Страница 25 из 50
Судя по тонкой полоске света тянущейся из коридора, маленькая разбойница все-таки решила исследовать подвал в одиночку. Может, горох и в самом деле не плохая идея?
— Анна! — Я захлопнула крышку сундука и, сняв со стены факел, пошла на свет. — А ну быстро сюда, негодница!
Свернув за очередной угол, я обнаружила падчерицу.
— Вот ты где! Ну, подожди у меня.
Она стояла, держа на весу масляную лампу, и смотрела куда-то вперед.
— Элизабет… — Анна нервно сглотнула и вытянула дрожащую руку. — Что это там?
Я посмотрела, куда она указывала. Коридор упирался в тяжелую дубовую дверь, из-под которой лился свет. Никаких жилых помещений в подвале не было и быть не могло, а комнаты прислуги находились на первом этаже. К тому же, когда мы спускались, дверь была заперта снаружи.
Несколько секунд я лихорадочно размышляла, как поступить: тихонько убраться и позвать Фирса (что было бы самым разумным) или?..
— Ступай наверх, — шепотом велела я.
— Но…
— Живо!
Анна испуганно посмотрела на меня, затем снова на дверь, но подчинилась и убежала. Оставшись в одиночестве, я направилась к двери, уже догадываясь, что увижу за ней. Эти подозрения возникли у меня давно, но не находили подтверждения. До сего дня.
Прежде, чем я коснулась ручки, дверь открылась, и в темный коридор хлынул свет.
— Вы миссис Элизабет Стенсбери? — на пороге стоял средних лет мужчина в одежде священнослужителя, а за его спиной я увидела еще четырех, двум из которых было едва ли больше двадцати.
— Именно, святой отец. А вы, надо думать, еретики в бегах?
ГЛАВА 18
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. В лице мужчины не читалось угрозы или неприязни, напротив — взгляд карих глаз с тонкой сеточкой морщин, излучал доброжелательную заинтересованность. Выглядел незнакомец лет на сорок пять-пятьдесят. Темные волосы уже кое-где расчертила седина, да и лицо выдавало прожитые годы.
— Меня зовут Ноэль Бретон, — представился он. — Можно просто отец Бретон. — В дрожащем пламени факела я видела его мягкую улыбку.
— Вы священник?
У меня не осталось сомнений насчет того, что я услышу в ответ. Догадки о том, чем занимается Ричард, были и раньше, однако, я не ожидала увидеть в нашем доме беглых еретиков. Впрочем, сама я их таковыми не считала. И, тем не менее — Ричард, ну какого черта? Инквизиторы отправляли на костер и за меньшее: иной раз для смертного приговора было достаточно наличия в доме запрещенной литературы, что уж говорить о запрещенных личностях?
— Я всего лишь покорный слуга создателей, — кротко ответил мужчина. — Прошу прощения, что напугал вас, леди Стенсбери.
— Вы меня не испугали. — Не хватало только, чтобы Бретон и его спутники сочли меня трусихой. В конце концов, это был мой дом и моя территория. — Но не скрою, что это было неожиданно.
Впрочем, неожиданно, еще мягко сказано. Интересно, сколько они уже здесь, и как скоро Ричард собирался поставить меня в известность. Да и собирался ли вообще? В голову как-то сам собою напрашивался вопрос — а что еще я не знаю? Так, Элизабет, спокойно.
Я сделала глубокий вдох, чувствуя нарастающее желание огреть Ричарда чем-нибудь тяжелым по возвращении домой. Отец Бретон же, очевидно, записал выражение моего лица на свой счет.
— И еще раз прошу нас извинить, — он отошел в сторонку, приглашая меня внутрь комнаты. Вы имеете полное право злиться на меня, леди Стенсбери.
— Вы здесь не при чем, — ответила я, проходя внутрь помещения. — А вот, моего благоверного ждет серьезный разговор, когда он изволит вернуться.
Надо сказать, комната была обставлена весьма недурно. Ничего лишнего я не обнаружила, но все необходимое для жизни имелось: четыре узких кровати, заправленные свежим бельем, конторка с кипой бумаг, два комода и обеденный стол с четырьмя стульями. Освещали комнату развешенные по стенам факелы в железных креплениях. Вполне уютно, хотя и весьма прохладно. По каменному полу гулял холодок, а из воздуховода в правом углу тянуло зимним морозцем.
— Не могу с вами не согласиться, миледи, — кивнул отец Бретон. — То же самое я не раз говорил и вашему благородному супругу.
Ох, и получит же у меня этот «благородный супруг», мелькнуло в голове.
— А как долго вы уже здесь?
— Шесть месяцев и четыре дня, миледи, — с поразительной точностью ответил Бретон. — Мы обязаны жизнью вашему супругу, — добавил он. — Позволите мне представить вам моих верных помощников?
Его вопрос явно не подразумевал ответа, к тому же, коль скоро я здесь, невежливо будет отказываться от знакомства. Я кивнула.
— Генри Флетчер, миледи, — совсем юный на вид мальчик лет четырнадцати вышел вперед и поклонился. — К вашим услугам, госпожа.
Он, как и Бретон, был одет в церковное платье, но, в отличие от Ноэля, одежды выдавала в нем послушника. Наряд был ему великоват, тощая шея торчала из выреза, что визуально делало его еще моложе.
— Джоэл Смит, — представился второй, выглядевший немногим старше. Он в точности повторил действия Флетчера. — К вашим услугам.
В услугах тех, за чьими головами наверняка идет охота, я не нуждалась, но вежливо кивнула, как требовал этикет. Что заставило этих юных ребят, почти детей, ввязаться в опасную игру? Попади они в руки инквизиторов, суд не будет к ним милосерден даже с учетом возраста.
Двое других оказались взрослыми мужчинами, и также являлись монахами, сопровождающими отца Бретона. Все пятеро прибыли из соседнего графства: отец Бретон проповедовал в тамошних деревнях, что, разумеется, быстро привлекло внимание Инквизиции и заставило пастора обратиться в бега. Изначально с ними было еще двое, но их схватили и отправили на казнь.
— Эти грязные псы заживо сварили их в кипятке! — крикнул Флетчер покачал головой.
— Юноша! — строго одернул Бретон. — Устам будущего монаха не пристало произносить подобные слова. К тому же, — добавил он, — боги учат молиться о своих врагах.
Флетчер стушевался и тотчас попросил у наставника прощения, я же с трудом подавили желание ударить кулаком по стене. Если Инквизиции станет известно о том, кого мы укрываем под крышей собственного дома, шансы поплавать в горячей водице взлетят до небес.
Сказать, что я оказалась в замешательстве — не сказать ничего. Оставлять их в подвале теперь не было нужды, кроме того Генри Флетчер выглядел болезненно — он то и дело глухо кашлял, а дальнейшее пребывание в холоде и сырости вскоре попросту убило бы его.
— Ступайте за мной, господа. Вам больше нет необходимости прятаться здесь.
Маргарет, которая, разумеется, была в курсе всего, даже не пыталась отвертеться и сказала, что с самого начала настаивала на том, чтобы Ричард все мне рассказал.
— Он скоро вернется, вот тогда и поговорим, — ответила я.
На деле же мне было страшновато, хотя по сути бояться должен был Ричард, ведь это он, а не я скрывала опасную тайну. Но, зная, как сильно он не любил вмешательство в свои дела, я все равно волновалась. Страх, однако, быстро сменился злостью: он столько раз твердил мне, что не потерпит обмана и тайн, а сам… Ну, держись, виконт Стенсбери.
Вскоре вернулась Брайди и вместе с другими служанками помогла гостям разместиться в комнатах на третьем этаже. Генри выделили самую теплую. Приглашать доктора было опасно, но моя компаньонка кое-что смыслила в медицине и неплохо справлялась с лихорадкой.
Хитровато улыбаясь, велела мальчишке снять рубашку и не без довольства наблюдала за тем, как бедняга краснеет, путаясь дрожащими пальцами в пуговицах и шнурках. Стоило ему улечься на кровать, а Брайди приступить к осмотру, а, именно — приложить ухо к его груди, дабы прослушать дыхание — несчастный Флетчер разве что приступ не заработал.
— Легкие здоровы, — заключила Брайди. — Так что поправитесь. — Она усмехнулась и потрепала парня по растрепанным волосам. — Не бойся, красавчик, жить будешь.
Все это время я стояла у окна и, чего уж греха таить, не без веселья наблюдала за происходящим.