Осколки

Видя её сомнение, Евгений Миронович тоже спросил- А вы уверены в своём решении развестись? — строго посмотрев на неё уточнил он.

— Уверена… наверно. — Алёна стушевалась сначала, но потом расправила плечи и произнесла — Да, я хочу развестись. Только мне ничего его не надо. — торопливо добавила. — Ничего.

— Почему? — если адвокат и удивился, то виду не подал.

— Это все было не моё. Я не работала никогда. — Алёна пожала плечиком, — Всё Ванечка покупал. Вернее на его деньги я покупала…

Под конец сбившись, Алёна затихла, смущённо замерев на стуле.

— Согласно третьего раздела Семейного кодекса, все, совместно нажитое имущество делится пополам. Понимаете, Алёна? Пополам. Независимо от того на чьи деньги оно куплено.

— Но так не правильно… я не хочу так. Ванечка работал много. Мне не надо ничего. — Алёна растерялась. Ей совершенно не хотелось всех этих имущественных споров, унижений, обид. — А нельзя, без всего этого? Деления?

Евгений Миронович несколько мгновений изучающе смотрел на неё.

— Можно. Без всего этого, можно.

Алёна выдохнула облегченно.

— Только…ответьте мне пожалуйста, Алёна, у вас есть недвижимость. Отдельная от мужа. Та, в которой вы могли бы жить?

— Нет… — ответила Алена, не понимая к чему клонит адвокат.

— Нет… — адвокат чуть заметно улыбнулся, — Так почему же вы, Алёна, отказываетесь от деления недвижимости? Если это не надо вам, то нужно вашим детям. Им нужно место, где они будут жить. Их дом.

Алёна замерла, задумавшись над словами адвоката.

— Вы, пока ваш муж работал, занимались тем, что рожали детей, воспитывали их, были хозяйкой в доме. Разве это не полноценный труд?

Алёна едва заметно кивнула, — Да. Полноценный. Просто… мне не хочется с ним общаться. Что- то доказывать. — не удержавшись, она всхлипнула, — Даже видеть не хочется.

В глазах, сидящего напротив неё адвоката, на мгновение мелькнуло сочувствие. — Понимаю вас. Но видеться придётся.

Алёна смотрела на него как кролик на удава- Зачем? — из горла вырвался писк. — Не хочу.

— Ваш муж лишён родительских прав? Он бил вас? Истязал?

— Нет! — Алёна испуганно замотала головой- Никогда! Он же любит девочек! Очень любит! Всегда заботился о нас.

— Тогда, на каком основании, мы можем запретить ему видеться с вашими детьми? — адвокат снова сочувственно посмотрел на неё. — Оснований для запрета видеть ему дочерей, нет. Если только… — адвокат на секунду замялся- Если только, дети не его.

Алёна аж подскочила от возмущения- Это его дети! Я… да я..

Она захлебнулась от обиды. Да не нужен ей такой адвокат! Как он вообще посмел усомниться!

— Не сердитесь, Алёна. Пожалуйста. — лицо Евгения Мироновича выражало искреннее раскаяние. — Я просто ищу все возможные варианты.

— Он изменил мне… — голос Алёны задрожал. — Мне прислали фото… Я не хочу его видеть.

— Понял вас… — лицо Евгения Мироновича снова превратилось в строку маску. — Я подготовлю все необходимые документы и свяжусь с вами. — он тепло улыбнулся и закончил- Все хорошо будет. Не переживайте.

Алёна ехала а посёлок на автобусе и думала о словах адвоката.

Как все сложно оказывается!

Ей казалось, уехала и уехала и все, никаких проблем.

Она тяжело вздохнула.

— Чего, детка, вздыхаешь? Случилось чего? — сидящая рядом бабулечка с интересом смотрела на неё. — Такая молоденькая… Чего страдаешь?

Алёна грустно улыбнувшись, покачала головой. — Ничего.

— Чего, ничего… На вот, пирожок съешь. Прозрачная вона какая. Бери, бери… — не смотря на вялое сопротивление Алёны, бабуля активно впихнула ей в руку пирожок. — Ешь давай, сама пекла. Я к внучке ездила. Она у меня, тута учится.

Бубулечка, улыбаясь Алёне продолжила- В институте. Умница какая! Тоже вот, как ты, худая. Напекла ей пирожков, целый тазик, да она, половину мне обратно, в пакет сложила. Упрямица, — голос бабушки звенел от гордости и любви.

— Спасибо. Очень вкусно. — Алёна с удовольствием, откусила от пирожка кусочек.

— Ешь, ешь… Нам- то вот, радость, своих деток то кормить. Какая ещё радость то? Сначала дети, потом вот внуки. Я так, к ней, каждую неделю езжу. Родителям то некогда, работают. А я раз, собралась да приехала. Когда на день, а когда и на два.

Алёна слушала бабулечку и улыбалась. От её, такой искренней любви к семье, становилось тепло и радостно на душе.

— Тебя как зову то, милая?

— Алёна…

— Ох тыж, смотри ка. Как внучку мою. А меня баба Валя.

Алёна через силу улыбнулась. Баба Валя… так зовут, её малышки, маму Ванечки.

А ведь, Валентина Ивановна души не чает в девочках. Алёна простонала про себя. Что же она, какая эгоистка! Убежала, спряталась, оборвав все нити. А мама то Ванечки, при чем?

Ох, как стыдно! Алёна аж глаза прикрыла.

— Ты чего, малая? Плохо что ли? — сидящая рядом бабулечка заволновалась. — Сейчас водителю скажем.

— Нет! — Алёна нашла в себе силы прошептать- Всё хорошо. Просто чуть душно тут.

— Так ты тяжёлая, что ли? — баба Валя, выхватила из своей необъятной сумки платок и принялась обмахивать им Алёну.

«Тяжелая??», Алена напряженно принялась подсчитывать дни. «О, Боже!»….

— Шесть недель, беременность развивается хорошо. — врач, осматривавшая её, улыбнулась. — Поздравляю вас!

— Спасибо… — не глядя на доктора, Алёна быстро оделась и вышла из кабинета.

«Шесть недель! О Боже! Как мне быть?»

Руки тряслись, к горлу подкатывал ком.

Страшно… одно дело, девочки её. Уже почти большие и самостоятельные. Алёна планировала, как определится с местом их жизни, отдать Катюшу в садик.

Тогда, если бы обе дочери были в саду, у неё осталось больше времени на работу.

А как быть сейчас? Новорождённый малыш требует много времени.

Множество разных мыслей крутилось в её голове, вызывая панику. Машинально, Алёна хотела взять в руки кончик косы. Вместо привычного кончика, рука поймала пустоту.

В моменты сильных волнений, она обычно теребила его. Эта привычка с ней, еще с детства.

Как бы это мелочно не казалось, но косу она отрезала, в первую же неделю, как ушла от мужа.

Когда она, пришла в парикмахерскую и заявила о своём желании, девушка- мастер сначала, категорически отказалась её стричь.

— Нет! Я не могу! Такое богатство…

Она перебирала пряди пшеничных волос и потрясенно шептала- Вы сошли с ума! Такая красота…

Алёна тогда позорно разревелась и выложила, как на духу, всю свою историю.

Мастер ещё постояла не много, задумчиво перебирая пряди и взяв в руки ножницы, уверенно заявила — Мы сейчас с вами, просто бомбическую красоту сделаем! — и отвернув Алёну от зеркала, принялась за работу.

Через четыре часа, Алёна вышла из парикмахерской, полностью обновленной.

Мягкий каскад волос ложился на её спину, чуть ниже лопаток. В шелковистых прядях, мелькали блики, чуть осветленных волос, придавая её стрижке, ещё больший объем и структурность.

В тот день, после салона, Алёна пообещала себе, что будет обязательно посещать, мастеров красоты.

Никогда до этого, она не чувствовала себя такой красивой и уверенной в себе.

Приятное воспоминание, чуть приободрило её.

Алёна села на лавочку, не далеко от клиники. Сил идти куда либо, не было совершенно.

Она размышляла о том, как жить дальше.

Нет… конечно же, она не собиралась избавляться от беременности. Ребёнок это дар Божий.

Положив руку на, пока ещё, плоский животик, Алёна погладила его, — Всё будет хорошо. Мы справимся.

Что ж… раз так произошло, нужно менять свои планы.

Вот уж вправду говорят- Хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах…

Ну ничего… Работа у Алёны есть, жилье, на первое время, тоже есть, значит все не так уж и плохо.

Вытерев слезы, Алёна встала со скамейки и уверенно расправив плечи, пошла к остановке.

Иван

Дни тянулись медленно, каждый, был похож на предыдущий.

Иван стоял и безразлично смотрел на город, что раскинулся перед ним.