Страница 11 из 13
Птица кивает. Так даже проще.
– Надеюсь, никто другой её увидеть не сможет.
– Только не светлые. И тёмных с такой способностью исчезающе мало.
Девушка делает зарубку в своём сознании, но тут же отвлекается на глаза Иктера – в них горечь мешается с надеждой и мольбой.
Уточняет:
– Что вы хотели спросить?
– Какой он?
Птица берет гроздь винограда, откидывается на спинку кресла. Серьёзно задумывается.
– Сломанный. Это приходит в голову в первую очередь. Однажды его переломали настолько, что теперь ему приходится восстанавливать себя по осколкам.
Иктер зажмуривает глаза, тяжело дышит. Птица не выдерживает, подходит к нему, осторожно обнимает, гладит по уложенным в необычную причёску волосам. Просит Яна перестать копать информацию об этом существе. Он всего лишь боится. С кем не бывает.
Ян соглашается даже с облегчением: дел у него предостаточно и без этого.
Серрави поднимает голову, и на миг кажется совершенно беззащитным. Но Птица знает, что сейчас он снова вернёт свою броню, и отступает, возвращается на свое место, крутит в пальцах так и нетронутую веточку винограда.
– Он хоть иногда бывает счастлив? – голос у демона надтреснутый и хриплый.
– Не знаю, – девушка вздыхает. – Скорее всего, нет. Но иногда, очень редко, он смеётся. И с трудом, он начинает понимать концепцию заботы. Не думаю, что я могу рассказать вам больше.
– Вы рассказали главное, – шелестит демон. – Благодарю вас.
Птица кивает, наконец срывает виноградину – просто чтобы забить мерзкий, горький привкус во рту.
– Вы действительно верите в то, что мир возможен? – вдруг спрашивает Иктер.
Для ответа на вопрос девушке не нужно думать ни секунды:
– Да.
Демон усмехается, но больше ничего не говорит. До самого утра они сидят в молчании.
***
Ксень подрывается с рассветом – хотя и помнит, что проспать нереально, но привычка берет свое. Видит, что Птица с потерянным видом сидит на краю своей кровати. Слишком потерянным и каким-то задумчивым. Рыжая подавляет желание закатить глаза, и осторожным шепотом интересуется:
– И что у нас случилось на сей раз?
– Да так, поболтала с Иктером. Жалко его, – девушка вздыхает. – К вечеру снова к нему пойду. Видела бы ты, как он меня обхаживал. Чую, потерял кого-то. Да ещё и Сайлент…
Ксень нашаривает свою обувь:
– Значит, Иктер потерял близкого на войне, отсюда и ненависть к светлым. Что же, вполне понятно. А Сайлент… Стоп! Потом! Потом расскажешь!
– Я понятия не имею, терял он кого-то или нет, – качает головой Птица, но оказывается проигнорирована.
Рыжая трясет сонной головой и остро желает кофе, который и заказывает у повара. А потом наседает на сестру с новой силой:
– Сайлент не убежит, а вот у нас сегодня занятия начинаются. Ты смотрела в расписание, моя хорошая?
– Не-а. Я наверное для начала ещё посплю, все равно тут время не идёт. А то полночи колобродила. Одно, другое. Да и Ян говорит, что волноваться не стоит. А если уж Ян так считает…
Девушка устало валится на кровать, на всякий случай нашаривает листок с расписанием, но отрубается быстрее, чем успевает что-то прочесть.
Ксень качает головой и начинает паковать тетради и учебники, она-то свое расписание видела, и учиться она намерена хорошо. Все же, не одной дипломатией государства строятся, знания тоже сила. Заказывает себе легкий завтрак и топает в ванную, жуя на ходу, благо оба соседа дрыхнут, как младенцы. Когда она с мокрой головой, в футболке и шортах вываливается обратно, Артур уже не спит. Он изучает свое расписание, и явно прикидывает, что ему понадобится.
– Сколько уроков? – спрашивает Ксень. – И да, доброе утро. Есть будешь?
– Восемь, – немного потерянно отвечает парень. – Нет, пока не буду.
– Если вы не заткнитесь, я кину в вас ботинком, – сообщает Птица.
Ксень делает Артуру знак умолкнуть, пакует рюкзак и выскальзывает за дверь. Сестре надо поспать, а ей пора идти учиться.
Книжный червь/Что есть истинный наследник?
Когда Птица просыпается, в комнате ожидаемо никого. Она с чувством зевает и ползёт в душ. Под прохладной водой голова кажется уже не такой свинцовой, так что девушка шлепает босыми ногами к синтезатору и требует себе кофе. А потом ещё эрриса: вчерашний день её хорошо вымотал, а энергии явно понадобится много. Заглядывает в расписание, и тут же поперхивается: первой же парой стоит стихийная магия. И учитель, конечно же, Иктер Серрави.
– Да преследует он меня, что ли?
Она быстро собирается и выходит из комнаты – как всегда, похожая больше на панка, и спешащие по коридорам студенты косятся недоуменно. Чей-то взгляд останавливается на её косичке, а потом девушка слышит тихие голоса.
– …защищает полукровку…
– …знается с тёмными…
– …сестра её – истинная светлая, а это…
Девушка задумчиво оглядывает соучеников, вскидывает брови:
– Вы же понимаете, что до тех пор, пока вы не подойдете и не выскажете все это мне в лицо, ваше мнение – лишь трусливый шакалий лай?
Шепотки стихают, но это вовсе не успокаивает девушку. Она щурится раздраженно: ей не нравится, как становятся светлые. Обычно так вставали дворовые ребята, когда собирались скопом кого-то бить. Видимо, после выпада блондинки эти идиоты решили, что терять уже нечего. Резко и отчётливо девушка чувствует на языке вкус лекарства.
Интересно, а эти – попробуют в первую очередь забрать ингалятор, или у них есть подобие чести? Хотя по опыту девушка уже может сказать, что у этой детворы все так же, как у людей, и неважно, тёмные они или светлые. Просто тёмные ни за что её не тронут, потому что Лордов слишком уважают и боятся.
А вот светлые медленно заходят ещё и со спины. Птица мысленно благодарит Яна за уроки: да, победить в этой драке она не сможет, а вот попортить нападающим мордашки получится. Хотя и не хочется вообще ввязываться в драку. Может быть, получится их заболтать?
– Так что, вы подходите, и мы говорим? Ну, или дайте мне уже пройти!
Вскинув голову, девушка гордо шагает вперёд, надеясь, что сумеет пройти сквозь обидчиков, как львица из Короля Льва, но не тут-то было. Набрасываются сразу, и сразу начинают бить. У девушки получается съездить по ним только пару раз, а потом её и вовсе валят на пол. Попытка отползти тоже ни к чему не приводит, и Птице становится по-настоящему страшно. Да, она дралась, да, у неё забирали ингалятор, но это были нормальные дворовые потасовки, а сейчас её… Птица не хочет об этом думать, не хочет использовать это слово, но сейчас её попросту забивают.
– А ну-ка стоп! – звучит громкий голос.
Рядом с девушкой присаживаются на колени, и она видит край золотого одеяния.
– Элькрис! – она хмурится от звучания своего голоса: натуральный сип.
– Сейчас все пройдёт.
Мужчина мягко ведёт по её волосам, и боль действительно отступает. Птица слышала когда-то, что так лечить способны только боги, но ей не того, чтобы об этом думать. Она видит кого-то ещё из преподавательского состава, поднимается на ноги, уточняет, куда идти на урок и что будет со светлыми идиотами.
– Послужат примером для остальных, – обещает ей Элькрис. – Кабинет господина Серрави находится в третьем корпусе – отсюда направо, здание с красной крышей, на третьем этаже, первая дверь справа.
Девушка кивает, собирает разбросанные по полу учебники и отчётливо осознает, что ей теперь действительно страшно.
***
Ксень, проводив Артура на его первый урок, смотрит в свое расписание, и мысленно воет. Предметов просто чёртова куча, целых 12, и она надеется, что после всего этого ноги ещё будут её нести. Выбирает наугад, ткнув пальцем в простыню расписания, попадает в техномеханику, к Зионовым преподавателям. Тащится туда, продираясь через лабиринты коридоров, и, зайдя, зависает в ступоре: внутреннее помещение в корне отличается от фантазийно-средневекового антуража школы, здесь царит металл и стекло. Огромное помещение больше похоже на какой-то завод с кучей монструозных станков и агрегатов. Преподаватель синекожий, крайне молодо выглядящий разумный, одетый в серую спецовку.