, а? Не говори такого! Услышит еще, и что делать будешь?
Ксень пожимает плечами:
– Ну услышит, ну придет. Никогда вот такого не было, и вот опять! Он даже в теле Птицы уже успел побывать, еду вот попробовал. Артур, спокойнее. Мы его не боимся. Мы с ним общаемся.
Ксень улыбается. У полукровки на лице написано, насколько безумными он считает сестер. Рыжая показывает ему язык, чтобы вывести из ступора и снова утыкается в учебник: она не дочитала очень интересную главу об одном мире с крайне странными законами физики, и теперь не уснет, пока не закончит.
Птица же задумчиво смотрит на кровать. Хочется спать, но в то же время кажется, что она должна что-то сделать. «Расписание проверить ты должна, – усмехается в её голове Ян. – Но это можно сделать завтра. Ложись, тебя ждёт сложное время.»
«Я люблю тебя», – сообщает девушка в ответ, и уже вслух:
– Всем спокойной ночи!
Артур кивает, глядя на Птицу с некоторой опаской. Ксень только отмахивается, скрывшись за книгой.
***
Сон у Птицы тяжёлый и болезненный. Она видит битву – и ничего романтичного в ней нет. Она прекрасно понимает, что так и должно быть, но все намного страшнее, чем она себе представляла. Крови и боли слишком много для нее, в какой-то момент в группу темных прилетает огромный шар магического огня, и их расшвыривает. Девушка может слышать крики боли, и – или ей кажется – треск ломающихся костей. Она резко отворачивается, потому что наблюдать за этим – невыносимо. Из ее глаз текут слезы, плечи трясутся, и она уверяется окончательно в том, что войну нужно остановить. Чтобы такого кошмара больше не происходило.
И видит Сайлента, стоящего в стороне, как будто ничего не происходит. И пока девушка пытается понять, что здесь творится – ни за что она не поверит, что Первый Лорд оставит своих без помощи – за спиной Сайлента сгущается Тьма.
– Ты позволил им умереть, – скрежещет Темнейший, и его голос пугает настолько, что Птица просто падает на колени.
Однако Сайлент вскидывает голову яростно, поворачивается – и девушка видит, насколько демон выше своего Повелителя. Не то чтобы это мешает Хэлкарду смотреть на него сверху вниз.
– Ты позволил им умереть, – повторяет Тьма.
И на этот раз во взгляде Лорда что-то неуловимо меняется, и он падает на колени, как подрубленный.
– Меру наказания определишь сам.
Сайлент поднимает голову, и Птица знает, что услышит. Но когда демон отвечает, по позвоночнику все равно бежит ледяная волна:
– Смерть.
Девушка бросается вперёд, но Хэлкард поворачивается, выбрасывает руку в сторону сражающихся: тонкие пальцы увенчаны когтями, едва ли намного большими, чем у орионцев. Светлых – наверное, светлых, в этой каше ничего невозможно разобрать – швыряет в стороны, и Птица кричит. Кто-то хватает её за плечи, девушка отбивается, но напавший сильнее. Окружение меняется, и она обнаруживает себя в их пространстве сна. Руки, удерживающие её, исчезают, и Птица наконец может обернуться. Перед ней стоит Сайлент, слегка усмехается уголком губ, но за этой усмешкой легко можно разглядеть боль и вину.
– Тебе нужно учиться контролировать пеленг, – сообщают ей.
– То есть так все и было? За это тебя наказали?
Лорд наклоняет голову в согласии.
– Я не представляю, как это можно контролировать, когда я сплю. А всегда находиться здесь я не могу, очень устаю.
– Я научу тебя, – обещает демон, смотрит грустными глазами.
Птица вдруг осознает, что Сайлент ожидает, что от него отвернутся, и шагает вперёд, обнимает, утыкается лбом в широкую грудь. Демон взъерошивает ей волосы и отступает сам, и улыбка на его лице теперь настоящая:
– Я должен идти. Всем прочим займёмся после.
***
Птица просыпается сразу, и обнаруживает, что все постельное белье мокрое, а сил спать просто нет: страшно снова оказаться в кошмаре. Так что она выползает в коридоры – памятуя недавнюю встречу, все же приведя себя в порядок.
И не зря, потому что увлеченная своими мыслями, она врезается в господина Серрави, который смотрит на неё задумчивым взглядом гранатовых глаз. И снова она чувствует острое дежавю – она точно встречала кого-то очень, очень прохожего на этого мужчину. Но кого?
– Кажется, сталкиваться ночами становится традицией, – хмыкает девушка.
Она понимает, что от разговора не уйти – Иктер ещё в первый раз показал, что так просто девушка от него не отделается. Так что она приглашающе взмахивает рукой.
– Вы больше любите говорить на ходу? – хмыкает тёмный.
Птица слегка улыбается:
– Мне нужно проветрить голову.
– Дурные сны? – в голосе темного скука. Он явно просто пытается поддерживать светскую беседу.
Девушка тяжело вздыхает. Она предпочла бы сразу узнать, что от неё хотят, но нет же, Иктер выбрал кружной путь.
– Да. Такое со всеми случается.
– Конечно, со всеми. Сочувствую. Меня тоже мучают кошмары, уже много лет.
Говорит он это таким же скучающим тоном.
Птица впервые смотрит на мужчину не как на проблему, которую нужно решить. Осторожно сжимает его ладонь:
– Это не навсегда.
– Не будьте столь уверены, принцесса.
Руку он отбирает, но медлит пару секунд, и этого знающей демонов девчонке полностью хватает, чтобы понять: ещё одно одинокое страдающие существо, тянущееся к любой крошке тепла.
Некоторое время они идут в молчании, и девушка даже начинает получать небольшое удовольствие от прогулки. Но конечно же, господин Серрави не желает оставаться в тишине.
– Дети сказали, вы очень тесно общаетесь с Лордами.
– Детям стоило бы болтать поменьше, – Птица вздыхает. – А нам – попросить их молчать.
– А что вы скажете о мо… моем… Повелителе?
– Во-первых, это крайне приватный разговор. Не для коридора школы. А во-вторых… Поймите, я вас не знаю. И не уверена, что стоит…
– Прошу вас, – выдыхает Иктер. – Моя комната в конце коридора.
Птица хочет твёрдо отказать, но бросает взгляд на лицо демона, и задыхается от боли в его глазах. Сглатывает, понимая, что делает глупость.
– Я расскажу только то, что на поверхности, – говорит она. – Ведите.
Комната тёмного отличается от того, что она видела обычно. Её нельзя назвать роскошной в том смысле, в котором все привыкли употреблять это слово. Но она большая и комфортная, разделена на два помещения. Чем-то обстановка неуловимо напоминает комнату Аларэя – дорогая, но не аляповатая мебель, все просто и элегантно, но каждая вещь кричит о хорошем вкусе хозяина.
– Прошу вас, – демон отодвигает кресло от небольшого, рассчитанного максимум на двоих столика.
Господин Серрави явно не собирался принимать гостей.
– Фруктов? Вина?
– Эррис, если можно. И да, пожалуй фруктов.
Она смотрит на хлопочущего вокруг неё Иктера и пытается понять, куда пропал тот холодный тёмный, которым он был ещё полчаса назад. И ладно бы он изменил свое поведение только ради информации! Но нет, его глаза… В них светится что-то, похожее на желание защитить.
Может быть, он потерял кого-то? Ребёнка? И доверчивая девушка, не желающая держать дистанцию, стала неплохой заменой?
Серрави тем временем принёс ей заказ, устроился на втором кресле, глядя то на эррис, то на девушку, с лёгкой насмешкой.
– Вы-то где его попробовать умудрились? – удивляется Птица, делая первый глоток.
Демон неопределенно крутит рукой:
– Я побывал во многих местах.
– Надеюсь, хотя бы в некоторых из них у вас была возможность отдохнуть.
– Увы, – хмыкают ей в ответ. – Но я не так важен.
– Да, вы хотели поговорить о Темнейшем.
Иктер подаётся вперёд.
– Я могу видеть связь с ним на вашей ауре, – предупреждает он. – Не стоит пытаться подбирать слова.