Медный Аспид

— Вепрь.

— Угу. И сразу на следующий день мои друзья, отменив все свидания, разбежались по загородным резиденциям, некоторые и вовсе покинули столицу, а то и страну, — трагичный вздох. — Как видишь, я осталась совсем одна, в ужасной нужде.

Достав бумажник, он театрально перелистал купюры.

— Слышно ли что-нибудь о нашем общем друге Зэване Арантийском?

— Слышно, — сцапав купюру, сунула её под лиф корсета. — Бедняжка попал в опалу. Перед самой пропажей он передал мне письмо и наказал кое-кому передать. Я поручение выполнила.

— Кому же? — он поманил ещё одной купюрой, но Моро, поджав губы, прижала руки к груди.

— Увы, это тайна, покрытая мраком. Давай не будем её трогать?

— Я думал, мы друзья, — заметил Дэймос, просовывая купюру в корсет между горячих грудей.

— Друзья, — вновь перевернувшись, она провела пальцами по его бедру, — потому не будем ссориться.

— Хорошо. Знакома ли тебе некая мисс Лисара Кайт?

— Как ты догадался! — подскочила она.

— Зэван ей оставлял записку?

Она надула губы.

— Я тебе этого не говорила.

— Конечно же нет. Так что насчёт Кайт?

— Она одно время жила в подвальчике прямо подо мной. Милая особа, я сначала приняла её за обычную лицемерку. Знаешь, эти учёные барышни не хуже имперских аристократок умеют крутить носами, считают себя лучше остальных, — закатила она глаза. — Лисонька не такая. Словно бабка-кошатница, она приютила и перелечила всех местных прачек и их детей. Ко мне частенько захаживала. Мило краснела, когда разговор касался секса. Мне нравилось её дразнить. Жаль, так и не удалось уговорить её выйти в свет. Думаю, она могла бы зарабатывать очень хорошие деньги.

— Репутационный совет Магистрата сожрал бы несчастную с потрохами, — усмехнулся Дэймос. — Я принёс слух с юга Империи.

— М-м-м, интересно, — продолжая наглаживать его бедро, Моро смещала руки всё ближе к паху.

— Каймы что-то не поделили с парочкой опальных Серых…

— Ну нет! — вмиг отпрянула она. — Я в эти дела не лезу!

— Но если случится оказия, — доставая несколько крупных купюр, Дэймос отправил их в тепло женской груди, — ты скажешь вот что…

Приуменьшив свою роль в этой истории, Дэймос выставил ситуацию как неудачную попытку заручиться покровительством могущественного Серого с Востока, по итогу которой две мелкие шавки передавили друг друга. Моро призналась, что будет молиться, чтобы это знание никогда и нигде ей не пригодилось.

Глава 20

Каждый из убитых был связан с Серыми. Они закрывали глаза на незаконные сделки, пропажу людей и получали свой процент от торговли живым товаром. Серые сумели наладить безотходное производство, подопытные, что более не могли приносить пользу, отправлялись на незаконные рудники, шахты или в бордели — кому как не повезёт. И всё это за хорошую мзду покрывали такие люди, как генерал Томсон и министр Люмис.

Имелось ещё несколько высокопоставленных личностей в этой цепочке, с них Дэймос и решил начать. Владелец сети прачечных мистер Мур помогал Серым тем, что отмывал для них деньги. Работал через посредников, а тех, кто излишне сильно настаивал на личной встрече, в подворотне встречали Заклеймённые — и хорошо, если ограничивались предупреждением.

Через Моро Дэймос выяснил, где и когда можно встретить мистера Мура. Благотворительный аукцион — отличное место, чтобы встретить словно бы случайно.

В старом здании Медного района на одной из немногих широких улочек аукцион занял весь верхний этаж некогда богатого особняка. Сейчас от былого богатства осталась лишь пожелтевшая лепнина и выгоревшие росписи.

Разодетые гости расхаживали по залам, рассматривали мандагарские картины, цокали языками на соронские статуи и шутливо грозились уронить вазы, созданные в Нонсеране.

— Прелюбопытнейшее зрелище, — рассматривая тонкую древнюю вазу, заметил Дэймос. — Её слепили и обожгли за несколько столетий до того, как асы пришли на восточное побережье Крилла, — наклонив голову, он усмехнулся, — а соседствует она с подобным ширпотребом.

— Не знал, что вы знаток искусства, мистер Арусис.

Мур не был старым и дряхлым, как Томсон или Люмис. Он сколотил первый капитал на подпольных боях, умудрившись растерять на ринге зубы, но не мозги. Мужчина чуть за тридцать, крепко сбитый, с неприятным, на грани уродства лицом и неожиданно высоким голосом.

— Просто Арус, — чуть повернувшись, Дэймос смерил взглядом собеседника.

— Интересно, в Сороне не считают вас предателем за то, что вы так просто выбросили суффикс из фамилии? Это ведь указание на благородное происхождение, разве нет?

— Мои родственники слишком заняты грызнёй друг с другом, чтобы думать о подобном, — он перевёл взгляд на малахитовую спицу для волос в виде змеи. — А что касается искусства, то меньше всего ожидаешь встретить здесь человека вроде вас.

Они переглянулись, и Мур улыбнулся. Вставные зубы, неестественно ровные и белые, совсем не соответствовали его отталкивающей внешности.

— Человек перестаёт быть разумным существом в тот миг, когда лишается возможности проникнуться искусством, — вписывая номер лота в блокнот, поделился тот. — Но что-то подсказывает мне, что вы здесь не ради красивых безделушек.

— А ради чего ещё люди ходят на аукционы? — вопреки правилам, Дэймос взял заколку в руки, чтобы рассмотреть поближе.

— В вашем случае — чтобы узнать о стрелке, я прав?

— С вашей проницательностью вам бы заниматься разведкой, а не стиркой.

Тот сухо рассмеялся.

— Столица гудит, словно потревоженный улей. Четыре магистра сгорели в собственных домах, двое высокопоставленных чиновников застрелены. А всё из-за старого волка, которого не стоило тревожить, — лицо его исказилось в жуткой ухмылке. — Люблю, когда этих надутых индюков спускают с небес на землю. Показывают, что, несмотря на все их магические фокусы, все мы дохнем одинаково.

Возвращая заколку на место, Дэймос списал номер лота в карточку.

— В своё время Серые поставили условие. Либо я работаю на них, либо отправляюсь на корм тварям подземелий. — Блёклые глаза Мура сузились. — Если волки Кайта решили отомстить, я им мешать не стану. Чёрный волк нравился мне куда больше того отребья, что сейчас управляет Серыми.

— Едва ли кому-то смерть Серых может доставить больше удовольствия, чем мне, но увы, работа есть работа, — списывая номер вазы, отозвался Дэймос.

— Есть работа, а есть принципы.

— И твари подземелья, — напомнил он, не желая, чтобы кто-то вроде Мура учил его жизни.

— Туше, — засмеялся Мур.

К счастью, возможность отмыть деньги на перепродаже посредственности привлекла не только Мура. Несколько магистров, заприметив в толпе Дэймоса, поспешили засвидетельствовать своё почтение. Мелкие сошки, которым негде укрыться от стрелка, вот и надеются на чужое заступничество.

В конце устроили банкет. Прогуливаясь по залам и ожидая, когда закончат оформлять документы на вазу и заколку, Дэймос остановился у закрытого по случаю холода балкона. В залах душно, воздух спёртый, но на улице ветер гонял первые колкие снежинки, и открыть балкон не решались.

Улица широкая, до противоположного дома далеко. Свет едва освещал обшарпанный фасад и провалы чёрных пыльных окон. Здание давно заброшено, в нём обвалились потолочные перекрытия, но власти никак не соберутся его снести.

— Погода портится, — вздохнул старик, вставая перед окном, и, не дождавшись ответной реакции, спросил: — Как вам аукцион? Я заметил, вы прикупили пару примечательных вещичек.

Дэймос открыл было рот, когда раздался колокольный звон. Старая колокольня лишилась большей части колоколов, а талантливых звонарей не слышали уже лет десять, потому о времени возвещал один колокол. Самый большой и самый громкий. Асы морщились от звона, а фриды с их чувствительным, тонким слухом избегали этого района.

Бой утих, а старик неожиданно спросил:

— Я хотел узнать, сколько стоит ваша преданность?

Повернувшись, Дэймос, не веря своим ушам, посмотрел на собеседника. Как же его фамилия? Старикашка был одним из врачей, что проводили опыты в катакомбах. Похоже, он понятия не имел, кто такой Дэймос, и кто-то жестоко над ним подшутил.