Страница 3 из 4
Из-за этого человек будет чувствовать себя еще более одиноким и думать, что он обуза для окружающих. На самом деле, никто не может сказать или сделать что-то такое, что избавит от опустошающего и мучительного чувства потери, в том числе неоднозначной.
Когда люди нравоучениями или критикой пытаются заставить нас отказаться от собственных чувств или подавить их, это дает обратный эффект.
Горе может перерасти в клиническую депрессию или посттравматическое стрессовое расстройство. Так некоторые начинают злоупотреблять психоактивными веществами или проявлять другие виды саморазрушающего поведения. Но эти люди не хотят уничтожить свою жизнь – просто у них не получилось должным образом справиться со своей болью.
Многих из нас с детства убеждали, что нужно уметь контролировать свои действия, мысли, чувства и жизнь. Но этот призыв лишь формировал иллюзию контроля. В некоторых ситуациях мы правда можем на что-то повлиять. Например, мы можем решать, что носить, что есть на завтрак, какой информацией делиться и с кем. Однако иллюзия контроля заставляет нас думать, что мы можем контролировать все, что с нами происходит, в том числе наши мысли и чувства. К сожалению, когда эта иллюзия сталкивается с реальностью, в которой мы не можем на что-то повлиять, могут развиться посттравматическое стрессовое расстройство, депрессия или другие проблемы с психическим здоровьем[12].
Из-за того, что нам не подвластно ни произошедшее, ни наши чувства в этой ситуации, мы начинаем винить себя, порой даже за сам факт того, что испытываем болезненные эмоции. Некоторые говорят, что «чувствуют себя плохо из-за того, что чувствуют себя плохо». Лично я не люблю навешивать ярлыки «хороший» или «плохой» на эмоции, поскольку считаю, что все они важны и необходимы. Но факт остается фактом: иллюзия контроля может привести к эмоциональному самобичеванию за ощущение грусти. И тогда в минуты депрессии вы спрашиваете себя: «Да что с тобой не так? Почему ты не можешь просто забыть об этом?».
Такого рода эмоциональная жестокость по отношению к себе точно не избавит от горя или депрессии. Напротив, скорее всего она усилит их, а вместе с ними – раздражительность, разочарование и другие негативные эмоции.
Некоторые люди с депрессией бывают гневливы, вспыльчивы и склонны к спорам, потому что они пытаются подавить свою эмоциональную боль, одновременно осуждая себя за нее.
В результате депрессия, тревога или другие трудности вынуждают человека набрасываться на людей или изолироваться от общества именно тогда, когда больше всего на свете он нуждается в поддержке и сострадании.
Попав в плен иллюзии контроля, мы считаем, что обязаны уметь контролировать все, что с нами происходит, и делать все правильно, чтобы не допустить ошибки. Такого рода мышление приводит нас к, казалось бы, логичному выводу: мы виноваты во всем, что идет не так. Когда происходит что-то плохое, мы рвем себя на части и думаем: «Если бы я поступил по-другому, этого бы не произошло».
Когда кто-то неожиданно умирает, некоторые ловят себя на мысли, что могли каким-то образом предотвратить эту безвременную смерть, или даже обвиняют в трагедии себя. Когда в семье происходит утрата, некоторые ее члены могут придумать собственную версию произошедшего, в которой в чужой смерти виноваты они сами. И далеко не всегда родственники делятся своими мыслями и ощущениями друг с другом, не осознавая, что другие члены семьи могут винить себя не в меньшей мере. Семейная психотерапия иногда дает возможность рассказать о своем горе и точке зрения на трагическое событие. И тогда многие удивляются, что их родные тоже винят себя в произошедшем. В этот момент люди спешат заверить близких, что они ни в чем не виноваты. Возможность увидеть, что другие могут переживать похожие чувства, и в том числе могут так же обвинять во всем себя, помогает ослабить тяжесть собственного стыда и отчуждения.
Иногда мы виним себя не только в конкретной трагедии, но и в потере своих способностей, какими бы они ни были. Именно это произошло с одним человеком, который несколько лет назад ходил ко мне на психотерапию. Назовем его Чаком, хотя это не его настоящее имя.
Чак был морским пехотинцем и на службе видел много смертей и разрушений. В бою он потерял нескольких друзей, в гибели которых винил себя, и сам был так серьезно ранен, что должен был вернуться в США в инвалидном кресле. Но Чаку было так стыдно, что он от него отказался. Отказался он и от специальной наклейки на автомобиль, сказав, что и инвалидное кресло, и наклейка нужны «настоящим инвалидам».
Обычно Чак опаздывал ко мне на 20–30 минут: из-за отказа парковаться в местах для инвалидов ему приходилось долго искать свободное место. Инвалидное кресло он заменил двумя тростями, из-за чего часто падал и получал еще больше травм. Добираясь до моего кабинета, Чак испытывал ужасную боль. Он падал в кресло и мучительно сжимал губы.
Он смотрел в пол пустым, мертвым взглядом, рассказывал о своем ранении и обвинял себя в неспособности его предотвратить. Когда я спросила, как именно он мог это сделать, Чак сказал:
– Я не должен был идти в бой в тот день и не должен был отпускать моих ребят.
На мой вопрос, почему он не должен был так поступать, Чак ответил:
– Весь день у меня было плохое предчувствие, я должен был к нему прислушаться.
– Разве морским пехотинцам на службе позволяют принимать решения, основываясь на плохих предчувствиях?
Чак вздохнул и покачал головой.
– Нет, но… Я просто хотел бы… Хотел бы что-нибудь сделать… Что угодно, лишь бы не допустить этого.
Конечно, в его словах есть смысл. Все мы хотели бы изменить что-то, что предотвратило бы ужасные события.
Находясь во власти иллюзии контроля, мы предполагаем, что ничего плохого не случится, пока мы все делаем «правильно».
Но такое мышление приводит лишь к самобичеванию, когда мы попадаем в ситуации, в которых исход не может измениться, что бы мы ни делали.
Чаку потребовалось время, но он все-таки осознал, что в тот день он никак не мог предотвратить смерть своих друзей. Однако свою инвалидность он принять не мог. Он заявил, что из-за инвалидности начал смотреть на себя иначе. До травмы Чак гордился тем, что он «отец-супергерой» и «муж-супергерой». Когда я спросила, что для него значит быть супергероем, Чак привел в пример возможность проводить время с семьей, бегать с маленьким сыном на заднем дворе и помогать жене по дому. Из-за боли и трудностей при ходьбе все это было ему недоступно. Ему было так стыдно, что он закрывался один в своей спальне, считая себя «слабым» и «бракованным».
Тогда мы продолжили разговор о супергероях: Чак считал, что они должны быть «сильными» и способными в любой момент помочь другим. Я спросила, всем ли супергероям нужно уметь ходить, чтобы быть сильными и помогать другим.
Чак посмотрел на меня. Повисло молчание. И затем он сказал:
– Не всем.
Он начал перечислять супергероев в инвалидных креслах, например, Чарльза Ксавье[13] из «Людей Икс», Бэтгерл[14] и других. Всех этих персонажей объединяло одно: со временем они приняли свою инвалидность и сосредоточились на том, что для них действительно важно, – на помощи другим людям.
В следующий раз Чак пришел на прием вовремя – с широкой улыбкой на лице и в инвалидном кресле. Он вкатился в кабинет и воскликнул:
– Вы не поверите, какой я быстрый на этой штуке. Я как Флэш[15]!
Чак рассказал, как лихо догонял сына на заднем дворе, играя с ним в салки, и помогал жене донести продукты. Он начал составлять список интересных ему профессий и занятий, которым хотел бы уделять свободное время, – по медицинским показаниям путь в армию для него был закрыт. Способность принять свое новое состояние помогла ему начать жить заново, хотя раньше он на это даже не надеялся.
12
Hancock & Bryant (2020).
13
Чарльз Ксавье – персонаж вселенной Marvel с парализованной нижней частью туловища, но мощным интеллектом и телепатическими способностями.
14
Бэтгерл, а именно Барбара Гордон – персонаж вселенной DC, которая боролась с преступностью, но была вынуждена отказаться от оперативной работы после того, как Джокер выстрелил в нее и пулей повредил позвоночник, из-за чего девушка оказалась парализованной ниже пояса.
15
Флэш – имя, которое носили несколько персонажей вселенной DC. Они отличались способностью развивать скорость, превышающую скорость света.