Плетеная сказка

Упырь и раскололся. Я бы тоже раскололся, да и любой наверное, да.

И вывернул память, и опять — больше пришлось стараться «не запоминать», чем наоборот. Но справился, я душеед талантливый. И выпнул душонку, под недоумевающие ощущения тросов.

Пришёл в себя, хотя, скорее, взглянул в реальность. Пробил тросом глаз башки девчонки-упырихи, вздохнул, сделал из тросов себя плетёное кресло, кивнул на него Зелёнке. Та на него и уселась, внимательно на меня уставившись.

— Ну слушай, Лен, — криво ухмыльнулся я.

Жил да был парень Гриша, не слишком глуп, не слишком умён. И очень начитан, не по делу, а беллетристикой всякой. Ну, понять можно — реальность, мягко говоря, слабо соответствовала ожиданиям, если ты не лживый упырь, по головам вверх забравшийся, мдя.

В общем, конец застал Гришу в городе, парень жил на окраине, просто рванул бегом в леса. Ну читал много, про радиацию знал. Ну в принципе — молодец, кто спорит. Просто не учёл позднюю осень. И через пару дней, с лучевой болезнью в лёгкой стадии и тяжёлым обморожением помирал в кустах.

И вот тут появляется «кровавый дух». Видимо, сами взрывы что-то исказили и перемешали в небывальщине, потому что в разбомбленых городах и округе нечисть появлялась сразу, причём сильная.

Ну да не суть, умирающий парень на «силу и мечт исполнение» клюнул. И очнулся в лесу, уже весной, высшим упырём. Боли у него не было, а были бесконечные сны, полные потоков крови, пресмыкающихся у ног старых обидчиков и, естественно, податливых баб-с.

Ну а ощущение «недооценённости» за этот период выросло до запредельных значений. Но при этом — парень… поумнел. Поразительно, но факт. И вместо «врагов повержения», «рек кровищщи» и гарема красавиц — стал присматриваться к окружающему миру.

Присмотрелся, понял что упырям в поселениях не развернёшься. Приглядывают за ними и вообще. И, подумав, взял и занял сторожку на дороге, ведущей в его город, на пересечении с центральной трассой. Даже расширил, починил, да и стал встречать караваны. Обходился, до поры, кровью животных, благо кондиции и чувства упыря позволяли найти и прибить хоть медведя, хоть метазверя. Даже завидно, немного, на тему «правильно металюдизации» даже симбионтного типа. У меня всё методом тыка, а упырям всяким «знание даётся».

Так вот, а дальше — стал упырь отсасывать у постояльцев. Немного относительно, крови. Не торопился и спокойно «шёл к успеху». Таким макаром у него да «величия необоримого» ушло бы времени лет сто, но — поумнел. И даже удовольствие стал получать от роли «владельца гостиницы, упырястого, но симпатишного».

И, если бы на этом остановился — я бы ему лапу пожал. Честное слово — молодец, слов других нет. Желания всех порвать и выпить — контролировал, в своём положении нашёл плюсы и просто жил и кайфовал, при том к своей цели идя.

Не интересно, как по мне — но у меня свои тараканы, многометровые и из стальных тросов, хех.

Всё это продолжалось полгода — из города стали возить сталь потоком, торговые караваны. В общем, сторожка превратилась в гостиницу, но персонала Гриша не набирал — не хотел «спалиться» и воспринимал людей, как игрушек. Поиграть в гостиничного хозяина, взять толику крови и отпустить — это «да», а вот делить с бурдюком крови стол и кров… На это Гриша пойтить не мог. Да и к сородичам относился снисходительно-презрительно. Мол, дурачьё, себя не контролирующее.

Всё это продолжалось до момента, когда запоздавший «семейный караван» не разнесли верволки в паре шагов от гостиницы. Как по мне — ездить втроём с женой и дочкой по теперешним временам просто преступно. Но уже останавливающийся в сторожке купчина-гном посчитал что сам с усами. Усы от него и остались, от супруги — немного больше, а дочка, закинутая в кибитку дождалась Гришу.

Он вышел просто посмотреть, ну и прибил тварюк. Всё-таки метаморфизация без потери памяти — это чит, мдя.

Ну и… как по мне — девчонка поехала крышей. По крайней мере её реакции и поведение на это указывают. Но Гриша этого не замечал, а её тягу к своей «великой персоне» воспринимал как должное. И да, потрясающе красивая была девчонка, хотя и молодовата, как по мне. Но я не депутат, даже не латентный депутат, чтоб лезть в постель половозрелых разумных, да.

В общем, через пару дней девчонка была в койке Гриши: как по мне птср, как оно есть. А он боролся с естественными порывами выпить, упиваясь своим благородством и находя удовольствие в сексе.

И, в принципе, всё бы ничего. Ну живут вместе, людям не вредят. Но Гриша перед девчонкой «спалился». Ну не привык к второму человеку-не пище. И она, вместо истерик и прочего, предложила помочь. И помогала, проверяя постояльцев, подливая «упырий яд» — очень действенное снотворное на небывальщине. Гриша эту подмогу принимал как должное. Пока не нарвалась парочка на огра. Рогатый толстяк в Горюново — огр, как ни занятно. Специфический подвид, уж что-что, а это Гриша выяснил прекрасно.

В общем, яд не подействовал, огр ухватил клофелинщицу, чтоб прибить или попользовать — уж чёрт его знает. Гриша врывается, рвёт огра в клочья, а тот, умирая, ломает девчонке ребра и ключицы, превращая лёгкие в сито.

И тут вторая жертва пстр, уже Гриша. Убедил себя, не убедил — чёрт знает. Как по мне, его подтолкнул «кровавый дух», типа «нужен птенец».

Но хотели как лучше, получилось как всегда. Первый блин (и последний) Гриши вышел даже не комом, а нетопырём. Фурри-нетопырём, как мы её и видели. Для полноценной «высшей упыризации» девчонке и Грише надо было не просто крови, а именно смерти разумных, некая фракция, душевного толка, как я подозреваю.

А Гриша у нас оказался если не ксенофобом, то к новому облику любовницы отнёсся не слишком. Трахал, но в стиле «ипу и плачу», мдя. Вообще — урод без вкуса, вполне милая фуррятина получилась, с рядом интересных особенностей. Зелёнка во всём лучшая, но маниакальное желание Гриши вернуть образ «девочки-подростка» указывает на его ограниченность, да.

Ну и стала парочка, помимо приёма гостей, охотиться на отдельные караваны и отошедших от них долбоклюев. Осторожно, аккуратно, потихоньку приближая девицу к «прекрасному облику», а Гришу — к «кровавому царю», по крайней мере такой термин был у него в башке.

Пока стройка не закончилась. Причём парочка искренне возмутилась — им оставалось сотни две, всего-то, «бурдюков с кровью» осушить. А из города мало, что почти прервался поток караванов, так ещё использовали освободившиеся фуры. Не останавливаясь у Гриши и лишая его пропитания.

Ну а редкие караваны по тракту — парочку не устраивали. Долго ждать, и всё такое.

Ну и результат — известен. Перебрались в город, Гриша контролил упырей, которые притаскивали захваченных одиночек. Потом — опять жадность и нетерпеливость, с фурой. Отогнали в логово на севере, употребляя на пару живые консервы. Потом фура в центре, жрать стали на месте, были фактически пойманы второй, поисковой, что и решило их судьбу.

А вообще — Гриша планировал «ночной налёт» на Горюново, чтоб всё и сразу. Ну и свалить из региона, совсем идиотом он не был.

— Да уж, — протянула Ленка. — Думаешь — кровавый дух?

— Думаю, Лен. И прохудившаяся крыша. Собственно, — хмыкнул я, — я его прекрасно понимаю. В плане дегуманизации, — на что Ленка кивнула. — Но он… скажем так, не дегуманизировал врагов. А просто ощущал себя высшим хищником, а остальных… ну понятно.

— А она много убила?

— Ну вообще — хватило бы атаки на тебя. Много, Лен. И так же не воспринимала людей за людей. Была она, Гриша, а всё вокруг — обрамление. В общем — понимаешь.

— Понимаю, — понимающе мотнула ушами Ленка. — Всё равно — грустная история.

— Чего уж веселого, — надулся я. — Лен, мы ОПЯТЬ выполнили заказ без оговоренной платы!

— Кхм… хихихи, — развеселилась Зелёнка и аж откинувшись в кресле и болтая ногами. — Ладно, думаю мы внакладе не останемся, Кащей. Семь тысяч…

— Лен. Равновесность. Семь тысяч — за посмотреть. И это мы отработали. А вот с остальным… Не знаю, посмотрим как будет. Если откажутся платить — чёрт с ними. Сколько там у пухлого огра от души осталось? Половина? — ехидно осведомился я.