Реплика

   Кошка прыгнула сквозь зеркало и вот уже сидит по ту сторону – у стены дома. Женщина шагнула следом, остальные ещё не успели опомниться от трюка кошки, и вот на тебе. Женщина, по ту сторону, постучала пальцем себя по запястью.

   — Мало времени, – покивала Ника. – Мне не нравится, что я слышу за дверью! Правда не нравится!

   — Проходим, – оценила ситуацию Римма. – Взялись за руки, и вперёд!

   Сырость неведомо где находящегося подвала сменилась душным летним зноем. Женщина удовлетворённо покивала – молодцы, мол. Кошка уже сидела у неё на руках. Позади раздался громкий звон и треск. Все, не сговариваясь, оглянулись.

   Зеркало было, видимо, прямо на стене дома. Теперь перед стеной лежала россыпь мелких зеркальных осколков.

   — Да что же... – начала было Римма и резко оглянулась.

   Никого. Ни женщины, ни кошки.

   — Блин, я думала – глюки аппаратуры, – почесала Римма затылок. – Ника? Ты видела то же самое?

   Ника покивала.

   — Растаяла в воздухе, ну или будто ветром сдуло.

   — И где мы, интересно? – оглянулась Вероника, с лица которой не сходило выражение изумления. Александр уже прикасался кончиком пальца к экрану смартфона – видимо, ищет ответ.

   — Папа, не парься, мы всё ещё в Новосибирске. Только на другом конце, до нас часа полтора теперь ехать, – вздохнула Римма. – Знаете что? Давайте найдём, где поесть и посидеть в спокойствии, а моя тень пока машину приведёт.

   Так и решили.

   — Ой, смотрите! – указала Ника. – Смотрите на осколки!

   Действительно, с ними что-то случилось – точнее, происходило: осколки таяли или испарялись – в общем, пропадали. Все успели заметить: до того, как осколков не стало вообще, самые крупные из оставшихся сложились в короткую фразу:

   “ВЫ НЕ ОДНИ”.

25. Пока дышу, надеюсь <a href="http://samlib.ru/b/bojandin_k_j/n35s-12rvfg.shtml#toc">в оглавление</a>

   — Такого ещё не было, – заметила Римма с довольным видом, когда они устроились – по традиции, подальше от входа – в ближайшем ресторане, и немного пришли в себя. – Нет, куча самого странного была, но вот такого точно не было. А я всё записываю, и мама тоже, если первой замечает.

   — Что именно записываешь? – откинулся на спинку стула Александр. Впечатления от бесконечного коридора в Управе, от неестественной тишины там, а потом путешествия сквозь зеркало и надписи на газоне... всё это упорно не желало покидать память, прокручивалось назойливой песенкой вновь и вновь.

   — Ты меня не слушал! – поджала губы Римма. А вот обижается иногда по-детски, сильно и зрелищно. – Слушай, папа, я ведь правду сказала. Когда меня... в общем, когда у меня появилось тело, мама в тот день сказала: “теперь каждый день будет что-то необычное и чудесное – вот увидишь”. Так оно и случилось! Чёрт, так и происходит, каждый день!

   — Правда?! – неподдельно удивился Александр, посмотрев в глаза Вероники. Та серьёзно кивнула.

   — Да-да, без балды! – заверила Римма. – Я всё покажу, если хочешь. Каждый день обязательно что-то такое, что фиг объяснишь! Как мама сказала, так и стало!

   — Саша, я её прекрасно понимаю, – посмотрела Ника в глаза Александра. – Пока ты не появлялся в эфире, мне казалось, что длится один и тот же бесконечный скучный сон. Когда ты появлялся, это было как чудо. Каждый раз. А теперь оно со мной почти каждую секунду. Примерно так, да? – посмотрела Ника в глаза Риммы, и та энергично покивала.

   — Ладно, но я точно попрошу показать мне список чудес. Если он не засекреченный, – добавил Александр. – Не могу вот это всё из памяти выгнать. Может, обсудим, хотя бы вкратце? Или у вас уже есть выводы?

   — Наши с Никой тени провели пока что расследование там, в Управе, – покивала Римма, уже всё простившая. – Нужны подробности? Слушайте.

   Потайная дверь, ведущая в конце концов на “минус первый этаж” действительно есть. Не знаешь о её существовании – и не увидишь, наверное, но знают, естественно, все: более того, это – один из путей эвакуации, его не положено запирать и всё такое. Александр только головой покачал: тень Риммы провела съёмку: открыла “потайную” дверь (на самом деле, над ней на стене указатель эвакуации, и очертания двери, стоит только раз её увидеть, уже не сольются со стеной), а за ней – ровный и прямой проход в технический коридор, и уже в нём есть лестница вниз. Большинство сотрудников предпочитают пить кофе, не спускаясь на минус первый этаж. Римма не поленилась спуститься: интерьеры там мрачноватые, но нет и в помине никакой бесконечности или давящей тишины.

   — Странно, а когда мы выходили, лестница начиналась сразу за дверью! – указал Александр.

   — Верно-верно, у нас на записи то же самое, – заверила Римма. – Едем дальше?

   ...Двух почти неотличимых сотрудниц в чёрном в конторе у мамы не водится. Более того, камеры внутри вообще не зафиксировали, что кто-то перемещался по коридору в течение инцидента. Дверь не открывали и не закрывали, она оставалась приоткрытой. А из коридора было видно: дверь неторопливо отворилась, и вышли женщины в чёрном, одна за одной.

   — Они коснулись дверного косяка, – добавила Римма. – Мы там сняли все биологические следы. Свежих нет, а среди старых – все знакомые.

   — Они ещё и следов не оставляют?! А это точно были, не знаю, не голограммы?

   — Точно-точно, – заверила Римма не улыбаясь. – Сонар показывал их как плотные объекты, в инфракрасном диапазоне ведут себя, как и положено людям. Мы ещё потом весь пол там отсканировали. И нашли вот это.

   Она показала фотоснимок – видимо, под увеличением и не в видимом диапазоне. Явно фрагмент пола – паркета – на снимке, и поверх него идёт очень тонкая и ровная линия.