Училка и мажор

—И какая? — Ксюша с усмешкой поглядывает на Олю, а я наконец-то разливаю чай.

—К нам в универ перевелся ОН!

Выражение лица Ольги Павловны при этом напоминает лицо человека, увидевшего оазис. Я откидываюсь на спинку стула и жду продолжение. А оно последует. Правда у меня еще до новости под ложечкой начинает сосать, да интуиция шепчет что-то несоразмерное моему здравому смыслу. Кажется, этот кто-то точно связан с тем парнем, который решил меня нагло облапать пару минут назад.

И да, ты при этом не шибко испытывала отвращение, Вася. Да? Ух, мысленно давая себе оплеух, выхватываю фразу коллеги.

—Белов Рустам!

Мое молчание неплохо резонирует с молчание Ксюши. Мы смотрим на Ольку в полном недоумении, но у нее, кажется, сейчас произойдет взрыв от нашей недостаточной реакции.

—Сын мэра, ну! Что вы как в танке? Он молод, горяч и несказанно богат, только вернулся из Чехии, и, девочки, он мой. Сразу говорю. А если не он, то его папка, уж через сына к отцу найти подход можно быстро, — наша Олечка мечтательно лыбится, всматривается куда-то и теряется. Мы теряем ее, прием!

Ольга Павловна любит найти себе новую жертву, так было с Игорем Львовичем, Игнатом Федоровичем и еще многими преподавателями, которых она думала хомутать, но увы и ах. В принципе, вереницу ее мужчин можно продолжать бесконечно. Мы стараемся даже не считать.

Я смотрю на Ксюшу, а на ней лица нет. Словно привидение увидела. Откидывается на спинку стула и глубоко вдыхает. Я не понимаю, что происходит, но не хочу привлекать внимание кобры.

—Да, твой, твой студент, Олечка. И что там, кстати, разница в возрасте у вас лично будет с десяток лет?

—Какой десяток лет? С ума сошла! Всего-то пять.

—Пять так пять, пять не десять, конечно.

То есть нашей Олечке уже лет пять как двадцать пять, да? Ну все бывает, что тут сделаешь? Вновь бросая внимательный взгляд на Ксюшу, понимаю, что подруга сейчас точно сознание потеряет. Знает его, что ли?

—Что с тобой? — спрашиваю у подруги, а сама достаю книжку, которую обещала ей. — Вот держи, с утра перелопатила все, но нашла.

Она смотрит на меня, потом на Олю, затем резким движением хватает книгу и заинтересованно рассматривает. Точно старается отвлечься. Эх, Ксюха, Ксюха.

—Все в норме, и спасибо за книгу.

Глаза подруги немного просветляются, и у меня внутри становится спокойнее. Мне нравится ее дочь, и я обещала ей эту книгу. Когда-то мне подарили ее на новый год, и моей радости не было предела. Пусть же теперь послужит радостью для такого прекрасного человечка, как Катюша.

—Девочки, вы меня не слушаете!

Последняя фраза выдается в особенно обиженном тоне. Посмотрев еще раз на подругу, которая явно мне сейчас ничего не скажет, я даю нулевую реакцию на крик Ольги Павловны.

—Вы как старые бабки, честное слово. Не с кем даже новости обсудить.

—Ага, на три года моложе тебя, — язвительно отвечаю Олечке и крайне мило улыбаюсь, наблюдая, как у нашей местной кобры глаза становятся по пять копеек.

Она недовольно гримасничает, хватает реплику одной модной сумочки и гордо выходит. Мадам своих мужиков может до посинения обсуждать, мы в этом участвовать явно не обязаны. Остаемся с подругой вдвоем. Ее выражение лица становится еще мрачнее с уходом кобры. Непонятно.

Моя интуиция настойчиво шепчет: что-то случилось, причем случилось явно не сегодня.

—Ксюш, ты чего?

—Ничего, все нормально, не знаю… — бессвязно и тихо отвечает подруга, а я вообще настораживаюсь. Не нравится мне такой настрой.

—Что за реакция на Белого этого? Знакомый?

Она моментально бледнеет еще сильнее и в ужасе смотрит на меня, а потом прикрывает глаза и молчит.

—Ксюш.

—Давай не будем об этом.

—Это личное?

—С Беловым это никак не связано!

Пусть Ксюша отмахивается и отнекивается, но я понимаю, что раз не с ним, то с кем-то, кто так или иначе с ним связан. Давить на нее тоже такой себе вариант, так что подождем.

—Ладно, захочешь рассказать — я всегда выслушаю. Ты, кстати, вчера быстро сбежала. Я вышла из туалета, а тебя и след простыл.

—Да так, обстоятельства, — опять туманно отвечает Ксюха, а мне вообще даже немного обидно, что приходится все из нее клещами тянуть.

—Твои обстоятельства случайно никак не связаны с тем очень красивым мужчиной? МММ?

Подруга живет одна с мамой и ребенком, и порой мне кажется, что сильнее человека просто нет. Трудолюбивая, работящая и такая настоящая. Мужчину бы ей хорошего. Вот вчера я и подумала, что причина исчезновения связана с ним.

—Что? — удивленно смотрит на меня, а потом нервно смеется. — Нет, это…это вообще не то, о чем ты подумала.

—Да мне пора бы уже хоть о чем-то подумать, Ксюха, ты молодая и красивая, мужика бы тебе!

Впрочем, она так же отзывается и обо мне, так что в этом мы практически сестры-близнецы. Подруга смеется, но как-то вымученно и натянуто. Ясно, прикрывается. Затем смотрит на часы и недовольно гримасничает.

—Ладно, у меня пара, давай после поболтаем, — беру журнал нужного курса, учебник по техническому английскому и выхожу. — Удачных пар.

Кажется, удача не помешает всем нам. Ксюша расслабляется, а я, наоборот, напрягаюсь.

—И тебе.

Я только и успеваю, что выйти из кабинета, как упираюсь в стальную грудь, покрытую черной футболкой. Она плотно обтягивает широкую фигуру. Мой потерянный взгляд медленно скользит вверх, но я уже догадываюсь, с кем столкнулась.

В нос ударяет запах сигарет, смешанный с цитрусом. Я всегда остро ненавидела запах курева, но сейчас отвращения нет.

—Малыш, я не представился. Рустам Белов, — ладонь резво подхватывает мою руку и сжимает. Едва уловимо, но от этого мурашки по телу не перестают скакать меньше. Я сдавленно выдыхаю, понимая, что все это время не дышала, и делаю шаг назад. — У нас с тобой сегодня…английский. Что я должен сдать, персик? — улыбка становится шире, глаза скользят к моим губам, что сейчас пылают под таким лазером.

Приходится еще раз глубоко вдохнуть, обойти наглеца и пойти прочь. Уму не постижимо. Вот и он!

Но все идет крахом, когда уверенный захват руки оттягивает меня назад, и снова я утыкаюсь носом в мужскую грудь. По венам скользит гнев, смешанный с животным желанием рвать и метать.

—Малыш, давай начнем сначала?

На кончиках пальцах колет от жгучей охота расцарапать ему лицо.

—Я тебе не малыш! Меня зовут Василиса Григорьевна! Прошу называть меня именно так!

Вскидываю боевой взгляд на уже знакомого мне сына мэра и шагаю в сторону аудитории. Мне придется целую пару, а затем и весь семестр, вытерпеть его. Одному Богу известно, как мне это удастся. Непреодолимо-высокая скала идет по пятам, а прямо у аудитории еще и дверь открывает, ослепительно улыбаясь.

Фыркнув так, что слышно явно в конце коридора, я захожу в аудиторию, практически протискиваясь между Беловым и дверным косяком. Пара обещает быть незабываемой.

Я захожу в аудиторию, отчетливо понимая, что меня здесь ждет полный "капздец", как любит говорить моя соседка восьмидесяти лет от роду. Студенты устраивают шум, мое появление замечают не сразу. Это нормально, вот только от осознания, что в аудитории будет находиться он, все тело покрывается мурашками. Начинаю думать, что от отвращения, но подсознание шепчет другое. Что дело далеко не в нем. «Так в гневе!», протестующе вопит здравый смысл.

Белов проходит по аудитории летящей походкой, развязной и такой, что вся добрая женская половина аудитории теряет свои челюсти, а меня берет гнев. То есть на меня реакции не было, а на него есть? Так, значит, да? Меня бесит исключительно это, да.

Ага, успокаивай себя дальше, Василиса. Успокаивай.

С моим маленьким ростом выступать с кафедры довольно проблематично, так что мне поставили специальные ступеньки, чтобы студенты видели перед собой не лилипута, а нормального человека. Я поднимаюсь по ступенькам, кладу учебники и почти уверенным голосом проговариваю: