Война с Ретилосом

– Успокойся, Балиан, ― одернул его Кристиан.

– Ничего, Кристиан, ― лицо Рейты чуть дрогнуло, но она держала себя в руках. ― Я понимаю… Но вот что, Балиан: во-первых, все мои письма проверялись, и Тристан подтвердит, что я никогда не сообщала больше, чем следует. Во-вторых, ты уж извини, но твоя семья моего брата не интересует. С чего бы я стала делиться с ним вестью, что ты стал отцом?

– Ты могла написать про Лейан! ― не сдавался Балиан. ― Ведь она дочь этого козла! Значит, Этель ― его внучка…

– Что? ― Рейта оторопела.

Потребовалось несколько минут, чтобы прояснить этот момент. Рейта еще сильнее растерялась. Ведь не каждый день узнаешь, что близкая подруга ― дочь женщины, которую обесчестил твой любимый брат.

– Я… Я не знала… ― бормотала она, с испугом глядя на Лейан. ― Он никогда не говорил…

– Ладно, оставим это, ― вмешался Тристан. ― В письмах Рейты действительно не было ни слова об Этель. Скорее всего, сведения дошли до Руэдейрхи случайно. Да хотя бы через того же Ареса. В любом случае, это не преступление.

– Можно сказать? ― спросил Демиан и, получив разрешение, заговорил: ― Я тоже не думаю, что Руэдейрхи сделает Этель что-нибудь плохое. Я часто думал о том, что… Ну, ― он немного замялся. ― Что он дал право освободить Балиана именно мне, хотя и знал, что это не понравится отцу и матери. Я ведь никогда не покидал Градерона, и оружием не владел, а пришлось идти в горы… Далеко, опасно… Он бы не стал поступать так только чтобы…

– Насолить Кристиану, ― подсказал Юан.

– Демиан прав, ― кивнула Рейта. ― Я мыслила в том же направлении, только о Святом языке. Все-таки Руэдейрхи знает, что у Эндерглида сохранилось меньше символов. Ведь у вас никогда не было сложностей с переводом его писем, верно? Раз он употребил этот символ, значит, заменить его было нельзя. Скорее всего, он касается проклятий. В Эндерглиде почти нет информации о них, так что неудивительно, что и слов соответствующих нет.

– Но это ничего не меняет, ― вздохнул Юан. ― Мы по-прежнему не имеем понятия, что он собирается с ней делать. Может, этот символ означает «жертвоприношение» или что-то вроде этого…

– Юан!

– Ну, я к примеру…

Обсуждение длилось долго. Поход в Градерон сам по себе был опасным предприятием, а с ребенком на руках ― и того хуже, особенно если этим ребенком была Этель. Даже когда шестилетнего Демиана вели в Эндерглид, это едва не закончилось трагически, а ведь Демиан, в отличие от Этель, безоговорочно слушался любого приказа и боялся отступать от своих проводников даже на полшага. Вдобавок, если Руэдейрхи и не имел плохих намерений, на них могли напасть воины Заката, часто действующие своевольно.

Гволкхмэй, конечно, был категорически против и клялся и божился, что скорее лично убьет Балиана, дабы тот не страдал от проклятия, чем отпустит любимую правнучку в «загребущие лапы этого мерзавца». Хотя сам Балиан, в принципе, разделял его чувства, равно как и Тристан. Лейан, наоборот, была готова спасти Балиана даже ценой риска для жизни собственной дочери. Объясняла она это тем, что если Балиан умрет, а Этель, когда вырастет, узнает обо всем, то никогда не простит упущенного шанса и будет права.

– Ведь речь не идет об обмене ее жизни на жизнь Балиана, ― говорила Лейан. ― Я тоже уверена, что Руэдейрхи не станет делать ничего плохого. Если бы ему хотелось отомстить за ультиматум, он бы использовал Кристиана или Юана, а не ребенка, которого Балиан узнал несколько месяцев назад.

Кристиан и Юан, поколебавшись, приняли ее сторону. Рисковать не хотелось, но другого выхода попросту не было.

Поэтому на следующее утро, пока братья улаживали свое решение с Гволкхмэем и Тристаном, Лейан не без труда оторвала Этель от ближайшего к дому дерева ― девочка пыталась забраться наверх, ― увела ее в дом переодеваться и по ходу дела спросила с самым что ни на есть серьезным видом:

– Ты ведь знаешь, что такое миссия, да?

– Ты опять уходишь? ― Этель резко вскочила на ноги, запуталась в еще не надетых шортиках и чуть не полетела носом в пол.

– Да, ― сказала Лейан, подхватив ее и посадив обратно на кровать. ― Но ты можешь пойти с нами, если хочешь.

– А вот и не пойду! ― Этель была страшно обижена. ― Раз вы так!.. Не буду провожать!

– Не провожать, а с нами на миссию, ― уточнила Лейан, схватывая ее тунику пояском. ― В Градерон.

Глаза Этель округлились, рот удивленно распахнулся. С одной стороны, поверить в услышанное было не так-то просто, но с другой ― мама никогда не врала!

– Но если пойдешь, то пойдешь не просто за компанию, ― продолжала Лейан. ― Ты будешь участником миссии, поэтому должна будешь слушаться и делать все, что тебе скажут. Согласна?

Этель молчала. Казалось, она не могла выдавить из себя ни единого слова, и Лейан забеспокоилась, не хватила ли она лишнего ― похоже, девочка порядком перепугалась. Но когда она уже собиралась признать, что переоценила дочурку, и повернуть дело как-нибудь иначе, чтобы успокоить ее, Этель вдруг соскочила с кровати и грянула басом:

– Да!

Вместе они вышли на улицу и пошли к Главной башне. Этель была крайне взбудоражена и порывалась кричать всем и каждому, что уже стала воином и потому идет на важную миссию, поэтому Лейан пришлось сказать ей, что их задание ― тайное.

Балиан, Кристиан, Юан, Гволкхмэй и Тристан уже поджидали их. Тут Этель не выдержала и крикнула всем сразу:

– Я иду на миссию!

Гволкхмэй немедленно напустился на Лейан:

– Нет, ты только послушай ее! Что ты ей наговорила?! Чем ты думаешь? Пустошь, Градерон! Ладно, черт с ним, с Градероном, а ну как битва по пути? Да наверняка! Что тогда?

– Все будет нормально, ― спокойно проговорила Лейан. ― Я ведь тоже иду.

– Щас! А даже и если? Представляешь, чего насмотрится ребенок?

– Я не ребенок! ― возразила Этель. ― Я воин!

– Ага, а я королева Дилана, ― проворчал Гволкхмэй.

– Дедушка, тебе ведь все уже объяснили, ― попыталась воззвать к его разуму Лейан. ― Иначе нельзя. И я не могу не пойти. Я же сойду с ума.

– А мой ум тебя не волнует? ― продолжал упираться Гволкхмэй.

– Пойдем с нами, ― вяло предложил Балиан.

Гволкхмэй круто повернулся к нему, помедлил, потом вдруг схватил за плечо и оттащил в сторону.

– Все из-за тебя! ― прошипел он. ― Помни ― головой за них отвечаешь. Если что случится… Пусть даже ранение… Тогда лучше не возвращайся.

Балиан пристально посмотрел на него.

– Я бы и не смог вернуться.

Спустя два часа они уже шли по пустоши Этериола, оставляя позади себя призывно белеющую стену, окружающую Эндерглид.

Места рядом с запретной территорией по-прежнему были очень популярны среди отступников. Несмотря на то, что основная их масса собиралась на куда больших расстояниях от городов, предместья гор все равно никогда не пустовали. Ведь здесь было замечательное место не только для того, чтобы укрыться от непогоды, воинов или своих же товарищей, но и для того, чтобы подкараулить противников ― воины и стражи, следуя приказам правителей, постоянно появлялись в округе. Предполагалось, что они должны охранять запретную территорию от отступников, но ирония заключалась в том, что они не имели права пересекать запретную черту, зато отступники могли делать это, сколько их душе было угодно. Поэтому, пользуясь своим преимуществом, они довольно часто проводили здесь время.

На этот раз на излюбленном месте собрались трое: Лигренд, Сендергран и Урдгрен. Они блуждали по округе уже довольно долгое время, и потому разве что иногда морщились от неприятных ощущений, но особенных неудобств от пребывания вблизи гор уже практически не чувствовали.

– С тех пор, как Фелир опять ушел, да еще уволок Рагнара… ― начал недовольный Лигренд.

– Мог идти с ним, что тебе мешало? ― спросил Сендергран.

– Сам знаешь, ― по лицу Лигренда заходили желваки. ― Ни за что не уйду! Мне куда милее сидеть здесь, зато активно участвовать в истреблении этих проклятых эндерглидцев. Ну и градеронцев заодно…