Пособие для Наемника

Аерон в напряжении замер, будто ожидая, когда Эйвар рассмеется, дав понять, что пошутил.

Но он не шутил.

Император повел головой в сторону. По его округлившимся глазам было ясно, что новость — не радостная.

— Надеюсь, они все же ошибаются.

— Признаюсь, я тоже. Это усугубит ситуацию. Хотя, — засомневался он в собственных словах, — может, и наоборот.

Император чуть скосил челюсть, приложил к губам сжатые в кулак пальцы.

— Если вдруг… это так… почему она не сказала? Я бы не отправил ее…

Дайрсгау приподнял бровь:

— Мы готовили переворот в Патьедо два года. Результаты этого переворота важны для Греймхау, так что ее светлость уехала бы, даже если бы вы заперли ее в темнице.

— Ха, каким образом? — Аерон беззлобно оскалился.

— Я бы ее выпустил.

Император потер ладонью рот и челюсть, смазывая улыбку. Несколько раз размеренно кивнул.

— Может, — предложил он, — позволим кому-то из ее окружения стать вестником беды?

Эйвар дерзко усмехнулся.

— Шутите? — Настал его черед для такого вопроса.

Аерон отвел глаза:

— Пытаюсь упразднить последствия. Идель возненавидит меня.

— Возненавидит, но простит, если вы сообщите ей сами. А вот если мы сделаем вид, что не в курсе, она либо сочтет вас трусом, либо решит, что все ваши заверения в любви и поддержке — пустая болтовня.

Аерон пошарил взглядом по столу.

— То-о-о-о-огда, — он натужно зевнул, — я могу попросить вас об услуге, лорд-председатель?

— Конечно, я напишу ей от вашего имени. Думаю, леди поймет, что я бы вряд ли пересылал подобные новости без вашего одобрения.

— Хорошо. — Подытожил Аерон. — Известно, где Идель сейчас?

— Мне доставили ее сообщение о намерении провести торги в Иттории, датированное недельным сроком. Полагаю, через две-три недели леди Греймхау прибудет в Деорсу. Я отправлю своих людей встретить ее в порту вместе с грузом. И отправлю самых доверенных, чтобы они сообщили, как только леди разместят на отдых.

Император засомневался:

— Уверен, что стоит сообщать в придорожной гостинице? Может, дать Идель добраться до столицы и уже здесь поговорить?

— Если хотите взять удар на себя, можете лично отвезти послание, — расщедрился Дайрсгау.

— Ты прекрасно знаешь, я не могу беспричинно покидать дворец. — Аерон откинулся на спинку. Как хорошо, что его высокое резное кресло настолько широкое и удобное.

Император оперся локтем в подлокотник и подпер щеку кулаком.

— В таком случае, не вижу смысла затягивать. Леди Греймхау столь же значительная фигура на вашей стороне доски, как я или ее отец. Если возьмемся играть с ней в игры, ее доверие будет потеряно. Не думаю, что стоит раскидываться союзниками.

В словах советника было много правды. Аерон вытянул свободную руку вдоль по столешнице, похлопал ладонью. Вздохнул. Дайрсгау, наблюдая, тоже перевел дыхание.

— Я разделяю ваши опасения, государь. Но если я как советник все же должен дать совет, то вот он: позвольте мне написать для леди Греймхау сообщение или даже отправиться с ним лично. Только наше непосредственное участие убедит ее в искренности намерений и позволит сохранить эрцгерцогиню на своей стороне.

Аерон снова сделал движение головой, будто никак не мог примериться с тем, насколько неподконтрольно и разительно изменилась ситуация. Он потянулся к бокалу с водой и снова промочил горло.

— И почему самые нужные умирают так не вовремя, а самые бестолковые никак не скопытятся?

Эйвар негромко посмеялся:

— Имеете в виду принцессу-консорта?

— Мать своих детей. — Поправил Аерон, подразумевая ту же женщину, что и Эйвар. Не находя себе места, Аерон вспылил. Вскочил со стула, вышел из-за стола и подошел к окну. Пятерней расчесал волосы. — Видит Создатель, я не испытывал к Нолану симпатии, но его смерть… Мы совсем не планировали этого.

— Такого никто не планирует.

— Известно, как этот случилось? — Пробормотал император и сцепил за спиной руки.

— Пока нет. — Эйвар настороженно наблюдал за правителем, медленно ощупывая взглядом каждую деталь его фигуры. — Я начну расследование сегодня же.

— Да. — Аерон кивнул. — Так что с посланием отправишь кого-то еще. Сам ты нужен здесь — разбираться, кто и какого хрена устроил. — Он сделал молча несколько вдохов, а затем коротко приложил кулаком в стену. — И почему именно сейчас?!

Брови сошлись над переносицей Эйвара, как два драчливых барана.

— Вы не тот, кто сокрушается о том, что не в силах изменить. — Дайрсгау взглянул на императора чуть искоса. — Неужели леди Идель для вас все-таки что-то значит?

Аерон, зная, что Эйвар не видит, облизнулся. А потом опустил голову, и у него затряслись плечи. Дайрсгау, наблюдая, расхохотался тоже — негромко, но глубоко и раскатисто.

Через несколько секунд Аерон, отсмеявшись, вдохнул свежего утреннего воздуха и, расправив плечи, обернулся к советнику.

— Надеюсь, в контексте случившихся перемен ты не попросишь у меня то, что я не в силах тебе дать, Эйвар?

— Не переживайте. — Дайрсгау оперся ладонями о стол и, отодвигая движением стул под собой, поднялся. — Как советник императорского двора, я первый скажу вам, что крайне опасно хранить все яйца в одной корзине.

Аерон окинул советника взглядом сверху-вниз. Он уже не молод, но все еще статен и хорош. Такой же твердый, как и раньше — что в принципах, что в действиях. Такой же крепкий — в стойкости убеждений и в тяжести руки. Все еще достаточно наблюдательный и дальнозоркий, чтобы видеть предателя под носом и находить прекрасное — за версту.

— Хорошо, — оценил Аерон, — что тебе нравится быть советником.

Аудиенция окончена, понял Эйвар.

— Я отчитаюсь, как только отправлю гонца, государь. — Он наклонил голову.

Добираться до Талассия налегке оказалось приятно. Пару замечательных дней деорсийцы во главе с леди Греймхау и бароном Редвуда неторопливо — ибо лошади были далеко не у всех — добирались до городских ворот, сквозь которые прошли беспрепятственно благодаря охранной грамоте леди Имхэйр.

Мысль о возвращении подначивала Идель настолько сильно, что начальные планы увидеться с теткой и остановиться лишний раз где-то на ночь, вызывала у нее зуд. Рейберт, поглядывая на госпожу, в первую же остановку в Талассии на обед тихонько поинтересовался, все ли в порядке.

— Плохо сплю в последнее время. Вот и тревожусь без повода.

Рейберт не стал уточнять, не в дороге ли дело. Явно, что нет — ей ли страшиться дорог? И тем не менее, он порекомендовал леди отдохнуть.

— Я отдохну, когда мы доберемся до Греймхау. — Эрцгерцогиня потерла грудь свободной рукой. Другой она все еще держала поводья.

— Ваша светлость, — Рейберт чуть наклонился и зашептал так тихо, чтобы слышала только она. — Позвольте себе нормально выспаться перед морем. Я поищу местных травниц, чтобы вам приготовили какое-нибудь успокоительное. Один день ничего не решит, а вашим людям лучше не видеть вас в таком состоянии.

Идель едва не огрызнулась — в каком? Но вовремя прикусила язык. Она частенько наблюдала в герцогстве, как беременные женщины дурнеют не только внешне, но и нравом. Что ж, возможно, это настигло и ее.

— Ладно, — сдалась леди. — Хорошо. Поговори с местным хозяином, спроси, может ли он расположить нас всех. Если нет, дай остальным знак найти нам до вечера пристанище. Но только на одну ночь. Завтра с вечерним отливом выйдем в море.

Рейберт кивнул: как прикажете.

Чуть позже Рейберт застал герцогиню в окружении барона и нескольких человек охраны и отчитался, что в самой пристойной гостинице совсем немного мест. Так что можно, конечно, поискать что-то еще, но лучше им с бароном заселиться там, оставить при себе немного охраны, а остальные, раз уж речь идет об отдыхе, сами разберутся как быть. Идель обвела остальных взглядом и, сказав себе быть нормальным человеком, махнула рукой.

— Кто остается в охране? — Обратился блондин.

— Никого не надо. — Идель выказала неуместную безучастность. Однако раз сейчас ее раздражает все и вся, то самый верный способ уберечься от эмоциональных всплесков — ни с кем не иметь дел.