Страница 8 из 11
Иллин грустно вздыхает, и я понимаю, что дела плохи, кажется, этот брюнет успел пробраться в её сердце. И не удивлюсь – господин следователь умеет производить впечатление.
– Да но… – сестра опускает взгляд в свою тарелку, – …я очень хочу с ним познакомиться. Что, если он… моя судьба?
Даже аппетит пропадает от подобных слов. Наивность Иллин ранит даже столь чёрствое, как у меня, сердце.
– Ты же его совсем не знаешь. А вдруг он… бабник или склонен к азартным играм? Или ещё хуже – пристрастен к крепительному? – не сдерживаюсь я. Но вместо обиды и гнева вижу, как лицо сестры начинает сиять, а глаза пылать.
– Я видела его, его глаза, они честные, и в них много благородства… – отвечает она, обрубая все мои подозрения на корню.
Я задумываюсь. Странно, ничего такого, что увидела моя сестра, я не заметила, кроме самонадеянности и уверенности в своей правоте. Хотя… в них было что-то такое, что заставило меня ерзать на стуле в том кафе.
– Как жаль, что тебе… – перебивает мои мысли Иллин, – …что ты не испытывал этого чувства со своим мужем.
Я хмыкаю. Да уж, жаль, только не мне. Хотелось сказать, что любви нет и те, кто верит в неё, лишь купаются в иллюзии. Всё, что есть, – это долг, расчёт и обязательства. Но вовремя себя сдерживаю. Кто знает, может, Иллин повезёт больше, чем мне. И я на это очень сильно надеюсь. Хочу для неё счастья, видеть радость в её глазах и эту мечтательную улыбку на губах, постоянно, чтобы у неё было всё хорошо. Она действительно чистая, нежная, ранимая, и пусть будет с тем, кого выбрала. Возможно, Рэн Сармант действительно не знает Иллин и как только познакомится с ней… полюбит.
На этой мысли чувствую, как в груди что-то сжимается и начинает ныть. Странное чувство… и глупое. Я желаю своей сестре любви с тем, кого она выберет. Пусть им будет даже этот господин следователь.
Иллин ночевала у меня. Честно сказать, я думала, отец будет категорически против, но два ласковых слова сестры: “Пожалуйста, папа” – и он позволил. Вот так просто.
Невольно закрадывается досада, но я прогоняю её – пусть хотя бы Иллин будет в его милости.
А я… Я чем-то ему не угодила. И даже не хочу знать ответ.
Утром мы решили с ней пройтись по магазинам. Как же давно я этого не делала. Траур скоро закончится, и появилось желание купить себе что-то нарядное. И вообще, хочу обновить гардероб, чтобы ничто из моих вещей не напоминало о прошлой жизни. За исключением чёрных кружевных перчаток. Интересно, с чего бы? С чего такие мысли?
Как бы мне ни хотелось, позволить себе роскошь пока не могла, много средств уходило на другие нужды. Но, несмотря на это, прекрасное утро принесло целую чашу удовольствия.
– Только не рассказывай папе, что я ездила с тобой, – предупреждаю Иллин, когда она загружает в машину пакеты.
– Разумеется.
Мы помолчали. Какое-то странное неловкое молчание. С чего бы? Иллин ожила первой, попрощавшись, она села в машину на заднее сиденье и уехала. Некоторое время я стояла на тротуаре, смотрела ей вслед.
Вздохнув, направилась к своему авто. Может, я испытываю чувство вины перед ней, что не рассказала, как познакомилась с господином следователем? И в самом деле, с чего бы мне это скрывать, будто я сделала за её спиной что-то нехорошее? Ведь наша встреча произошла случайно.
Вернувшись домой, приказала Пэкк перенести все покупки в дом. Тишина и умиротворение радовали, как и то, что усадьба находилась на зеленом островке пригорода, среди многочисленных поместий родовитых семей.
Я прошла к трюмо и взяла комок бумаги, вырванный мною же из блокнота. Развернула его и снова прочла адрес. Это не был городской адрес, а конкретное указание места проживания господина следователя.
“Байрен-Холл… Улица Ротернас. Двадцать девять.”
Я хмыкнула уголком губ. С другой стороны, это правильно – позвать меня именно к себе, скрывая мою тайну от лишнего внимание. Но с другой…
– Ничего не “с другой”! Господи, Вишен, о чём ты думаешь, что за мысли?
Хотя жизнь научила меня быть излишне подозрительной.
Свернула лист бумаги и сунула в один из ящиков.
– Госпожа, тут вам почта…
Я испуганно хватаюсь за сердце.
– Пэкк, перестань так незаметно подкрадываться.
– Извините, госпожа, – виновато потупила взгляд девушка.
Забираю у неё эту самую почту и прохожу к дивану, опускаюсь на него, располагаясь удобнее.
– Приготовь чая, пожалуйста, – велю служанке и начинаю перебирать всевозможные конверты.
Спина мгновенно покрывается липким потом, когда на глаза попадается конверт из плотной чёрной бумаги.
Поднимаю взгляд, осматриваюсь: кроме меня, в зале никого. Пэкк уже хлопочет в столовой. Откладываю всю почту на диван и беру в руки этот странный конверт, рассматриваю. Адресата нигде нет. Тогда как он оказался в почтовом ящике?
Сердце начинает с грохотом стучать, нехорошее предчувствие охватывает леденящей угрозой.
Дрожащими пальцами разрываю бумагу и достаю белый, свернутый вдвое лист. И снова на нем ничего. Судорожно разворачиваю. Сердце перестаёт стучать, а дыхание замирает в лёгких льдом, когда я вижу незнакомый почерк.
“Твой покойный муж нам должен крупную сумму. Советую отдать по-хорошему.”
Звон в ушах от напряжения оглушает. Я подскакиваю с дивана и бросаюсь к окнам, выглядываю. Кругом спокойно, ни души. Судорожно сглатываю и покидаю своё место, иду на кухню.
– Кто принёс почту?!
Пэкк испуганно вздрагивает.
– Почтальон с утра, госпожа, – растерянно отвечает, видя моё всполошенное состояние.
– Он всё до последнего конверта принёс? – требую ответа.
– Не могу знать, я не видела, госпожа…
Холодный озноб пробегает по телу. Пэкк, конечно, не виновата, что просмотрела такую мелочь. Это письмо явно кто-то подкинул. Я возвращаюсь в зал, запираю дверь на замок и задвигаю на окнах шторы.
Крупная сумма денег… если это чья-то злая шутка, то она удалась, но если нет, то дела мои плохи.
Камрон, что говорить, был пристрастен к азартным играм и спорам. Он вполне мог оставить после себя долг. Снова читаю записку. Больше ничего, ни единого требования – сколько, кому, за что? Сначала эти звонки с тяжёлым дыханием и молчанием, теперь письма. Когда же это прекратится! Буду ли я жить спокойно?!
Я мечусь по комнате с полчаса, а потом всё же вызываю машину. Вкладываю записку обратно в конверт, бросаю в ридикюль и покидаю дом, погружаясь в салон автомобиля.
– Байрен-Холл. Улица Ротернас двадцать девять, – говорю адрес.
Глава 5
Рэн Сармант
Я старался не думать о ней, но сероглазая блондинка не выходила из головы. Более того, я ждал её в тот же день, как оставил свой адрес, но она так и не приехала, ни в тот день, ни в последующий.
Я действительно её ждал, и это мне не нравилось. Поэтому, взяв Вайта, отправился в денник, навестить Ветра, на которого посмел покуситься это щёголь Глинвер. Хотя я знал, что он всего лишь решил меня немного позлить и знал мои болевые точки.
Ветер мне достался от покойного отца. И я ни за что никому его не отдам, хотя никогда не был пристрастен к животным, только так получилось, что я несу ответственность сразу за двух питомцев: Вайта и Ветра.
Всё же я вывел его стойла и сделал пару кругов по угодьям Байрен-Холла. Деревья и луга становились с каждым днём всё желтее. Мне нравилась осень, холодная и неотступная и вместе с тем ласковая и уютная, как объятия матери, которых мне не посчастливилось ощутить, но почему-то знал, что они именно такие.
Да, так вышло, что в семье Сармантов, роду, сохранившем запасы магии, я – приёмный сын. Жена моего приёмного отца бросила его и уехала в соседнюю столицу, оставив его одного, тогда он и принял решение усыновить ребёнка с магией. О своих настоящих родителях мне ничего не известно. Мне повезло, я попал не просто к влиятельному лорду Ветенбера, но и к хорошему человеку. Поэтому у меня никогда не возникало вопросов о моих настоящих родителях и где я родился. Меня устраивало всё, в том числе и статус.