Страница 5 из 83
ФРИДРИХ ГЁЛЬДЕРЛИН
Патмос
Ландграфу Гомбургскому
БлизокБог, и неуловим.Но где опасность,Там и спасенье.Во мракеГнездятся орлы, и без страхаНад бездною шагает альпиецПо легкозданным мосткам.Дыбятся вкруг нас горы времени,10 И возлюбленные нами вблизиТомятся в разлучных высях.Так излей же нам девственные воды,Дай нам крылья,Чтобы верным сердцемНиспуститься к ним и воротиться!Так сказал я, и вот умчал меняНечаемо быстро и негаданно далекоГений20 Из обители моей. На летуБрезжились в рассветных сумеркахТемный лес и страждущие потокиРодины моей, и потом неведомыеЗемли, и наконецВ свежем блеске,Полная тайны,Расцвела в золотом дымуСолнечных шаговРаспускающимися лепестками30 С тысячи благоухающих горАзия, и мой ослепленныйТщетно взор искал знакомого места,Ибо новы были мне широкие русла,По которым с ТмолаЗлатоубранный катится Пактол,И стоят Мессогис и Тавр,И цветистый пышет сад, как застывший огнь,И в небесном свете серебряныйРасцветает снег,40 И в знак жизни, не ведающей смерти,По невступным скаламВековечный взвивается плющ,И на кедрах зиждутся и на лаврах,Как живых столпах,Богозданные торжественные палаты.От порога АзииРазбегаются вдаль и вширьПо неверным морским равнинамРаспростертые солнечные пути,50 Но знакомы пловцам их острова —И когда уведал я,Что единому из недальнихИмя – Патмос,Обуяло меня желаниеОбратиться туда и тамК темному приблизиться гроту,Ибо не в блеске —Как влагообильный Кипр или как иныеОстрова —60 Обитает гордый Патмос средину моря,Но гостеприимствует под смиреннымиКровами, и когдаИзверженный ли судокрушением,Томящийся ли по отечествуИли по отъятому другуПриближается к нему чужестранник, —Остров преклоняет к нему слух,И сыны его, голосаЖаркой рощи, и сыпучего песка,70 И взрезанных трещинами равнин,Любовным откликаются отзвукомНа стенанья страждущего.Так некогдаОстров оберег боговозлюбленногоПрозорливца, который в светлой юностиНеотлучен былСыну Господа Всевышнего, ибоВозлюбил простодушного Громовержец,И взирал он внемлющими очами80 Изблизи в Божий лик,Когда к таинству винной лозыВосседали они в пору трапезы,И в величии спокойной душиВозвещал им Господь Свою смерть и всевышнюю Любовь,Ибо неустанны были добрые Его словаВзвеселять душиПеред зримой яростью мира.Все есть благо. И Он умер. Сколь многоеМожно вымолвить о том. И с победным90 Взором, радостного, зрели Его в тот мигТе друзья, но печалились и дивились,Ибо вечер был, и скорбели души,Величайшим обремененные свершением, —А мила им была жизнь под солнцем,И сердца их не волили отрешитьсяОт Господнего ликаИ родного края. Это в них вожглось,Как огонь в железо:Их Любимый истаивал с ними об руку.100 И тогда ниспослал Он имДуха, и воистину дрогнулДом, и Господня буряДальним громом грянула над зрячимиЛбами и тяжкими сердцамиСовокупных подвижников смерти,И с прощальным словомОн предстал им в последний раз,И померк день солнца,Царственный, богоскорбный,110 ПреломивСветлый скиптр о прямых лучах,Чтобы вновь восставиться емуВ должный срок. Недобрая настала пораИ неверная, преломилось человечьеДело, и единая оттолеПребывала радость —В чистом взоре сквозь ласковую ночьДозирать глубиныМудрости, меж тем как живою120 Зеленью зеленели горные впадины.Но страшно, когда по всем путямРасточает Господь живущих Господом,Страшно отрешиться от ликаДорогих друзейИ уйти одинокому в загорныеДали. Но где встретились двое,Там единосердныйИх живил небесный Дух в непредреченнойТой внезапности, когда, удаляясь,130 Оборотился Бог,И схватил их за волосы, и ониСоплелись руками и поклялись,Зло назвавши злом,Словно золотыми канатамиУдержать Его во веки веков, —Но когда умирает Тот,В Ком жила превысочайшаяКрасота, Чье телоБыло чудом, начертанным небесными140 Силами, и те, кто единойЖили памятью, делаются друг другуНепонятною навеки загадкою,Когда время не только сметает прах,И корчует дерево, и крушитКапища, когда полубожескаяСлава и тех, кто с Ним,Избывается, и Всевышний самОбращает лик,Да не узрит150 Ничего отныне несмертногоВ небесах и на зеленой земле, – что это?Это сеятель на току,Взвеивая жито,В ясный воздух мечет его лопатою,И мякина шелушится у ног,Но конец трудов вылегает зернами:Если нечто сгинет и еслиОтзвенит живой голос слова, —Это не горе,160 Ибо дело Божье подобно нашему,Ибо воля Божья волит не всё и не вдруг.Как недра таят железоИ Этна – пылающие смолы,Так мне затаить бы дарУзреть очами моимиОбраз, каким он был —Христос.Но когда кто себя взъяритЗлою речью и на меня в расплохеГрянет, на безоружного,170 В Божьем образе скрытый раб, —В гневе зрится мне небесная сила,Чтобы я не взрос, но познал,Что всего ненавистней добрым властнаяЛожь,В человеках истребляющая человеческое,Ибо правят не они, а бессмертныйРок, и преображается сам собоюТруд их, и спешит к своему концу.Когда всходит к высям небесный180 Триумфатор, и солнцеподобным славят сильныеЛикующего Сына Всевышнего —Знак избранничества! – и жезлПеснопенья клонится, указуя,Что не всё для всех. Он подъемлетМертвых, которых еще не тронулТлен. Но медлятРобкие людские очиВзвидеть свет, и медлятРасцвести на острие луча,190 Золотою взнузданные уздою.Лишь когда из-под нависших бровей,От Святого ниспав Писания,Тихим светом вспыхнетСила позабыть мир, —Радуясь благодати,Прозревают их кроткие взоры.И если небесные силыВозлюбили меня в меру моего чаянья,То сколь более возлюбили тебя!200 Ибо знаю:Воля Предвечного ОтцаДля тебя превыше всего.Тих Его знакНа гремящем небе. И нектоВстал под ним на всю жизнь. Ибо жив Христос.Пусть герои, Его сыны,К нам пришли, и гласят о Нем Писания,И земные деянья в неудержномБеге суть лишь изъяснение молнии.210 Но Он здесь. Ибо все, что сотворил Он,Изначально Ему предведомо.Долго, слишком долгоНам не зрелись небесные силы:Как на поводе, должны ониНас вести по нашим путям и силоюВосхищать постыдное наше сердце.Ибо каждый из небесных желает жертвы,И забыть кого из них – не к добру.220 Испокон мы служим матери землеИ невдавне – солнцеву свету,Невегласные, но хочет ОтецВсемогущий, чтобы превыше чтиласьТвердая букваИ чтоб внятно означала бы сущее.И немецкая песня Ему покорствует.