Страница 17 из 18
– Интересует! И если я сейчас им не отвечу…
– Пиши «оладьи».
– И что тогда, ты пошлешь группу поддержки?
– А надо?
– Ты шутишь? – Я аж кофе поперхнулась. – Я похожа на совсем безнадежную личность, которая к сковородке без посторонней помощи не знает, как подойти?
– На всякий случай. Конкуренток отвлечь. Контрабанду пронести. Подбодрить, в конце концов.
Я задумалась. Звучало прикольно. Но группа поддержки от Сигизмунда… аааа! Они ж будут за мной шпионить для него. Обсуждать и комментировать, что я не так сказала или сделала. А если говорить о пользе…
– Так почему именно оладьи?
– Потому что их можно готовить фактически из чего угодно. Я так понимаю, списка продуктов нет. Значит, придется импровизировать. И поэтому нельзя называть блюдо, которое подразумевает за собой нечто конкретное. Вот возьмем сырники. Конечно, их можно сделать и из творога, и из рикотты, и из сыра… – тут Сигизмунд мечтательно прищурился. – Но если основного элемента нет, то из ржаной муки с рубленой крапивой сырники, как ни бейся, не приготовишь.
Хм. Зерно истины в его словах было.
Тем более пятнадцать минут уже почти прошли.
И я написала Игорю «оладьи». А потом на всякий случай добавила: «Уже выхожу из дома! Не уезжайте там без меня!»
Когда я выходила из дома, Джу смотрела на меня такими глазами, как будто я собиралась бить палкой котика из «Шрека». Во взгляде читалось: «Хозяйка, ты чего? Ты и вправду собралась это делать? Честно-честно? Ну, гляди, я буду плакать!» Невозможно уйти просто так, не ответив на такой взгляд. Просто невозможно. Ну разве что Петер Мунк смог бы, пока у него было каменное сердце.
Поэтому, уже капитально рискуя опоздать на автобус, я в четвертый раз за утро уселась перед ней, обняла за шею и уткнулась носом в пушистую макушку. И прошептала:
– Со мной ничего не случится. Честно-честно. Сколько раз повторять. Я там буду не одна. И в парк тот больше не пойду. Честно-честно не пойду.
– Мяу?
– Тебя я не могу взять с собой, пойми. Надо сначала все разведать. Может, там, на шоу, кто-нибудь будет с этими… мини-собачками, которые только и годятся на то, чтобы их в виде аксессуара за собой таскать. Или нет, стой! Вдруг Александр фанат пираток? И там будет одноногая девица с попугаем на плече! Вот тогда я точно возьму тебя на следующее испытание. Если попугая и собаченьку можно, то почему котю нельзя?
Тут рядом возник Сигизмунд.
– Только не говори мне, что ты тоже пришел поволноваться.
– Нет, я пришел сказать Джу, чтобы она не переживала. Потому что я выделяю тебе опергруппу.
– Я ж сказала, что сама справлюсь!
– Ты справишься с конкурсом. Они справятся с наблюдением.
– Блин! – Я злобно посмотрела на Сигизмунда: – Что за любовь к конвоям и ограничениям?
– Если мы кого и ограничим… – мурлыкнул кот. – То разве что тех, кто надумает за тобой следить.
– Ты думаешь, что вчера…
– Я уверен, что это не случайность.
– Ладно, – иногда проще согласиться, чем спорить. Вот как сейчас, когда времени не то чтобы нет, его просто отрицательное количество.
Я махнула Джу, хлопнула дверью и, не дожидаясь лифта, ссыпалась по лестнице, громко и замысловато чертыхаясь. На угрощающе распахивающуюся дверь в комнату консьержки я просто крикнула «бу!» и успела вылететь из подъезда до того, как в спину мне полетели пожелания доброго утра и прочие теплые слова.
Так. Добежать до метро, потом до Автово… сколько, кстати, ехать до этого самого Автово? Там из метро направо, и где-то будет ждать автобус… Черт, опаздываю! Впрочем, я всегда опаздываю. Это как с динозавром из анекдота. Его либо встретишь, либо не встретишь на улице, вероятность пятьдесят на пятьдесят. Так и с опозданием. Либо Женя опаздывает, либо задерживается. Ну, еще иногда случайно приходит вовремя. Или прибегает вовремя с языком на плече. Вероятность каждого исхода – двадцать пять процентов. Такое богатство выбора…
Я остановилась перед пешеходным переходом, нетерпеливо постукивая ногой по асфальту, и тут на столбик на краю тротуара буквально плюхнулась толстая чайка. И сказала мне:
– Привет!
– Привет… – удивилась я. Нет, существуют в мире ведьмы, которые любят и могут говорить с птицами, но я точно не из их числа. Чтобы со мной заговорило пернатое, это его совсем прижать жизнь должна…
– Я Карлос, – кивнула чайка. – А вон Клара.
И махнула крылом через дорогу. Там на светофоре топталась чайка поменьше, довольно изящная на вид, но слегка побитая жизнью. С растрепанными перьями и подбитым глазом.
– Нас послал Сигизмунд.
– Ааа… – протянула я. – То есть вас не жизнь прижала…
– А? Что?
– Эт я о своем. – Тут загорелся зеленый свет, и я рысью побежала через дорогу. – Про… прости, видишь, я бегу, говорить не могу…
– Ты только это! – вскричал Карлос, срываясь в воздух и примериваясь усесться мне на плечо. Только чайки мне еще вот тут, на светлой футболке, не хватало! Декор «дырки и грязь от птичьих когтей». Хит сезона! Поэтому я обернулась к нему, не останавливаясь, и шикнула:
– Стоп! Я опаздываю! Давай потом… познакомимся?
– Ты тока скажи, куда лететь! А то мы в метро не очень…
– Ваще не очень, – радостно подтвердила Клара. – Драться там отлично, а вот ездить – так себе.
Ох, ничего ж себе опергруппа. Я ожидала каких-нибудь домовых. Вечно сонных и ворчливых. Ну или эльфов городских. Ушастых эстетов, которые вечно правы. А если не правы, то смотри пункт первый. Но чайки? Которые любят махаться в метро? Это что-то неожиданное…
– Автово, – буркнула я. – А потом Ораниенбаум. Летите куда удобнее.
– Мы поглядим! – весело отозвался Карлос. – Надо будет еще толком познакомиться… но это потом! Удачи!
– Спасибо, – машинально ответила я и нырнула в метро.
Еще только чайки мне удачи в этой жизни не желали.
В автобус я запрыгивала в последний момент.
Нет, скорее так: всегда мечтала запрыгнуть в движущийся автобус, который притормозил на светофоре, а я тут как тут. Веселая и красивая. И немного растрепанная, но это издержки бега от метро.
Сидящий на переднем сиденье Игорь покачал головой, но ничего не сказал. Ангелина рядом с ним желчно процедила:
– Еще немного, и вы бы вылетели до начала отбора.
– Спасибо, Капитан Очевидность! – Я прижала кулак к сердцу и показательно всхлипнула: – Что б я без тебя делала!
И отправилась по проходу. Изучать соперниц и искать место, чтобы сесть. А то при мысли о том, что надо будет стоя ехать всю дорогу до Ораниенбаума, мои несчастные ноги начинали негодовать. Им и метро хватило, угу.
Примерно через десять шагов я поняла, что либо не было никакого пункта про внешность участниц в руководстве для персонала, либо выглядел он как «НЕ ПОВТОРЯТЬСЯ!» Потому что все девушки были действительно очень красивы, при этом красивы оригинально, и ни одного похожего типажа. Типичная блондинка с розовыми нарощенными ногтями сидела рядом с роковой брюнеткой, узкоглазая калмычка с белоснежным круглым лицом спорила о чем-то с настоящей снежной королевой – четкие черты лица, льдисто-голубой взгляд, короткая креативная стрижка, будто сложенная из льдинок; армянка с художественными бровями выглядывала из-за офисной дивы в очках, с тонким хищным носом и кроваво-красными губами… Вау! Действительно, в кадре это должно смотреться неплохо. И зрителям будет проще запомнить, кто есть кто, найти любимчиков и болеть за них. В том числе в прямом эфире, посылая платные сообщения…
Тут я не выдержала и рассмеялась в голос. Бедненькие зрители. У них-то будет иллюзия, что они влияют на отбор. Голосуют за кого-то, тратят деньги, пишут в чаты программы… бла-бла-бла. А все будет решено еще до того, как первый выпуск появится на экранах. Такая вот псевдоинтерактивность. А ведь они и правда верят в вес своего голоса… Потрясающая наивность, если в двадцать первом веке ты до сих пор залипаешь у экрана телика, вместо того чтобы перейти на Ютуб.
Тут кто-то крикнул «Жень!» и замахал мне руками с заднего ряда сидений.