Первый из рода: Раб

– Мая булка! – орал беззубый громила, что в моих глазах выглядел коротышкой, махая передо мной каким-то самодельным ножом.

– Ах ты! – начал я злиться, но как только произнес первые слова мой разум начал тухнуть, и я, едва не упав на пол оборвал себя на полуслове.

Разум стал чистым словно родниковая вода, я же еще не отошел от глупой смерти в метро и сейчас этот проклятый нож очень бесил меня. Не думая долго я ударил первым в нос громилу, а у моего живота мелькнул нож, но не достал. Я же перехватил руку, что мгновение назад отобрала мой хлеб, и вынул нож из его немытой руки. Мне было уже без разницы, где я и что происходит, я хотел есть, и еще меня попытались убить, и потому я отвечу тем же, только покажу как надо. Нож вошел в горло бугая с всхлипом, и только после этого я обернулся и осмотрелся.

– Я соткан из двух личностей, – одарив напоследок умирающего взглядом, подумал я. – И если надо, я убью любого, без сомнений и жалости.

Просторная клетка, в которой кроме меня находилось еще около десятка низкорослых людей. Они смотрели со злобой в мою сторону, но пока не решались нападать. Мне было плевать на них, меня не интересует этот сброд, я поднял с пола покрытый соломой ломоть хлеба и откусил кусок, держа в другой руке окровавленный, грубо изготовленный нож. И какой же была вкусной эта еда, я старался не уронить ни единой крошки. Я не мог успокоить эту толпу, что явно скоро набросится на меня, и договориться не получится, говорить мне сейчас тяжело. Про кастрацию разума я помню и она работает – каждое слово может отрубить меня, а возможно и искалечить мой и без того сшитый из двух личностей разум. И нет, это все не сон, ноги дрожали от эмоций, что били через край, но я разберусь со всем этим, надеюсь, не погибнув при этом. Новый мир, новая жизнь и новый я.

Когда толпа оборванцев уже хотела наброситься на меня словно стая диких собак, внезапно наступившую напряженную тишину нарушил мелодичный женский голос, который просто не мог оказаться в клетке, полной немытых рабов, таких же, как и я.

– Дайте угадаю, вот это? Оно мое?– послышался нежный, немного удивленный женский голос.

Я покосился в сторону огромной клетки, там стояла девушка, укутанная в черную ткань с прикрытым лицом, видны были лишь ее блестящие, черные глаза. Симпатичные глазки, но я чувствовал в них силу, пусть я сейчас инвалид по магии, но моя интуиция выла, что приближаться к этой девушке лучше не стоит.

– Вы правы, госпожа, – крутился около нее бородач в чалме, постоянно сгибаясь в поклоне. – Это существо лучшее, что мы могли бы найти, но, по правде сказать, оно и самое дорогое из всего товара, что мы сейчас рассматривали.

– Он словно зверь, – шагнула к решетке девушка, не отрываясь смотря на меня, и я увидел как посередине моей клетки с легким шипением появилась серая, сотканная из дымки стена, разделяя на две половинки клетку. В одной части осталась злобная толпа рабов, а в другой я, стоя на окровавленном, дощатом поле и жуя хлеб, а возле меня лежало еще теплое тело того, что посмел отобрать у меня еду.

– Жестокий, страшный и бледный как пески сада царского Халифата, – тихо проговорила девушка, словно зачарованная. – И такой урод, что ни одна наложница во всем Хаборе не ляжет с ним ни за какие деньги.

Не понял, это она кого уродом назвала? Я всмотрелся в лужу крови у ног моих и увидел отражение нормального мужчины. Да, бледный, да худой, но урод? Нет, так не пойдет, черноглазка, это у вас мужики все коротконогие, а я красавец! Дайте только пожрать.

– Госпожа, но вы сами заказывали такого, и мы постарались найти его. Как вы видите, мы старались вам угодить, – расстроенно проговорил мужчина в халате, и я узнал его голос, это был именно тот человек, что пытался разобрать меня на части.

– Знаю, – нежно пропела девушка. – Покупаю. Привяжите его и не устанавливайте родовую защиту, чтобы не навредил домашним. Оно будет только моим, и никто не должен быть в безопасности когда он рядом, кроме меня.

– Вы не боитесь, что он перебьет ваших людей? Он безумен, и не поддается контролю как остальные рабы, – взмолился торговец, вознеся руки в мою сторону, словно обвиняя во всех грехах человеческих. – Он только очнулся и уже убил моего боевого раба для другого заказчика!

– Мне плевать, – строго проговорила та, что привыкла повелевать, после чего торговец щелкнул пальцами и мой разум потух.

Уже в который раз Тьма охватила меня, но я не переставал думать даже в беспамятстве и продолжал изучать себя. Благо доступ к телу сейчас у меня был даже больше чем к разуму, который я спас, потеряв большую его часть. Но мне удалось запечатать самое ценное: знания о магии, некоторые боевые искусства… Алхимию? Ах ты чертов наркоман, Павлик! Оказывается, ты алхимию любил. После него тоже осталось немного ценных знаний, взрывчатка, наркотики, различные кислоты и куча мусора. Гребаный нарик.

Само тело было довольно хорошим и напоминало меня…Или Павлика. Высокий, с крепкими костями, самое главное это здоровье, а остальное можно вернуть в лучшее состояние, было бы время.

– «Я попал, это совершенно точно» – думал я следующие несколько часов, наблюдя за тем, что происходит вокруг меня. К счастью, тело могло действовать и без вмешательства разума, словно на автомате, и пока на меня надевали цепи и выводили наружу из лавки рабов, я изучал мир и нового себя, хоть и внешне был практически копией самого себя. Но имелось несколько особенностей – моя худоба, моя злоба и рост.

Когда мы, наконец, вышли на улицу города я заметил, что все встреченные на пути местные оказались едва ли не на полметра ниже меня, и к тому же я был единственным белым посреди этих восточных людей. Повсюду сновали бородатые мужчины в чалмах и одежде, похожей на халаты, и похоже, что кинжалы на поясе тут в почете. Да, местный колорит очень напоминает страны востока моей прошлой жизни, хотя и у Павлика есть знания о чем-то похожем. И тут я, высокий, бледный и с гладким подбородком, на котором почему то не росла щетина.

–Ха-ха, джекпот! Сектор приз на барабане! Я попал рабом в средневековье, в восточную сказку, где явно есть странная, абсолютно незнакомая магия! Вот дерьмо.

Но я все равно был рад. Ведь больше мира на земле мне хочется жить, умирать рабом я не собираюсь, и вот с этим возникает проблема. Хозяйка купила меня точно не для того, чтобы сделать свободным.

Когда меня тащили через город всего опутанного цепями, горожане смотрели на меня с непониманием. Ни охрана госпожи, ни горожане не понимали зачем нужны такие меры предосторожности, да, немного странный, но все же полудохлый раб, от которого, тем не менее, стража с криками отгоняла любого человека, решившего приблизиться. Из-за странного поведения охраны многие обратили на меня внимание, горожане кричали и указывали в мою сторону пальцами. Они смотрели на меня словно на диковинного зверя и сожалели, что не могут приблизиться и пощупать меня, а при возможности и пустить кровь. Вдруг она, как и кожа, иного цвета нежели у них?

– Не подходи к рабу! Под страхом смерти! – кричали охранники во всю глотку. – Не человек – дикий зверь! Не тыкай в него пальцем, голову отгрызет если кинется! Цепи не выдержат! Не удержим!

Мне даже самому было интересно слушать, как про меня на ходу придумывали пугающие истории, но хоть глубоко внутри себя я и смеялся над представлением, однако все время смотрел в сторону кибитки, что шла впереди. К ней и была прикреплена цепь, что шла к шипастому ошейнику на моей шее. Женщина, что там восседала, задумала все это с самого начала, ей было нужно это представление, даже если оно и не совсем правдиво.

Мою хозяйку несли в небольшой кибитке шестеро рабов, она постоянно что-то коротко говорила прохожим мужчинам, что с поклонами подходили к ней, обозначая статус моей хозяйки. Мне уже понятно, что жив я лишь благодаря ей, ведь она явно замыслила как-то игру. И если я захочу жить, и при этом жить хорошо, то придется немного поиграть в её игру. Ей нужен диковинный и кровожадный зверь? Она его получит.