Страница 15 из 33
Сохань обвел глазами комнату. Хорошо обставленная, толстый, китайский ковер во весь пол, японский телевизор с магнитофоном, на тумбочке возле дивана магнитола «Шарп» – одно это стоит сумасшедших денег. А сервант, заставленный хрусталем и севрским фарфором. Неплохо устроился директор базы на свои «скромные» доходы. Наверное, из так называемых «деловых», которые не считают денег.
Неожиданно Сохань разозлился. Вот они, гримасы нашего общества. Один человек занимает двухкомнатную квартиру, катается как сыр в масле, официально получая две-три тысячи рублей. А сколько стоит японский телевизор? И «Самара», на которой разъезжал этот пройдоха? Значит, деньги… Именно деньги и погубили Хмиза. И наверно, здесь запутан такой клубок, что распутывать его и распутывать…
Но первое дело – найти убийцу. Может, грабитель? Поскольку портмоне у Хмиза не обнаружили. Но как тогда вписывается в эту ситуацию телефонный звонок? Хмиза вызвали, назначили место встречи и там застрелили. Какой-то Георгий Васильевич…
Сохань положил на журнальный столик ордер на обыск в квартире Хмиза.
– Прошу ознакомиться, – сказал сухо. – В связи с убийством Степана Хмиза необходимо обыскать его квартиру.
Светлана сникла.
– Разве я возражаю? Делайте все, что нужно. Фактически я здесь чужая.
Сохань откинулся на твердую и неудобную спинку обыкновенного канцелярского стула и вертел в пальцах карандаш. Ожидал Опичко. Капитан должен был появиться с минуты на минуту – позвонил с базы, где опрашивал сослуживцев Хмиза, сообщив, что выезжает. Карандаш был заточен плохо, и Сохань вынул из ящика стола лезвие. Заточив грифель так, что кололся, как игла, подвинул к себе лист бумаги и написал две буквы «СС» и обвел их аккуратным кругом. «СС» означало Степан Святославович. От круга провел две параллельные прямые. В конце первой написал «Георгий Васильевич», а возле второй поставил знак вопроса. Соединил линии пунктирной дугой: ведь неизвестный, который курил «Кент» и, возможно, оставил следы на лесной дороге, и Георгий Васильевич и есть одно и то же лицо.
Положил карандаш и вздохнул. Сейчас вся надежда на Опичко: если Хмиз без колебаний поехал на встречу с Георгием Васильевичем, это имя обязательно должно всплыть.
Обыск квартиры Хмиза по существу ничего не дал. Особых ценностей не нашли; в ящике тумбочки лежали только две сберегательные книжки и полторы сотни тысяч рублей крупными купюрами. Хмизова невеста, немного придя в себя, сказала, что хочет вернуться во Львов. Удалось уговорить ее задержаться на пару дней – могла еще понадобиться следствию. Светлана переехала в гостиницу. Сохань сам отвез ее – девушка почему-то вызывала симпатию, не потому что была красивой и тяжело переживала смерть Хмиза, а была в ней какая-то женская незащищенность.
Сохань снова взялся затачивать карандаш, но в дверь заглянули, и Сергей Аверьянович узнал «важняка», который вчера прибыл в Город. Виделись у прокурора, Гусак познакомил их, сказав, что весь их аппарат, а также и он, следователь Сергей Аверьянович Сохань, поступает в распоряжение киевской бригады. Соханю не понравилась прокурорская угодливость – у столичных залетных пташек свои дела, прислали их, наверное, не зря, вот пусть и распутывают узелки, зачем же привлекать местные кадры? Будто у него, Соханя, нет важных дел? Выше головы, а сегодня еще убийство Хмиза…
Сохань хмуро глянул на «важняка», но все же заставил себя улыбнуться ему. Сидоренко сел напротив, совсем по-домашнему оперся локтями на стол, отодвинув какую-то бумагу, сказал:
– У вас на лице написано, как вы относитесь к людям, которые отвлекают вас от работы. Согласен, сам такой, не люблю тех, кто мешает думать. А к таким относится и сам прокурор республики, и его заместители, и другое большое и малое начальство. И не только начальство. Все человечество…
– Ну что вы… – Сохань немного потеплел. – Однако не представляю, чем могла заинтересовать вас моя скромная личность?
– Убийство Хмиза вы ведете?
– Я.
– Этот тип меня очень интересует.
– Странно. По-моему, делец средней руки.
– Все может быть, Сергей Аверьянович… Может, средней, а может, масштаб и побольше…
– Не сомневаюсь, что прав. На квартире тысяч на сто импортной аппаратуры, денег, правда, не так уж много, полторы сотни тысяч наличными да две сберегательные книжки. На одной двести тысяч, на другой восемьсот. Для зарплаты директора базы, конечно, много.
– Не все, Сергей Аверьянович, видит бог, не все.
– Бог точно все видит, – согласился Сохань. – Так как бы у него узнать, где именно спрятал Хмиз то, что успел нахапать?
– Попробуем докопаться.
– Как в таких случаях говорят? Вашими бы устами да мед пить.
– А не создается у вас впечатление, Сергей Аверьянович, что Хмиза поспешили убрать? Свои же?
«Ну, – подумал Сохань не очень одобрительно, – ты только появился в Городе, а уже чувствуешь. Где же нам, серым, неопытным, хилым? И без тебя знаю, что к чему.
Не было бы у Хмиза денег, не занимался бы аферами – кому он был бы нужен? Кто на него руку поднял бы? Кому захочется рисковать? За убийство по головке не погладят, за убийство можно и «вышку» получить, выходит, пошли ва-банк. Похоже, Хмиз кому-то на дороге встал, помешал или, наоборот, язык развязал…»
Сохань вспомнил невесту Хмиза, и смутная догадка шевельнулась в нем. А что, если она влюбилась в него? Эта Светлана Кривель не похожа на хищницу. Горе ее было вполне искренним. Искусствовед из Львова, красивая и вроде бы умная. Чем ее мог привлечь Хмиз? Во-первых, богатый делец, который все может. Директор базы – выгодный жених. Денег – куры не клюют. На таких, как Хмиз, красотки вешаются. Девчонка без предрассудков. Поскольку умна, могла бы предвидеть, чем все это могло кончиться. Хотя каждая думает, что ее обойдет чаша сия, что посадят другого, а ее избранник обладает особым даром и сможет вывернуться из любого положения. Ведь могла Светлана размышлять подобным образом? Конечно. А если все же допустить, что она влюбилась в него? Мужчина он видный, молодой, энергичный. В таких девушки и молодые женщины еще как влюбляются! И Светлана, поняв, чем занимается Хмиз, поставила ультиматум: или я, или оставайся при своих интересах… Мог Хмиз ради такой девушки порвать со своим окружением? Наверное, мог, и тут перед вами, товарищ следователь, открывается еще одна версия…
Сохань поднял глаза на гостя, словно впервые увидел его. Сидоренко внимательно смотрел на него, будто читал мысли. Читай-читай, ну и что вычитал?
На этот раз Сохань поймал себя на том, что неприязненно относится к «важняку». А собственно, почему? Только потому, что из столицы, что прибыл расследовать дело, которое его брату провинциалу и доверить нельзя? А может, они и правда погрязли в море бумаг и дальше своего носа ничего не видят?
Сохань допускал и такое, но все-таки внутреннее сопротивление не покидало его. Хотя «важняк» смотрит на него доброжелательно и даже приветливо.
«Ладно, – решил Сохань, – на самом деле, что нам делить?» Подумав так, сразу оттаял и увидел, что киевский коллега даже симпатичный. Лицо, правда, резкое, твердое, а глаза если не добрые, то и не злые – как у нормального человека, который успел насмотреться всякого. Сказал:
– То, что Хмиза убрали из-за денег, не вызывает сомнения. Думаете свои? Не исключено. Но давайте так: сейчас сюда прибежит Опичко. Капитан милиции из уголовного розыска. Мы с ним в одной упряжке. И бежит он из базы, где Хмиз был директором. Наверное, несет интересную информацию.
– Бежит, – улыбнулся Сидоренко, – это точно. У нас все бегают: следователи, инспектора уголовного розыска. Машин мало, бензина нет.
– А прокурор Гусак тоже бегает?
– Ему по чину не положено. У него персональная «Волга».
– Бензин за кордон отправляем, а у самих не хватает… Вот так хозяйствуем. Был я три года назад во Франции, впервые в капитализм вырвался, и увидел: у них на дорогах грузовиков втрое или впятеро меньше, чем у нас. Там хозяин раньше подсчитает, стоит ли из Парижа в Руан гнать машину с какими-то двумя паршивыми бочками. Сколько горючего сожрет грузовик и сколько он стоит… А у нас прораб или начальник участка за бензин из собственного кармана не платит, им лишь бы забросить по назначению мешок цемента, а если, впрочем, этот мешок в десять раз больше ему обойдется – плевать…