Сделка

— Мне уже во сне снять выкройки и шитье, — скорчил лицо Оливер, набросившись на чипсы.

— Это доставляет тебе дискомфорт? — тихо спросила Коко, вытягивая ноги.

— Иногда, — отозвался он. — Мне сейчас сложно понять себя. Иногда кажется, что я на своем месте, что я люблю это дело, создавать новые вещи, которые постоянно крутятся в моей голове и ищут выхода в свет, но иногда так тяжело, так…, - пытался подобрать слово Оливер, меняясь в лице, — оно как будто лежит мертвым грузом на моих плечах, — он запустил руку в волосы, взъерошив их. — Я, наверное, просто устал.

Коко слабо улыбнулась, подползла к нему и приобняла, чмокнув в висок.

— Любое решение, которое ты примешь, мы поддержим, — Оливер благодарно посмотрел в ее лицо. — Не мигнув и глазом, — добавила Коко.

— Не моргнув, — поправил ее Оливер и рассмеялся.

— Не моргнув, — повторила Коко, явно бывшая на веселе.

Я вновь глотнула, с наслаждением отмечая терпкий вкус вина и его сладость, а затем сказала:

— Главное, чтобы ты чувствовал себя комфортно. Занимаясь тем, что не нравится, ты никогда не сможешь стать по-настоящему счастливым.

— Тогда почему ты занимаешься тем, что тебе не нравится? — тихо спросил меня Оливер.

— О чем ты?

Я села ровно, ощущая легкое головокружение. Вино действует на меня быстрее, чем я рассчитывала.

— Только не делай вид, что не понимаешь, о чем я, — он закинул чипсы в рот и шумно начал жевать.

Я скривилась.

— Но я правда не понимаю, о чем ты.

Коко плеснула вина себе в бокал и залпом опустошила его, после чего обратилась ко мне, пронзая взглядом:

— Ты ведь сохнешь по Джейми до сих пор, но продолжаешь встречаться с Виктором.

Я пришла в замешательство.

— Ты сама поспособствовала нашему знакомству! — с обвинением в голосе воскликнула я.

— Да, но я ведь не знала, что ты испытываешь настолько сильные чувства к этому Аполлону, — она вскинула брови и в ожидании ответа насмешливо посмотрела на меня.

— Я ничего к нему не испытываю, — тихо прорычала я, хватая бутылку и залпом выпивая все, что в ней осталось.

Я хочу перестать слышать это, чувствовать это, переживать это. Дикая усталость навалилась на меня, и я, схватив телефон, набрала уже выученный наизусть номер.

— Кому ты звонишь? — нахмурившись, поинтересовался Оливер и привстал.

— Виктору.

— Зачем? — горько усмехнулась она, и я сбросила вызов. — Зачем ты пытаешься заменить одного человека другим?

Я вспыхнула от злости, совершенно не понимая, зачем она все это делает, зачем провоцирует меня.

— И ты смеешь говорить это?! — огрызнулась я. — Ты?! Та, что бегает от Тибо, начинает встречаться с каким-то Романо, о котором мы даже никогда не слышали!

— Мы говорим сейчас не обо мне! — прокричала она, резко повернувшись ко мне и тыкая пальцем, — пытаемся разобраться с твоей личной жизнью!

— А вас кто-то об этом просил? — возразила я, надвигаясь на нее. Оливер встал перед ней так, словно я была способна ударить ее. Я опешила, замерев на месте. — Я просила вас разбираться с МОЕЙ ЛИЧНОЙ ЖИЗНЬЮ?! — на глаза навернулись слезы, и я отвернулась, не желая показывать им, что сейчас мое сердце уязвимо. — Я довольна своей жизнью, своими отношениями и своим выбором, — мой голос дрогнул. — Вместо того, чтобы осуждать меня, вы могли бы поддержать и просто не напоминать о том, кого я не хочу, — выделяя эти слова, всхлипнула я, — видеть… в своей жизни…

Оливер заботливо обнял меня, и я уткнулась в его плечо, плача во весь голос и чувствуя такую боль, от которой разрывалось сердце. Я оплакивала свои несбывшиеся мечты, неоправданные надежды, чувства, что остались без ответа. Сложно отпускать человека, которого ты любишь так долго, так сильно, даже если понимаешь, что его сердце тебе не принадлежит и никогда не будет принадлежать.

Коко подошла ко мне сзади и обняла, поглаживая мою голову.

— Прости, — понизив голос, произнесла она. — Я была неправа.

Я кивнула головой, шмыгнула носом и отстранилась от Оливера, ощущая, как стало легче. В дверь кто-то постучал, и я поспешила привести себя в порядок, чтобы не предстать перед людьми в таком виде. Удостоверившись, что я в порядке, Оливер отпер замок и в дверном проеме показался Тибо и Брендон. Когда Тибо зашел, ему пришлось нагнуться, чтобы не удариться головой. Брендон усмехнулся, показывая на себя, затем на него.

— Я чувствую себя клопом рядом с ним, — покачал головой он.

Тибо, услышав это, хохотнул и потрепал друга по голове, а затем подошел к каждому из нас и заключил в объятия. Когда он дошел до Коко, по его лицу пробежала тень, и он едва коснулся ее. Ее щеки заалели, она потупила взгляд и сделала шаг назад. Я буквально физически ощутила, как ей было больно. Не хотелось признавать это, но отчасти она сама была виновата. Ей не стоило играть с ним. Подойдя к ней, я ободряюще улыбнулась, щелкнула ее по носу и поцеловала в щечку. Я буду рядом с Колетт и не дам ее в обиду.

Брендон окинул взором все, что валялось на двух столах и кроватях, а затем ухмыльнулся.

— Что ж вы сразу не сказали, что у нас намечается такая тусовка?

Я хохотнула при виде его лица и того, как он стал водить язык по верхней губе, набрасывая на еду. Его светлые волосы были уложены набок, отчего акцент приходился ровно на экзотичные янтарные глаза, что всегда смотрели на тебя так, словно он знал, что ты что-то от него скрываешь. Это неудивительно, ведь все юристы должны обладать проницательностью.

— Тебе бы только брюхо набить, — по-доброму цокнул Тибо, хватая новую бутылку вина и открывая ее буквально за несколько секунд.

— Слушай, — с набитым ртом кинул Брендон, — ты ко мне не лезь. Я голодный как волк и готов сожрать слона.

— Вообще-то мамонта, — поправила Коко, усмехнувшись.

— Мамонты вымерли, на смену пришли слоны, — пожал плечами Брендон, затем кивнул на пакеты, что они принесли. — Мы тут вам кое-что принесли.

Оливер, который за это время не проронил ни слова, подошел к ним и открыл, чертыхаясь.

— Здесь китайская еда! — благоговейно воскликнул он.

Оливер обожал китайскую еду, но в нашем студгородке нет азиатской кухни, и, чтобы дойти до ближайшего заведения, необходимо около двух часов побыть в дороге. Как хорошо все совпало. Он радостно захлопал в ладоши и принялся распаковывать еду. Брендон улыбнулся при виде счастливого Оливера, как и мы все в принципе. Схватив свой бокал, я подставила его Тибо, который любезно согласился наполнить его до краев, а затем стала прихлебывать, смеясь почти над каждым словом, произносимым Брендоном. Мне уже было хорошо. Затуманенный разум, заплетающийся язык, непослушное тело — кайф. Рухнув на пол, я немного пролила вина на пол, на что Коко фыркнула и поспешила помочь с уборкой, а затем села рядом со мной, избегая Тибо.

— Ты скоро заканчиваешь университет? — спросила я Брендона.

— Это последний курс. Через два месяца у нас практика, и, в принципе, в университете нам уже нечего будет делать, — он потянулся к лапше Оливера, который охотно поделился с ним.

Обалдеть, нас он готов был сожрать, когда мы просили хотя бы одну макарошку. Вот гавнюк.

— А как у вас осуществляется практика? — обратилась Коко к Брендону.

— Мы сами должны найти место в каких-нибудь юридических фирмах, где будет осуществляться наша практика. Стажеров берут часто, но вылетают они оттуда как пробки, — ответил Бредон.

— Ты где-нибудь нашел место? — продолжила она.

Он кивнул.

— «Саливан и Кромвель», — мы внимательно посмотрели на него, молча требуя объяснения. — Международная юридическая фирма в Нью-Йорке.

— Одна из крупнейших, — добавил Оливер.

Я восхищенно хлопнула Брендона по плечу, Коко пожала ему руку, Тибо словно в оправдание кинул:

— Я изначально обо всем знал и успел первым поздравить его.

Брендон засмеялся, толкнув его.

— Да, он был с самого начала со мной.

— Держал его потные ручонки, когда он открывал письмо, — кривлялся Тибо.