Страница 2 из 4
Мир казался слишком большим. И слишком пустым, чтобы ему было дозволено существовать.
А люди вокруг улыбались и наслаждались зимними каникулами. Казалось, они ничего не осознают. Помню, я думала: как они могут быть такими счастливыми прямо сейчас? Разве они не знают, что я умираю? Разве они не знают, что он мертв?
Я хотела кричать, но не могла выдавить ни звука.
Следующие несколько дней прошли как в тумане. Звонил брат откуда-то из медового месяца. Знаю, что мы разговаривали, но не помню, о чем. Мои родители, родители-евреи, отвели меня в греческую православную церковь, чтобы я могла почтить память Пола по-своему.
Тело казалось одновременно пустым и тяжелым. Живот будто без конца били кулаками. Я не отрывала взгляд от трещины на потолке в форме бабочки, желая найти в себе смелость умереть. Я звонила сестре Пола, чтобы узнать, как она, – только на эти телефонные звонки у меня хватало сил. Оба раза, когда нам удалось пообщаться, она плакала. Она говорила, что ей слишком тяжело обсуждать случившееся, и, вешая трубку, я чувствовала себя еще хуже и бесполезнее, чем раньше.
Вернувшись в школу через несколько недель, я будто попала в какой-то дурной сон. Все казалось нереальным. Я словно была в тумане, разрываясь между двумя реальностями. Жизнь напоминала какой-то независимый фильм, где я двигалась в замедленной съемке, а все вокруг меня – с тройной скоростью. Когда я дошла до класса литературы и рухнула на стул, остатки сил уже почти покинули меня.
– А ты где была? – раздался сзади хриплый голос Келли.
Я медленно повернулась, взвешивая, как лучше ей обо всем рассказать. Она знала Пола, но я не была уверена, сообщили ли ей о случившемся.
– Пол поехал во Флориду на зимние каникулы, и… Его сбила машина… Он умер, – сказала я сквозь тяжелый ком в горле.
Келли склонила голову набок в удивлении и смущении. Поразмыслив несколько секунд, она сказала:
– Эмм… Нет, он жив. Только вчера я видела его на Пятой авеню. Он шел в обнимку с какой-то девушкой. Его сестра и ее парень тоже были с ними. Я решила, что вы расстались. Кстати, я как раз собиралась позвонить тебе по этому поводу.
Глава 2
Неоднозначные потери
До сих пор не могу решить, от чего в тот момент было больнее, – от мысли, что мой парень умер, или от осознания, что он и его сестра разработали не самый хитроумный план инсценировки его смерти, чтобы он мог встречаться с ее лучшей подругой. От всего этого перехватывало дыхание. Меня будто затягивало в какую-то невидимую реку. В груди все болело от рыданий. Больше двух лет после этого меня мало что интересовало.
Следующие полгода я училась все хуже и хуже. С пятерок я скатилась до натянутых троек, а за домашними заданиями чувствовала себя так, словно взбиралась на гору с рюкзаком, набитым валунами.
Когда я считала Пола мертвым, все вокруг – семья и близкие друзья – поддерживали меня и заботились обо мне. Я горевала, и мне разрешали горевать. Узнав, что его псевдосмерть была ложью, я продолжала горевать, но уже не понимала, почему. Я горевала по отношениям, которых у нас больше не было. Горевала по человеку, который был в моей жизни. Горевала по человеку, которым сама была раньше. Но не могла этого понять.
Когда я рассказала о поступке Пола своим близким друзьям и семье, их сочувствие быстро переросло в гнев не только на него, но и на меня.
– Просто забудь его! Он не заслуживает твоих слез.
– Почему ты плачешь? Он ведь даже не умер.
– И что? Люди расстаются. Смирись уже с этим!
Но их слова не помогали. Наоборот, я чувствовала себя еще более одиноко в своем горе. Тогда я еще не знала, что горевать можно из-за чего угодно, даже если никто не умер.
Мы можем оплакивать не только смерть, но и перемены в отношениях, утрату способностей, потерю работы или дружбы, проблемы любимого человека.
Все это порой ощущаешь так, будто внутри что-то умерло. Это тоже своего рода потери, которые называют неоднозначными.
Неоднозначная потеря происходит в «процессе» какого-то важного трагичного события, когда человек движется из одной точки в другую: от разбитого сердца – к расставанию, от болезни – к смерти. Эти ситуации еще не завершились, а потому лишают человека возможности полностью оправиться[4]. Неоднозначная потеря считается одним из самых стрессовых видов потерь, ведь она не попадает под общепринятые определения горя, и поэтому ее не всегда сопровождают традиционные ритуалы траура и исцеления. Из-за этого такую потерю сложнее проработать: нам не удается понять ее смысл и значение, а следовательно и излечиться[5]. Другими словами, мы скорбим не только из-за чьей-то смерти, но и когда нам кажется, что умираем мы сами. И чем сильнее мы чувствуем собственное одиночество в тумане замешательства, тем сильнее ощущаем потерю.
Само понятие неоднозначной потери не ново. Это явление начали исследовать еще в конце 1980-х, изучая пострадавшие от войн семьи (в особенности те, в которых родные пропали без вести); людей, у которых внезапно развивались хронические заболевания или инвалидность; тех, кто пережил стихийные бедствия, потерю работы или возможностей. К другим видам неоднозначных потерь относят развод, измену или другие формы обмана[6], а также выкидыш, бесплодие и иммиграцию[7].
Боль может стать вашей путеводной звездой – и привести вас к себе.
Неоднозначные потери можно разделить на две категории. К первой относятся ситуации, связанные с чьим-то внезапным физическим исчезновением, например, когда ваш близкий умирает, пропадает без вести или начинает вас избегать. Ко второй категории относятся ситуации, когда человек недоступен психологически, хотя физически остается рядом. Например, когда друг, родитель или партнер проявляет к вам жестокость или становится эмоционально недоступен.
Неоднозначная потеря также происходит, когда у любимого человека развивается серьезное заболевание вроде рака, болезни Альцгеймера, зависимости или тяжелой депрессии[8]. К таким потерям приводят и перемена места жительства, смена сожителей, например когда человек проходит через расставание или развод. Среди детей, которые живут в приемных семьях, симптомы посттравматического стрессового расстройства и горя неоднозначной потери намного чаще наблюдают у тех, кто сменил несколько семей[9].
Неоднозначные потери могут касаться человека, объекта, опыта или события[10]. Например, семья может годами искать похищенного ребенка, не зная, нужно ли горевать и как горевать по нему. Они часто винят себя, чувствуют, будто застыли на месте и не могут двигаться дальше. В случае выкидыша или бесплодия неоднозначная потеря затрудняет процесс переживания горя: в голове могут крутиться навязчивые вопросы о выкидыше или фертильности, например «сколько у человека должно быть детей?» или «когда следует снова попытаться завести ребенка?»[11].
К сожалению, многие люди не понимают, как поддержать человека во время потери, особенно неоднозначной. Некоторые дают плохие советы вроде «постарайся думать позитивно», «двигайся дальше» или «главное – здоровье, остальное приложится». Даже если у сочувствующего самые лучшие намерения, человек может воспринять такие слова как призыв к подавлению эмоций. Он может прийти к выводу, что не имеет права испытывать негативные чувства, что они неприемлемы, а делиться своими переживаниями с окружающими нельзя.
4
Boss (2006).
5
Boss (2006).
6
Boss (2006).
7
Betz & Thorngren (2006).
8
Boss (2006).
9
Benson (2006).
10
Betz & Thorngren (2006).
11
Betz & Thorngren (2006).