Неон

– Все это забавно, но как оно связано с тобой? – спросила Клара.

– Да в общем-то никак. Просто интересная история. Про меня таких почти не существует. Родился в какой-то элитной клинике в Москве, хотя потом ни разу не покидал наш коттеджный поселок «бедняков». Частный садик, неплохая школа с углубленным изучением языков. Хотя я ходил в литературный класс.

– Вот поэтому и захотел стать писателем?

– Скорее наоборот.

Клара что-то вписала в свой блокнот.

– Факультет тоже выбрал филологический? – уточнила она.

Я кивнул.

– И что, родители не против?

– Им все равно.

Я поднялся и прошелся по комнате. Клара наблюдала за мной, постукивая карандашом по краешку блокнота. Она сидела в уголке дивана, поджав ноги, и сегодня на ней был белый брючный костюм.

– Хорошо.

– Хорошо, что им безразлично? – уточнил я. – Или то, что они не вмешиваются?

– Нет. Это значит – продолжай. Кстати, мне бы название универа, – она постучала себя карандашом по кончику носа. – Мне нужно будет позвонить и узнать твое расписание, дату выдачи книг, ну и примерный график сессии, – Клара перехватила мой удивленный взгляд и наклонила голову. – Что? Или я уже уволена?

– Да нет, просто это очень необычно, – я присел. – Да, наверное, все это мне нужно. Иначе, зачем я тебя нанимал, верно? – я усмехнулся, получилось немного нервно. – Вот, у меня уже час как есть помощница, при этом я совершенно не знаю, что можно у тебя просить, а что нет. Я даже не знаю, что такое сессия, хотя ее график видимо получу.

– Все что законно и прилично – можешь просить, – она улыбнулась.

Мы помолчали. Клара покусывала кончик карандаша и что-то помечала в своем блокноте.

– Выглядишь как психиатр, – заметил я.

– Ты почти угадал. Учусь на психолога.

– Фрейд? – зачем-то выпалил я. Разумеется, сейчас нарвусь на раздраженный вздох, закатанные глаза и лекцию о том, что не вся психология сводится к Фрейду. И вообще он писал не только о том, что у всех на уме. И имя его произносится неправильно. Вот надо же было скатиться в такую банальность и это в самом начале знакомства.

– Карл Юнг, теория Тени, – серьезно сказала Клара. – Моя курсовая.

– Понятно, – сказал я, хотя ничего не понял.

– Так почему ты живешь здесь, если, я так понимаю, деньги – не главная твоя проблема? Бунт наследника богача?

– Ну, не такой уж я богач и не такой уж наследник. У меня есть старшая сестра в Питере на экономическом – гордость семьи. День рождения пятого октября, почтой пользуется только корпоративной, – я подождал, пока Клара все запишет. – А это все, – я обвел рукой комнату с облезлыми обоями, – мне даже нравится. Паутина, дохлые мухи на окне, общая кухня с никотином вместо кислорода, туалет на четыре комнаты. Вот ты где живешь?

Она кивнула в сторону окна.

– В центре. Дом с башенкой.

– Тогда ты не поймешь. Я бы и сам не понял, если бы на день рождения мне не дарили сразу по две-три модели телефона или SPS, чтобы угадать с подарком. Плохая почва для писателя.

– Значит, это правда? Писатель?

Я с деланной скромностью уклончиво кивнул головой.

– Немного. Но планирую стать невероятно крутым. И вот тут ты мне поможешь.

Клара показала мне исписанный блокнот.

– У меня тут пока системы нет. Скажи, что от меня требуется, а я сделаю.

– Мне нужен яркий старт, – я снова вскочил и прошелся по комнате. – Что-то, что можно показать издателю, что без стыда можно в соцсетях предложить.

– Мне кажется – яркий старт у тебя уже есть, – заметила Клара. – Живешь как отшельник в бараке, хотя мог бы шиковать. В пиджаке нервируешь местных, хотя шансов на победу особо не имеешь. На филологический поступил, опять-таки.

– Я не о том, – отмахнулся я, пропустив иронию мимо ушей. – У меня есть идея – собрать в одной книге все городские легенды, особенно жуткие. С фотографиями и комментариями, разумеется. И вот с этим заявить о себе. Это будет потрясающе.

Клара некоторое время смотрела, как я улыбаюсь сам себе и размахиваю руками, затем вернулась к блокноту.

– Я поняла. Буду искать, фильтровать и отправлять не почту. Кстати, мне нужен адрес твоей почты.

– Конечно.

Я бросился к своим записным книжкам. Долго копался в них, выискивая позабытый адрес почты, потом осторожно задал мучивший меня вопрос.

– Я чудик да?

Клара пожала плечами.

– Ты писатель. Для писателей это нормально.

Я улыбнулся.

– Ты первая, кто назвал меня так.

– Ты почту нашел?

Я снова нырнул в блокноты и ежедневники.

– Может в ноутбуке? – подсказала Клара.

– Знаешь, он совсем новый. Еще ничего не настраивал, купил для учебы. Ну, и для творчества, конечно.

Купил его, разумеется, не я. Обнаружил на столе перевязанным ленточкой с открыткой от родителей, что это в честь окончания школы. Точнее, от мамы – на открытке только ее почерк.

– У меня интернета пока нет. Еще не подключил.

Клара снова сделала пометку.

– Завтра позвоню и подключат. Пока раздай себе с телефона.

– Это долго. Могу позвонить потом и продиктовать, – сказал я. – Слушай, Клара, а у тебя есть парень?

Ее тонкая бровь слегка едва заметно поползла вверх. Она взглянула на меня поверх блокнота и покачала головой.

– Пора привыкнуть, что ты мастер неудобных вопросов.

Я поднял руки в знак признания собственной бестактности.

– Нет, я не за тем, не подумай. Просто если я буду звонить, твоему молодому человеку это может не понравиться.

– Он адекватный и знает, что такое работа. Кстати, встречный вопрос.

– Нет, у меня нет девушки, – предугадал и ответил я. – Так что целую массу напоминаний можно в расчет не брать. Нет девушки – нет подарков к юбилеям первого поцелуя и первой ссоры, к восьмому марта и прочим праздникам, включая Новый год, день рождения и день рождения кошки. В общем, пометь себе там – девушки нет.

– И это как раз то, с чем я тебе помочь смогу вряд ли.

– Может и к лучшему, – улыбнулся я. – Сосредоточусь на творчестве и учебе. И быстрее найду свою почту.

– Хорошо, – она хлопнула себя по коленке блокнотом и поднялась. – Позвоню тебе после обеда. Постараюсь к этому времени созвониться с деканатом. Пока, шеф!

Я остался один. Легкий запах знакомых духов еще висел в воздухе, но ворвавшийся в форточку теплый ветер разорвал его и развеял по пыльной комнате. Надо бы порядок навести. В конце концов мне тут жить, пока не надоест. И пока не познаю все прелести настоящей не тепличной жизни. Но сначала почта.

Я отыскал ее среди старых записей Артура и его контактов. Он исписал мне половину ежедневника и тут вообще сложно было что-либо отыскать. Открыл слишком глянцевый и слишком яркий ноутбук. Надо бы заклеить его кучей наклеек или как там положено у писателей. И поменять обои на что-нибудь подобающее. Яркие зонтики не располагали к работе.

По совету Клары подключил к телефону. Почта неспешно открылась. Этот адрес зарегистрировал мне Артур года три назад и предупредил, что будет иногда ей пользоваться. Но угрозу в кои веки не осуществил, либо просто забыл адрес. Теперь на меня смотрели длинные колонки спама, поздравления с днем рождения от неизвестных сайтов, тестовое письмо от Артура с рецептом сырного пирога и еще одно письмо на самом верху от неизвестного адресанта с ником Неон. Вероятнее всего тоже реклама.

Аккуратно переписав адрес, я отправил его Кларе сообщением. Потом подумал и написал ей еще и письмо. Вечная фобия, что что-то сделал не так. Подтверждения не пришло. Или занята, или слишком пунктуальна.

Я откинулся на спинку дивана, допил кофе и уставился в потолок. Теплый ветер покачивал паутину, возле плафона притих донимавший меня половину ночи комар. Как-то странно все. Вроде бы все по-прежнему: постоянно один дома с молчащим телефоном, сообщениями от родителей и белым потолком. И все же немного по-другому. Хотя бы никакой больше школы по утрам и борьбы за медаль. Никаких репетиторов и набитого под завязку холодильника, и телевизора на половину стены, который я предпочитал воспринимать как репродукцию Малевича. Я в забытой всеми дыре на окраине города, где приключения и опасности реальны и начинаются сразу за входной дверью. У меня есть секретарь, и я никому ничего не должен. Я могу прямо сейчас засесть за книгу и писать, пока снова не придет рассвет. Могу пойти в магазин и купить самых вредных чебуреков и странного цвета газировки. Если и придут обязанности, то с началом учебы недели через три, и большую часть из них я могу смело возложить на Клару.