Страница 4 из 22
– Можно просто – Стэнн, – сказал начальник полиции, пожимая протянутые руки, но Игорь жёстко перебил:
– Нельзя.
И повторил:
– Лорд Фарроас.
А на мыслеречи добавил:
«Право называть начальника по имени надо заслужить. Спасут тебе жизнь – хоть братайся, хоть на брудершафт пей. А пока – молоды ещё для панибратства».
Стэнн не стал спорить. Лорд так лорд, какая разница. В принципе, Игорь прав. В Кэтанге тоже мало кто имеет право в разговорах с ним пропускать статус «лорд» перед его именем.
А Игорь продолжил представление:
– Ефросинья Анисимовна, смотритель Портала. Нэйтас Джэллиас, полицейский из Кэтанга.
И, дождавшись, когда все рассядутся за столом, заговорил:
– Извините, что так долго. Маскируется Гэттор здорово. Недвижимость хоть и его, но записана на других лиц, так что пришлось повозиться, её отыскивая. Но оба дома мы нашли. В Крымскую гостиницу я уже ребят отправил, а мы сейчас пойдём в загородный коттедж. Вот план дома, – один из лейтенантов поспешно развернул свёрнутый в рулон лист ватмана. – Два этажа и подвал. Начнём со спален.
И все сделали вид, что не заметили, как дёрнулся от этих слов начальник Тайной полиции.
– Потом пойдём вниз, закончим подвалом. Антон, будешь стоять на первом этаже, вот здесь, – подполковник ткнул пальцем в план. – Тут обзор хороший, весь первый этаж виден, вход в подвал, лестницы наверх. А мы вчетвером обшариваем все комнаты на втором этаже одновременно. Их как раз четыре. Потом спускаемся на первый этаж, осматриваем гостиную, бильярдную, бассейн и кухню.
– А я на себя туалет и ванную возьму, – невозмутимо добавила Ефросинья Анисимовна.
– Нет, – резко ответил подполковник. – Вы остаётесь следить за Порталом. Гэттор может захотеть покинуть наш мир. Этого допустить нельзя.
– Прости, милок, не подумала, – серьёзно ответила Баба Яга. – Мы с Горынычем присмотрим, не волнуйся.
Игорь Николаевич кивнул и продолжил:
– Затем Михаил идёт осматривать туалет и ванную на первом этаже, а мы спускаемся в подвал. Там гаражи и подсобные помещения. Возражения, замечания есть?
– Нет, – качнул головой Стэнн. – Идём?
– Идём, – согласился Игорь. – Встречаемся у входа в коттедж.
Все перенеслись за город и оказались перед массивным двухэтажным зданием. Особыми изысками дом не отличался: прямоугольная коробка, пластиковые окна, пара труб на треугольной крыше. К невысокому крыльцу вела широкая лестница. И только над крыльцом, оживляя дизайн дома и не давая коттеджу внешне превратиться в большой сарай, на двух обшитых декоративным камнем колоннах примостился балкон, тоже с колоннами, держащими на себе прикрывающую его крышу. Весь первый этаж по периметру был выложен таким же камнем, что и колонны, второй – оштукатурен и покрыт светло-бежевой краской.
Колдуны изучили защиту дома. Подполковник оказался прав, предложив встретиться у входа, а не внутри коттеджа. Магическая защита накрепко перекрывала Личный Путь, и неизвестно, что случилось бы с ними, рискни они через неё прорваться. Могли бы и сгореть, пожалуй.
Внимательно рассмотрев защитные плетения, Стэнн качнул головой: видна работа мастера. Переплетения хитрые. Чуть не так потянешь, в такой узел завяжутся, что бесшумно снять уже не получится. К тому же закрыта не только дверь. Плетения обвивают весь дом, от подвала до крыши, стоят над ним куполом, и работа предстоит просто ювелирная.
Впрочем…
Стэнн ещё раз внимательно окинул охранное кружево магическим взором.
Всё снимать не обязательно. Кажется, есть возможность сделать проход только у двери. И правильно. Должен же Гэттор сам туда как-то заходить. Не убирать же каждый раз защиту со всего дома.
«Снимешь?» – раздался в голове голос подполковника.
«Сниму», – кивнул Стэнн, и, отыскав конец плетения, аккуратно потянул мерцающую в магическом спектре нить, исчезающую под его взглядом. Стэнн не торопился, хоть ему и хотелось поскорее ворваться в дом. «В работе с такими плетениями главное – не спешить, даже когда сильно торопишься, – говорил ему великий артефактник Лэррис, когда он был ещё только учащимся Тайной Магической Школы. – А то сам себя задержишь, магия торопыг не любит». И Стэнн сдерживал своё нетерпение, аккуратно распутывая узелок за узелком.
Наконец, заклинание спало, освободив вход, и полицейские осторожно вошли в дом и осмотрелись. И Антон восторженно выдохнул:
– Вот это да!
Снаружи жилище адвоката выглядело просто, если не сказать – примитивно, а вот внутри оно поражало своей роскошью, каждой деталью подчёркивая богатство хозяина.
Пол огромного холла, выложенный узорным паркетом из красного дерева, блестел, как лёд на солнце, казалось, оттолкнись – и покатишься. Справа от входной двери сквозь арочный проём виднелись овальный стол и край белого кожаного дивана. Вероятно, там была гостиная. Слева и дальше, за лестницей, располагались ещё три комнаты, но двери в них были закрыты. В простенках между дверями висели картины с морскими пейзажами, и подполковник бы не удивился, если бы ему сообщили, что это – подлинники Айвазовского. Широкая лестница с узорными коваными перилами плавным изгибом вела на балкон второго этажа. С высокого куполообразного потолка свисала огромная хрустальная люстра, какие бывают только в театрах, потому что в обычные квартиры они просто не помещаются.
– Красиво жить не запретишь, – пробормотал Михаил, но подполковник сверкнул в его сторону глазами, и от дальнейших комментариев лейтенант воздержался.
Оставив в холле Антона, очень осторожно поднялись на второй этаж по покрытой светлой ковровой дорожкой лестнице, рассредоточились по балкону, одновременно распахнули двери всех четырёх комнат и вошли внутрь. Стэнн оказался в спальне. Посреди комнаты стояла огромная кровать под пышным балдахином, прикрытая покрывалом с изображением двух полуобнажённых девиц в весьма фривольных позах.
– Кошмар, – пробормотал Стэнн, с содроганием представив Селену на этом ложе в объятиях Гэттора.
Стена напротив кровати была оклеена фотообоями с видом морского побережья в тихую солнечную погоду, причём пол спальни был такого же оттенка, что и песок на пляже, и поэтому создавалось впечатление, что пляж начинается от самой кровати. А вместо торцовой стены было французское окно, едва прикрытое лёгкой, воздушной органзой. С улицы они его не заметили, потому что выходило окно на противоположную сторону, в сад.
Стэнн торопливо обследовал комнату, особое внимание обратив на кровать, и с облегчением убедился, что Селены здесь никогда не было.
Вышел из спальни, спустился на первый этаж, где его уже ждали. Точно так же, одновременно, обследовали оставшиеся комнаты и, наконец, спустились в подвал. И Стэнн, заглянув в небольшое, совершенно пустое подсобное помещение, мысленно воскликнул:
«Она здесь!»
И тут же горестно поправился, уже вслух:
– Она была здесь. Но я опять не чувствую След!
Они истоптали весь подвал, пытаясь понять, куда же делась Елена, пока, наконец, Стэнн, в отчаянии выругавшись, не ударил кулаками по стене:
– Я не вижу След! Не вижу! Не вижу!
– Стэнн! – на плечо легла твёрдая рука подполковника, и он пришёл в себя. Сжал губы, повернулся, успев увидеть сочувственные взгляды окружающих, мысленно выругал себя за проявленную слабость и хмуро сказал:
– Извините.
– Давайте вернёмся в Управление, выслушаем отчёты остальных групп поиска, – успокоительно проговорил Игорь. – И подумаем, что делать дальше. Мы её найдём, Стэнн, обязательно найдём.
Стэнн кивнул и, до желваков стиснув зубы, чтобы больше никому не показать своё отчаяние, шагнул следом за подполковником в Управление магической полиции России.
ЕЛЕНА
Погрузившись в мрачные раздумья, я и не заметила, что машинально начала поглаживать тёплый, приятный на ощупь, камушек. Это действие завораживало и успокаивало меня, и я не сразу увидела, что мир вокруг внезапно потерял устойчивость, стены подвала стали зыбкими, реальность словно расслаивалась, и я сама тоже начала расплываться, превращаясь в мягко покачивающуюся изумрудную волну, плавно текущую по мутно-белёсому руслу. Ощущения были настолько приятными, что я даже не испугалась, а с радостью отдалась успокаивающему и расслабляющему движению, с интересом разглядывая не спеша проплывающие мимо меня колышущиеся туманные видения: странные пейзажи, необычные постройки, огромного дракона, сидящего на вершине большого холма. И вдруг услышала радостный крик, от которого туман рассеялся, а я выпала из изумрудного потока: