Страница 1 из 6
Джин Л. Кун
Дьявол в темноте
Янус был неприглядной планетой – красно-коричневой, медленно вращающейся, вечно окутанной плотным слоем облаков, которые казались кипящими из-за постоянных завихрений в атмосфере. Не самое благоприятное для человека место, но жизненно важный источник пергиума – тяжёлого металла, подобного плутонию, устойчивого, с атомной массой 358. Подземная колония на Янусе существовала уже давно, была модернизирована по последнему слову техники, почти полностью автоматизирована. До сих пор на ней никогда не случалось никаких чрезвычайных происшествий.
– Почти пятьдесят погибших, – с горечью произнёс главный инженер Вандерберг. Он стоял за своим столом, нервный, измученный; напротив него стояли Кирк, Спок, лейтенант коммандер Джотто, доктор Маккой и офицер службы безопасности по фамилии Келли. – Добыча полностью прекращена.
– Вижу. – Кирк кивнул на висевший на стене график; кривая добычи резко падала. – Но пожалуйста, не торопитесь, мистер Вандерберг. Что произошло?
– Чудовище. – Вандерберг вызывающе взглянул на группу с "Энтерпрайза", точно не сомневался, что его заявление встретит недоверие. Он явно был на грани срыва.
– Ладно, – сказал Кирк. – Предположим, что здесь появилось чудовище. Что оно сделало? Когда это началось?
Вандерберг попытался взять себя в руки. Он нажал кнопку коммуникатора у себя на столе. Кирк заметил рядом с коммуникатором какой-то тёмно-серый шар, твёрдый на вид, примерно десяти дюймов в диаметре.
– Скажите Эду Аппелю, чтобы зашёл ко мне, – сказал Вандерберг в коммуникатор и пояснил Кирку. – Это один из наших инженеров. Около трёх месяцев назад мы открыли новый уровень. Он оказался необычайно богат пергиумом, платиной, ураном, даже золотом. Вообще, вся эта планета – сплошная сокровищница, но даже здесь я никогда не видел ничего подобного. Мы как раз собирались развернуть добычу, когда это началось. Сперва машины – они стали ломаться, металл просто растворялся. Насчёт причины сомневаться не приходилось – так называемая царская водка – смесь азотной и соляной кислот; возможно, с примесью фтористоводородной кислоты. Адская смесь. Могу вам точно сказать, что мы её здесь не держим. Если уж на то пошло, я даже не знаю, в чём мы могли бы её хранить.
– Телфон, – предложил Спок.
– Да, но говорю вам, у нас её нет.
– Вы говорили о гибели людей, – осторожно напомнил Кирк.
– Да. Сначала инженера-наладчики. Группа была послана в нижние ярусы – отремонтировать повреждённое оборудование. Они не вернулись. Мы нашли их – сожжёнными так, что от них остались одни головешки.
– Не лава, полагаю, – сказал Кирк.
– В настоящее время на планете нет никакой вулканической активности, капитан, – сказал Спок.
– Он прав. Абсолютно никакой. Эта была всё та же адская кислотная смесь. Поначалу такие случаи были только на самых глубоких уровнях, но потом стали происходить на всё более верхних. Последний произошёл три дня назад, на три уровня ниже этого.
– Я хотел бы осмотреть тело, – сказал Маккой.
– Мы сохранили его для Вас – то, что от него осталось. Зрелище не из приятных.
Двери открылись, впустив в кабинет коренастого, крепко сбитого, деловитого человека средних лет. На поясе у него висел фазер первой модели.
– Вы выставили охрану? Часовых? – спросил Кирк.
– Разумеется. И пятеро из них погибли.
– А это… чудовище кто-нибудь видел?
– Я видел, – сказа вошедший.
– Это Эд Аппель. Опишите его, Эд.
– Не могу. Я видел его только мельком. Оно было большим и вроде как косматым. Я выстрелил в него и попал, говорю вам, попал в самую середину. Оно даже не замедлило бега.
– Всё, на что не действует фазер – иллюзия, – сказал Спок. – Я имею в виду, любая форма жизни.
– Скажите это Биллу Андерсону, – огрызнулся Аппель. – У него не было никакого шанса. Я сам чудом успел смыться, на волосок был.
– Теперь Вы всё знаете, – сказал Вандерберг. – Никто не желает спускаться в нижние уровни, и я не виню их. Если Федерации нужен от нас пергиум, ей придётся что-то предпринять.
– Именно для этого мы и здесь, мистер Вандерберг, – сказал Кирк.
– Крутые вы, да? – спросил Аппель. – Корабль, фазеры, антиматерия, всё такое прочее. Ну, так в эти тоннели вам ваш корабль не загнать.
– Не думаю, что нам это понадобится, мистер Аппель. Мистер Спок, мне нужна полная компьютерная оценка ситуации, включая опрос каждого, кому хоть что-нибудь известно о происходящем. Мистер Вандерберг, есть у Вас подробная схема всех подземных тоннелей, галерей, штреков и так далее?
– Разумеется.
Спок тем временем разглядывал тёмно-серый шар на столе. Протянув руку, он дотронулся до него.
– Мистер Вандерберг, что это?
– Силиконовый шар. Внизу их миллионы. Никакого коммерческого интереса они не представляют.
– Но представляют немалый геологический интерес, в особенности в сплошных скалах. Это чистый силикон?
– Тонкий слой окисла снаружи, глубже – несколько вкраплений. Послушайте, мы вас позвали не затем, чтобы вы собирали тут коллекцию минералов.
– Мистер Спок собирает информацию, и это часто оказывается полезным, – сказал Кирк. – Нам необходимо ваше содействие.
– Это вам обеспечено. Просто найдите это – что бы это ни было. Я не желаю больше терять людей – и, кроме того, я должен давать план.
– Ваши приоритеты, – сказал Кирк, – полностью совпадают с моими.
Они работали в комнате, смежной с кабинетом Вандерберга, через коммуникатор вводя данные в компьютер "Энтерпрайза" и получая ответы. Карты, которыми их снабдил Вандерберг, оказались необычайно сложными – тысячи змееподобных линий, сплетающихся и переплетающихся. Количество их было невероятным, даже с учётом пятидесятилетних непрерывных разработок с помощью полностью автоматизированного оборудования. Сеть тоннелей пронизывала всю литосферу, а возможно, тянулась глубже.
– Они не могут быть искусственными, – кивнул Спок, соглашаясь с Кирком. – Возможно, выжжены лавой, но даже если так, я никогда не видел ничего подобного.
– Нам от этого не легче, – сказал Кирк. – Боунз, результаты вскрытия?
– Здешний врач и химик правы, Джим. Шмиттер не сгорел. Его залило или обрызгало этой кислотной смесью.
– А эта смесь могла разъесть металл?
– Царская водка способна растворить даже золото. Что меня смущает, так это примесь фтористоводородной кислоты. Это очень слабая кислота, но есть две вещи, которые она разъедает очень сильно. Одна из них – стекло; её приходится хранить в восковых сосудах или, как предлагал Спок, в телфоновых.
– А вторая?
– Человеческая плоть.
– Хм. Похоже, кто-то специально просчитал эту смесь. Мистер Спок, как Вы полагаете, может эта история с чудовищем быть прикрытием для саботажа?
– Возможно, капитан. Так, мистер Вандерберг считает, что чудовище передвигается, используя систему тоннелей. Но если учесть место и время всех случаев гибели людей и повреждения оборудования, то становится ясным, что существо не могло так быстро перемещаться из одной точки в другую.
– Насколько недавние эти схемы?
– Они были сделаны в прошлом году – раньше, чем тут якобы появилось чудовище, но ненамного раньше. Более того, капитан: сенсоры не улавливают под поверхностью Януса никаких форм жизни, кроме числящихся по списку обитателей колонии. У нас две возможности: либо пешее патрулирование тысячемильных тоннелей в слабой надежде обнаружить это так называемое чудовище; либо найти вероятного подозреваемого, который умудрился приготовить и спрятать почти неиссякаемый запас этой разъедающей смеси и при этом обладает переносным, не вызывающим никаких подозрений контейнером для неё емкостью по меньшей мере тридцать литров.
– Я предпочёл бы, чтобы это было чудовище, – сказал Маккой. – Если окажется, что за всем этим стоит человек, я думаю, он заслуживает того, чтобы его опустили в его кислотную ванну дюйм за дюймом.