Страница 2 из 5
Мемориальная доска на доме в Берлине (Фазаненштрассе, 72), в котором жил Эссад Бей
Через два года после свадьбы брак расстраивается. Эрика бросает Льва: разразился скандал в прессе – «богемская поэтесса» публично заявляет, что «мой арабский принц оказался банальным Нуссимбаумом».
Для Эссад Бея наступают тяжелые времена, у власти в Германии – нацисты и, несмотря на то, что он мусульманин, туркофил, пишет о Востоке, немцам хорошо известно его еврейское происхождение. В 1935 г. он был исключен из Союза германских писателей (без объяснения очевидных расистских причин), что автоматически лишало его права публиковаться в Третьем Рейхе. Писатель вместе с отцом переезжает в Австрию, которая до аншлюса служила убежищем как для немцев-антинацистов, так и для немецких евреев. В Вене тогда образуется целое сообщество беженцев-литераторов, и именно в тот момент, в 1937 г., там и выходит ставший знаменитым роман «Али и Нина». Однако и в Австрии после аншлюсса возобладали нацисты и Эссад Бей снова бежит, в 1938 г., в свой последний приют – в Италию. Отец, Абрам Лейбович Нуссимбаум, из Австрии не сумел выбраться и в 1941 г. гибнет в концлагере – но сын об этом уже не узнает.
Италия привлекала писателя также и фигурой Дуче: ярый антикоммунист, Эссад Бей полагал фашизм возможным щитом против большевистской угрозы. Он надеялся написать панегирическую биографию Муссолини, однако тот, вслед за Гитлером, принял расистскую идеологию и законы: итальянской полиции было известно еврейское происхождение Эссад Бея и его попытки попасть на прием к Дуче оказались заблокированными. Самые последние годы он провел на Юге Италии, в Позитано, в нищете, под постоянной угрозой высылки в какую-нибудь глушь как нежелательный иностранец (неаполитанский край считался стратегической зоной) или, более того, – депортации в немецкий концлагерь как еврей. Он, как и другие эмигранты в той же ситуации, пользовался помощью знакомых медиков, периоди чески предоставяя справки о болезни (и разного рода немыслимые бумаги, в том числе, вероятно, американский аффидевит[5], который в литературе об Эссад Бее мифологизировали как билет на корабль). Однако в его случае заболевание было настоящим, и очень тяжелым: в 1942 г. литератор скончался от синдрома Бюргера, воспалительного заболевания артерий и вен.
Мемориальная доска на доме в Позитано, где жил и скончался Эссад Бей
Ему было 36 лет. В метриках местного муниципалитета после его кончины появилась запись: «американский гражданин арийской расы» – небывалый пример посмертной мистификации. На кладбище Позитано над его могилой возникло традиционное мусульманское надгробие, что породило в среде местных жителей мнение, что покойный был арабом… В иерусалимском же мемориале «Яд Вашем» его имя вписали в список жерт Холокоста (с чем многие не соглашаются).
Известность Льва Нуссимбаума сегодня выросла из-за горячей дискуссии об авторстве романа «Али и Нина» между разными исследователями – немецкими, итальянскими, американскими, азербайджанскими.
Книга, в самом деле, вышла под абсолютно новым псевдонимом – Курбан Саид. Договор на нее однако был подписан между венским издательством и некой баронессой Эльфридой Эренфельс фон Бодмехерсхоф, знакомой Эссад Бея (и родственники баронессы считают автором книги именно ее). Одновременно стиль Курбан Саида заметно отличается от всего того, что прежде писал Эссад Бей. У последнего – легкое, язвительное перо, а «Али и Нина» это высоко-романтическая книга о трогательной любви мусульманина-азербайджанца и христианки-грузинки, подобной которой ни в каких текстах у Эссад Бея не встречается. Но нельзя исключить, что писатель сумел талантливо переменить регистр… Публиковать же новые тексты под своим старым псевдонимом он не мог. Не мог беженец-еврей и подписывать контракты.
Азербайджанская партия продвигает версию, согласно которой основной текст принадлежит литератору-бакинцу Юсифу Чеменземенли, а Эссад Бей, возможно, слегка приложил к нему руку. Чеменземенли бежал из Баку после революции, жил во Франции, писал, что-то публиковал, что-то нет, потом вернулся на родину и погиб в сталинских лагерях. Сторонники этой версии, а теперь это официальная позиция в Баку, полагают, что то ли сам Эссад Бей, то ли вместе с Эльфридой Эренфельс фон Бодмехерсхоф воспользовался неопубликованной рукописью, которую оставил Чеменземенли, когда жил в Европе. Том Риис, непреклонно защищая свой тезис о тождестве Эссад Бея и Курбан Саида, стал персоной нон-грата в Азербайджане. Споры вокруг псевдонима Курбан Саид еще не завершены.
Если же обратиться к книге «Белая Россия», то с ее авторством проблем нет: ее написал Лев Нуссимбаум. Она вышла под его писательским именем – Эссад Бей; в тексте очевидны и его биографические вехи.
Книга стала одной из первых попыток дать некий общий портрет Русского Зарубежья. Автор одним из первых употребил такие термины, как «государство вне государства», пояснив его «закрытый тип» и описав различные структуры. В целом, это связное повествование об истории белой диаспоры: ей как «государству» тогда, в 1932 г., исполнилось всего лишь двенадцать лет, но она имела три миллиона подданных (цифра согласуется и с современными данными). Эссад Бей подробно описал зарождение Белого движения, судьбу его зачинателя, Лавра Корнилова, реконструировав в главе «Ледовый поход» эту эпическую страницу. Особый сюжет – Галлиполийский лагерь, восхитивший автора выдержкой беженцев-солдат. В главе «Армия в изгнании» автор рассказывает о деятельности Российского Воинского союза и его филиалов по всей Европе, о готовности белогвардейцев к продолжению Гражданской войны. Очерчены политические партии, монархическое и прочие движения; в главе «Внутренняя борьба» описывается убийства Набокова и Петлюры.
Автора интересовали все аспекты Белой России. Для него, несмотря на его увлечение Востоком, она остается неким эстетическим идеалом, и именно в эстетических категориях он преподносит последнее царствование – падшую Империю (в таком же ключе им написана биография Николая II, см. ниже переведенное нами предисловие к ней). В главе «Наемники и певцы», посвященной казакам, он, с одной стороны, он восхищается казаками, любуется их преданностью «Белому царю», их удалью; с другой стороны, еврейское происхождение настраивает его на критическую волну. Этот очерк Эссад Бея первоначально появился на немецком в берлинской прессе и был отслежен казаками-эмигрантами. Существовал их журнал «Вольное казачество», где они, не вступая в полемику, процитировали ряд пассажей Эссад Бея, которые показывали его достаточно отдаленное знание казачьих реалий. Как ни удивительно, казаки даже не догадались, что очерк был написан их соотечественником. Меланхолично рецензент в конце писал, что когда же, мол, мы сами, казаки, будем писать о нас самих, и доколе некие иностранцы будут излагать такие несуразные вещи.
В книге представлены яркие отдельные биографии, здесь автор был ассом. Среди любопытных персонажей – Арон Симанович, секретарь Распутина, еврей, которому помогал «старец» и который затем бежал во Францию и там оказался под следствием, потому что подделывал советские денежные знаки, как он утверждал, гибели Советов ради. Автора, конечно, интересовали и первые невозвращенцы: есть отдельная глава о советском дипломате во Франции Григории Беседовском, который сбежал со своего поста в 1929 г. Изложена одна любовная история не без восточных преувеличений: Георгий Агабеков, агент НКВД в Константинополе, согласно Эссад Бею, влюбившись в англичанку, решил бежать из Совдепии (был казнен советскими агентами в 1937 г.). Есть сюжет об исходе немцев из Советской России: здесь автор описывает лично увиденные им опустевшие немецкие селения на Кавказе: в эпоху Российской империи переселенцы из Германии имели возможность жить и на Востоке, устраивая там свои селения с кирхами, со своими производствами. Естественно, всё это разрушилось во время Гражданской войны, а затем было окончательно ликвидировано.
5
Аффидевит – в американском праве письменное показание или заявление лица, выступающего в роли свидетеля или поручителя, дается под присягой и удостоверяется нотариусом или иным уполномоченным должностным лицом.