Сделка

Опустив голову ниже, Джейми коснулся носом моей щеки, отчего все внутри меня затрепетало, а сердце сделало кульбит. Веки тяжелели, закрываясь сами собой, грудь распирало от жжения и желания, чтобы руки этого человека коснулись ее, ноги дрожали, то и дело подгибаясь. Мой взгляд упал на его чуть приоткрытые губы, блестевшие в свете неяркой лампы, затем опустился ниже, остановившись на шее, на которой сексуально проглядывала вена и виднелась часть татуировки. Я хотела коснуться этого сосуда языком, пройтись им вдоль шеи, прикусывая кожу и оставляя на ней поцелуи. Боже, дай мне сил выдержать такое искушение… Я откинула голову назад ровно настолько, насколько позволяла упирающаяся мне в спину стена, и наши взгляды, полные разных эмоций, скрестились. В них был мой мир. В них было все, что я хотела прожить. Не выдержав такой пытки, я посмотрела в сторону, остановившись на дыре в стене, но Джейми мягко обхватил мою щеку рукой, погладив ее большим пальцем.

Меня словно прошибло током. Стало тоскливо. Это ведь не то, что я себе представляю. Сейчас мне хочется верить, что Джейми делает это, потому что ему нравится касаться меня, потому что он испытывает ко мне чувства, потому что хочет меня. Но это смешно. Джейми годами видел во мне сестру друга, которую он должен оберегать, защищать, а не любить как женщину и желать. Сейчас Джейми именно это и делает, поэтому мое сердце не должно так стучать, мое дыхание не должно так учащаться, желание не должно так туго закручивать внизу живота.

— Я не хочу, чтобы тебе сделали больно, — нежно произнес Джейми, заглядывая в лицо.

— Виктор не сделает мне больно, — сказала я, стараясь придать твердости голосу.

Джейми покачал головой.

— Ты не знаешь его.

— Это ты не знаешь его! — яростно прошептала я, чувствуя, как слезы жгут глаза. — Я счастлива с ним. Я люблю его, — при этих словах Джейми смерил меня взглядом. — И я не позволю тебе вмешиваться в наши с ним отношения, — Джейми резко отпустил меня, сделав шаг назад, и я чуть не упала из-за этого. — Я имею право быть с кем угодно.

Глаза его потемнели, зрачки почти полностью поглотили радужку, желваки вновь заиграли на скулах — он вдруг бросился ко мне, вновь прижав к стене и яростно бросил:

— Ты хоть знаешь, какие девушки его интересуют?!

— И какие же?

— Те, что раздвигают перед ним ноги, стоит ему только пальцами щелкнуть! Ты хочешь стать такой же?

— А кто сказал, что я уже не стала такой?! — прокричала я, громко дыша.

Джейми, ошарашенный моим ответом, сначала отступил, сжав губы, а затем приблизился, ударив в стену кулаком, отчего я испуганно подскочила.

— Ты никогда не будешь такой, ты меня поняла?! — в бешенстве заорал он, вновь ударив по стене. — Ты — Валери Эйбрамсон, дочь судьи и владелицы крупнейших хлопковых плантаций страны, сестра будущего судьи Хейтфорда и будущего генерального директора компании по производству хлопковых изделий! Ты… ты, черт побери, не можешь опуститься до такого уровня и быть подстилкой для какого-то там Виктора Аллена, которому плевать куда совать свой член!

Он яростно схватил свой галстук и швырнул его в сторону, затем открыл ворот рубашки, и тяжело задышал. Его трясло.

— Я буду той, кем захочу быть сама. И если я приму решение быть подстилкой для такого, как Виктор Аллен, — подражая его мимике, хладнокровно произнесла я и собрала волосы в пучок, — значит, я буду той самой подстилкой для Виктора Аллена.

— Черта с два, — злобно рассмеялся Джейми, упёршись руками в стену по обе стороны от меня и тем самым заключив в ловушку, — Ты близко к нему не подойдешь, — угрожающе процедил он.

— А кто меня остановит? — в бешенстве прошипела я. — Даже если не Виктор, я могу трахнуться с любым мужчиной, могу быть чьей угодно подстилкой. Ты меня не остановишь!

— Ошибаешься. Еще как остановлю, — угрожающе усмехнулся Джейми и вышел из комнаты, оставив меня в зловещей тишине.

Глава 11

Раздался хлопок, после которого Коко вытащила пробку из бутылки вина, разливая его по трем бокалам. Вечер субботы мы решили провести вместе, как делали это раньше, сметая с полок магазина разные вкусности, выпивая бокал полусладкого и обсуждая все, что у нас накопилось за неделю. Мы делали это не так часто, как хотелось бы, но сегодняшняя возможность — это дар. Учеба буквально заполонила все, каждый день преподаватели устраивали коллоквиумы, тесты и практические. Мы звали своих друзей и знакомых, чтобы под пристальным взглядом профессоров сделать профессиональную чистку зубов, диагностировать различные заболевания, а иногда даже лечить зубы. Теория и практика смешались и превратились в буйную стихию, разбивая студентов о скалы их неподготовленности.

Откинув голову, я облокотилась на царгу кровати, ощущая из-за работы приятную ноющую боль в пояснице. Вот уже неделю как я работаю в кафе. Все мое время было заполнено ворохом дел, что не давало мне думать о Джейми и позволяло отвлечься, не зацикливаясь на человеке. О нем я не слышала уже больше 10 дней — это одновременно радовало и расстраивало меня. Скажу честно: я хотела, чтобы он был рядом, хотела видеть этого человека каждый день, как это было раньше, когда я еще училась в школе, хотела слушать его раскатистый смех и низкий голос, смотреть в серо-голубые глаза, трогать ямочку на щеке, водить пальцами по острым скулам, трогать шелковистые волосы. Я хотела и при это понимала, что все это неправильно, что это разрушает меня, мою жизнь, не позволяет наладить все то, что он уже успел разрушить (как минимум, мою психику).

Хоть мы и жили на одном этаже в паре комнат друг от друга, я так и не смогла даже мельком увидеть его, хотя Альму встречала достаточно часто. Она была мила в общении со мной, нередко предлагала зайти к ней в гости, расспрашивала об учебе, о моем брате, о его компании, но о Джейми никто из нас не решался заговорить, словно каждая понимала, что он — запретная тема. Да, я невероятно сильно желала узнать, что с ним, где он, как проводит время, но в то же время ощущала облегчение оттого, что его не было в моей жизни. Иногда я думаю, что жизнь решила сыграть со мной в злую шутку, сделав так, что этот человек учится в моем университете. Не Эйден, не Харви, не Рафаэль, не Зейн, к которым я испытывала сестринскую любовь, а Джейми, значащего для меня гораздо больше, чем мне бы того хотелось.

Последняя наша встреча с ним, представляющая собой исключительно стычку двух людей, заставила меня понять, что чувства к нему у меня такие же сильные, как и раньше. Эти горящие глаза, вздутая вена на шее, сжатые челюсти, желваки, играющие на скулах — я обожала его буйный характер. Увы, но мне не нравились спокойные мальчики, у которых все размеренно и просто. Я любила состояние, когда ты испытываешь с человеком волнение, когда тебя пробирает дрожь от его взгляда, полного влечения, когда внутри все распаляется от риска, которому вы подвергаетесь каждый день, переступая какую-то грань общепринятого. Я любила опасность. Почему? Потому что Джейми приручил ее, сделав частью себя. Теперь он и есть сама опасность.

Пригубив вина, я провела пальцем по губе, стирая каплю, оставшуюся на ней, а затем в один миг осушила бокал, ощущая какую-то пустоту, причина которой была и так ясна. Оливер открыл пакет чипсов со вкусом бекона, предложив мне, а Коко в это время залпом выпила все. По этому жесту я поняла, что она была в таком ж дерьмовом состоянии, что и я. Хотелось забыться, раствориться, перестать на мгновение существовать и испытывать эту тоску, разрывающую сердце. Тоску, возникшую оттого, что его не было рядом.

— Устал как собака, — выдохнул Оливер и стал разминать шею.

— Завал по учебе? — поинтересовалась я, наливая вино в бокал.

Коко сняла с себя футболку, оставшись в одном топе, отчего нашему взору открылся вид на ее грудь. Все-таки нет ничего прекраснее женского тела. Невольно вспомнился Джейми в душе, и в голове произошла корректировка мысли: нет ничего красивее человеческого тела. Усмехнувшись, я сделала большой глоток и принялась есть копченный сыр, вкус которого идеально гармонировал с напитком. Божественно.