Таежный форсаж

Анна Яковлева

Таежный форсаж

ЧастьⅠ

– Kitko-News», «Stanard Poors», наш «Эсперт» и интернет- ресурс «Nedra», – вытянув шейку, бойко рапортовала Елена Векшина, – сделали репост нашего прогноза. Для нас это хороший промоушен. На сайте уже есть первые отклики от наших партнеров и добывающих компаний. Корреспондент РБК звонила, просила встретиться.

Елена работала ведущим аналитиком отдела развития бизнеса в компании «Гео-плюс».

В отличие от Арсения Ратникова, ее начальника, двое молодых коллег – рыжий верзила Сан Саныч Попов и чернявый, с ранней проплешиной Миша Гитциград – внимали Леночке с почтительным восторгом.

– По нашему прогнозу в ближайшие десять лет добыча золота в стране должна вырасти с нынешних трехсот тонн в год до пятисот, – вдохновенно вещала Леночка.

«Мне бы твой энтузиазм», – с глухим раздражением подумал Арсений.

Леночка удивилась бы несказанно, узнай она, что ее дорогой шеф, образец управленческого менеджмента Арсений Александрович Ратников находится в тоске, унынии и, – о, ужас! – в состоянии похмелья. И чтобы перебить запах перегара, все утро жует кофе в зернах – бразильский, настоящую арабику.

Это в то время, как цена на золото прет вверх, на биржах грамм торгуется по шестьдесят два доллара – самый высокий показатель с 2000 года! Настоящая золотая лихорадка!

– Вчера на вебинаре нас поддержала компания «Колымская», наш прогноз совпал с их внутренним прогнозом, – звенел голосок Векшиной.– Думаю, это подогреет доверие к нам. С уверенностью можно сказать, что банки, управляющие компании и фондовые биржи – это наши потенциальные клиенты. Иностранные компании, которые хотят инвестировать в добывающую отрасль в России, и наши добывающие компании, которые хотят выпустить акции в свободное обращение и выйти на международный уровень – они тоже наши клиенты, если не сейчас, то в скором будущем. Рынок переживает невиданные перемены. Всем нужна оценка запасов, анализ и прогноз, а мы заявили о себе, как о серьезной профильной площадке.

Лену тоже слегка лихорадило, она порозовела от перспектив в золотодобыче, от собственных догадок и еще от чего-то неведомого, но волнующего. Это неведомое шелестело крыльями над головой Елены Векшиной, дразнило обоняние, разжигало воображение и влекло, как секс.

По весьма прозаической причине Арсению было не до прогноза и не до политики: его мучила нечистая совесть, жажда и головная боль.

Совсем недавно от Ратникова ушла подружка, и он пребывал в тоске и унынии. А вчера вечером в пустой квартире его так разобрало, что он напился, и сегодня результат этого загула был, что называется, на табло.

Ко всем прелестям от арабики у Арсения одеревенел язык, и першило в горле. Так тебе и надо, кретину, – ругал себя Арсений, но легче от этого не становилось, наоборот, отвращение к себе и окружающим набирало силу.

Высокий голос, молодой задор и детский оптимизм Леночки ударяли по нервам, Арсений сдерживал себя, чтобы не морщиться. И злился на Векшину.

Елену Вячеславовну Векшину в отдел Ратникову три месяца назад технично навязал Мишин, исполнительный директор «Гео-плюс»:

– Прогноз у тебя хромает на все четыре лапы. Он должен быть геолого-экономическим. Не как сейчас, а структурным. Мы должны быть в курсе всех сделок в отрасли, себестоимости добычи и затрат на каждом предприятии и в каждой компании. Тебе в отдел нужен финансовый аналитик, – как о решенном деле заявил шеф на совещании.

Уже на следующий день в отделе развития бизнеса, коим руководил Ратников, появилась Елена свет Вячеславовна Векшина. Высокая, худенькая, с правильными, несколько скучноватыми чертами лица, милая и стеснительная.

Резюме Векшиной положило Арсения на лопатки.

Курсы программистов, курсы управления беспилотными летательными аппаратами (в просторечье дронами), работа в горно-добывающей компании, стажировка в банке, из банка Векшина плавно перетекла в инвестиционную компанию, потом на Московскую биржу – это то, что указано в резюме.

«Наш пострел везде поспел», – исходил желчью Арсений. Зуб можно дать, что девица не указала в резюме разряд по тайскому боксу, курсы кройки и шитья, художественную школу и курсы эсперанто. Не говоря уже о курсах вождения. Арсений собственными глазами видел, как лихо она управляется с желтым Nissan Juke. Чувствовался скрытый темперамент, который не вязался с обреченностью в серых глазах. Словом, Елена Векшина была для Арсения загадкой. Но не той, которую хочется разгадать, а той, от которой хочется держаться подальше.

При этом Еленочке было от роду двадцать шесть лет.

Гладкая головка, потупленный взор, серый или черный брючный костюм с юбкой или брюками, туфли-лодочки, чуть подкрашенные ресницы, неброский маникюр, тонкий браслет на тонком запястье, маленькие золотые сережки с камешком в маленьком ушке. Как геолог, Арсений знал цену этому камешку…

Словом, никаких отступлений от офисного стиля.

Ратников знал доподлинно: создатель специально задумал таких женщин, чтобы привить мужчине комплекс неполноценности.

Арсений с высокой колокольни плевал на дресс-код, его собственный стиль был каким угодно, только не офисным. Скорее свободным, если не сказать разгильдяйским. Даже на международные форумы Ратников являлся в толстовке, в джинсах и кожаной куртке, такой потертой, точно она перекочевала в гардероб Арсения прямо с плеча Индианы Джонса. Костюмы он ненавидел, а классический джемпер из пашмины – подарок родителей – надевал в исключительных случаях.

В присутствии новой сотрудницы Арсений испытывал какое-то зудящее беспокойство. Будто он пришел в школу с невыученными уроками, хотя знал, что его должны спросить. И потом не мог избавиться от чувства, что его вот-вот накроют, разоблачат, выведут на чистую воду, что он вот-вот погорит и проколется.

Время от времени назло Еленочке Арсений представлял ее растрепанной, без косметики, в летнем сарафане и босиком… Этот нехитрый прием хоть ненадолго снимал нервное напряжение, в котором пребывал Арсений с момента появления Елены Вячеславовны в их отделе.

Самому Арсению осенью стукнуло тридцать два, а достижений у него – раз, два и обчелся. С десяток статей в профильных журналах, пара десятков разведанных золотоносных месторождений. Взялся писать кандидатскую, но то ли материала не хватило, то ли характера. В общем, Арсений забросил ее.

И послужной список у него в десять раза короче, чем у Векшиной. После армии поступил в университет, окончил его десять лет назад. Пока учился, подрабатывал в компании, в которую его и пригласили, как только он получил диплом. Две записи в трудовой книжке: 1. геолог; 2. начальник отдела по развитию бизнеса в той же компании.

И бессчетное множество командировок, которых нет в трудовой. Никто не вел учет его поездкам на север, запад и восток от столицы. Да он и сам сбился бы со счета, если бы попытался их посчитать. Но, оказалось, был человек, который скрупулезно фиксировал все его отлучки из дома – бывшая подружка Надька.

Сначала Надежда использовала легкий шантаж:

– Не боишься, что пока ты ездишь, я найду себе другого? – лукаво улыбаясь, спрашивала она Арсения в интимные моменты.

– Боюсь, – признавался Арсений. Нельзя сказать, чтобы он без памяти любил Надьку, просто привык к ней, к ее причудам, шопоголизму, веганству и полному отсутствию музыкального слуха в сочетании с роковой любовью к пению. Перевирая мелодии, Надька на весь дом орала попсу, пока убирала квартиру. Благо убирала она редко…

Позже командировки Арсения стали поводом для двух абортов. Освобожденная от бремени Надежда записалась на курсы в яхтенную школу.

Под парусом надежды, при попутном ветре нашла другого, пока он… Где он был тогда? В Красноярском крае или в Амурской области? В Красноярском крае, кажется. Точно. Они тогда с Санычем торчали на участке «Курунг».

Три летних месяца Арсений провел в поле, а когда вернулся, взял отпуск и проводил его дома, лежа на диване.