Страница 7 из 11
В дороге мать проголодалась, и они остановились у встретившейся по пути пекарни-кондитерской, чтобы закупиться булочками и другой снедью.
– Каждый день приезжаешь к нам с Тамоном. Машину обновил… Чем ты занимаешься? На работу хоть ходишь?
Взгляд Маюми словно впился брату в грудь.
– Я же в патинко выиграл, вот и решил малость отдохнуть от работы, – попробовал пошутить Кадзумаса, но выражение лица Маюми не изменилось.
– Надеюсь, ты не ввязался в какую-нибудь историю?
– История – это как?
– Я слышала, ты работаешь у этого Нумагути. Это правда?
– Нумагути? Это который плохиш? Ты шутишь? – с серьезным видом возразил Кадзумаса.
У Маюми с детства было хорошее чутье.
– Кадзумаса!
Сестра схватила его за руку, и он остановился. Когда Маюми называла брата по имени, это означало, что она им недовольна и ей есть в чем его упрекнуть.
– Нам ведь не на кого больше положиться, кроме тебя. Ты это понимаешь? Что нам с мамой делать, если ты не устоишь?
– Я все понимаю.
Кадзумаса сжал губы.
– Ты же знаешь: не бывает работы, где можно ничего не делать и много получать. Сейчас после землетрясения все восстанавливают, рабочих рук не хватает. Если не привередничать, работу всегда найти можно.
– Да понял я! Ведь поехали прокатиться. Ну что ты все шипишь?
Кадзумаса стряхнул руку Маюми и пошел вперед. Устроившаяся на заднем сиденье мать улыбалась и что-то говорила Тамону, сидевшему в клетке в багажнике.
Слушать сестру было неприятно. Она говорила, как по живому резала. И в то же время Кадзумаса совершенно не желал, чтобы с лица матери по его вине исчезла улыбка.
– Найду я себе приличную работу. Не беспокойся ты, ради бога.
Кадзумаса повернулся к Маюми, перед тем как сесть в машину.
Мигель со своей командой скоро исчезнет из Сэндая, и прибыльный бизнес прервется. Придется работать. Хотел сказать, что терпеть не может физическую работу, и отвел глаза – не скажешь ведь так. А мутотень с Нумагути тоже надо заканчивать.
– Сэндвичи с ветчиной купили.
Кадзумаса вручил матери пакет с едой.
– Спасибо, Кадзу-тян[17], – поблагодарила мать.
В груди у Кадзумаса потеплело. Мать называла его «Кадзу-тян», пока он не перешел в среднюю школу. Сейчас, когда память ей отказывает, он снова стал для нее «тян».
– Кайт гулять просится.
– Скоро приедем в большой парк, там и побегает.
– Угу.
Маюми села вперед, рядом с Кадзумасой. Тот завел двигатель.
– Кайт, мой ненаглядный, – сказал мать, с аппетитом откусывая от сэндвича.
– Кайта все так любят.
Кадзумаса повернул руль и дал задний ход.
– И Кайт нас очень любит.
Похоже, мать была по-настоящему счастлива.
Нумагути позвонил через десять дней после второго ограбления.
Требовалось, как обычно, забрать Мигеля с подельниками, высадить там, где скажут, подобрать и отвезти обратно.
Работа – проще не придумаешь. Шансов, что полиция прищучит, очень мало. Ведь Мигель со своими бойцами – профессионалы.
– Скорее всего, это их последнее дело в Сэндае, – заявил Нумагути. – Они уедут, но может появиться похожая работа. Ты как?
– Нет, больше не хочу. Спасибо. Мать и сестра очень волнуются. Честную работу думаю искать.
– Так, да? Ладно. Насильно заставлять не буду. Но с этим делом ты уж не подведи.
Нумагути рассмеялся и закончил разговор.
Из полученных до сих пор денег половину Кадзумаса отдал Маюми, остальное оставил себе. Они так и лежали нетронутыми. Еще один раз – плюс двести тысяч. Всего будет четыреста. На эти деньги можно перекантоваться какое-то время. И потратить его на поиск подходящей работы.
– Ну что? Едем на дело? – обратился Кадзумаса к Тамону.
Пес выбрал место у прихожей. Услышав человеческий голос, встал и потянулся.
Он будто понимал, что ночь им предстоит провести не дома. Видимо, ему передалось настроение Кадзумасы. Тамон умел понимать людские сердца.
Кадзумаса открыл заднюю дверь, Тамон тут же запрыгнул в машину, самостоятельно забрался в клетку, подождал, когда дверь закроется.
– Это в последний раз. Знаешь, как нужна твоя защита?
Кадзумаса повернулся к Тамону и сложил ладони перед собой. Пес зевнул.
Октябрь стоял у порога, стало гораздо прохладнее. С дыханием изо рта вырывался белый парок.
Усевшись за руль, Кадзумаса тронулся с места и закурил. Опустил стекло, чтобы Тамон не наглотался табачного дыма. В машине сразу стало холодно. Чтобы не мерзнуть, Кадзумаса потушил сигарету и поднял стекло.
– Впервые мне пришло в голову, что, когда куришь, надо думать о чужом здоровье, – признался он Тамону. Пес сидел в клетке, повернув голову к югу.
На старом месте встретили Мигеля и его молодцов. На этот раз главарь сел на заднее сиденье. Сказал что-то Тамону и улыбнулся.
– В Кобунтё, – распорядился Мигель.
– Опять?
Первое ограбление шайка совершила в Кобунтё. Надо быть не в своем уме, чтобы второй раз лезть в тот же самый район.
– Полиция там расслабилась. Думают, что во второй раз в одно и то же место снаряд не попадет.
Кадзумаса кивнул и повел машину в Кобунтё. В конце концов Мигель и компания профи, пусть сами решают. Профанам в такие дела лучше нос не совать.
– Сегодня последняя гастроль в Сэндае, – подал голос Мигель. – Поэтому спрашиваю последний раз: не отдашь мне своего мамори-гами?
– Не отдам.
– Ну, значит так, – улыбнулся Мигель и больше на эту тему не заговаривал.
Кадзумаса высадил пассажиров на окраине Кобунтё и поехал кататься, чтобы убить время. Мигель оказался прав – ни патрульных машин, ни полицейских не было видно. С первого ограбления прошло почти три недели, и розыск, который вели в этом районе после него, наверное, уже закончился.
Через полчаса Кадзумаса вернулся на условленное место. Мигель и иже с ним сели в машину. Все трое были спокойны, на лицах ни капли пота.
– Ну спасибо тебе, Кимура-сан. Хороший город Сэндай. Хочется сюда заглянуть еще разок.
– А теперь куда вы?
В заднем зеркале Мигель многозначительно улыбнулся.
– Секрет фирмы.
– Ну да, конечно. Глупость спросил.
Кадзумаса замолчал и сосредоточился на дороге, а пассажиры болтали без умолку. В этот раз они были особенно оживленны. Расслабились после последнего своего дела в Сэндае.
Показался дом, у которого обычно высаживался Мигель с дружками. Кадзумаса сбросил газ.
– М-м?
В отражении Тамона в заднем зеркале он почувствовал какое-то беспокойство и внимательно посмотрел на собаку. Взгляд Тамона был направлен в сторону дома, к которому они подъезжали.
Что произошло? Ведь обычно его морда повернута на юг.
«Странно», – подумал Кадзумаса и нажал на тормоз. Не успела машина остановиться, как Тамон зарычал.
– Что случилось, Тамон?
Кадзумаса потянул кверху рычаг парковочного тормоза и обернулся назад. С Тамоном впервые такое.
Мигель вдруг что-то крикнул. Хосе и Рикки как раз выходили из машины.
Метрах в десяти впереди из переулка, размахивая кусками арматуры и обрезками труб, выскочили три парня. Из другого переулка, сзади, возникли еще трое.
– Гони! – закричал Мигель.
Кадзумаса отпустил тормоз, перевел коробку передач на режим движения вперед. Хосе прыгнул обратно в машину, а Рикки замешкался. Одной ногой он уже был в машине, рядом с Кадзумасой, но другая нога еще оставалась снаружи.
– Быстрее! – торопил Мигель.
– Но Рикки…
– Жми давай, если умереть не хочешь!
Кадзумаса инстинктивно нажал на газ.
Рикки вывалился на дорогу. Преследователи громко закричали.
– Рви! – снова закричал Мигель.
– Но ведь…
Один из парней оказался прямо перед машиной. Кадзумаса резко повернул руль. Машину занесло, завизжали шины.
Каким-то чудом Кадзумаса не задел парня.
Неожиданно перед глазами возникла стена. Это из переулка наперерез выскочил «Хайс»[18].
17
В японском языке принято добавлять к именам и фамилиям так называемые именные суффиксы: сан, кун, сама, тян и др. Уменьшительно-ласкательный суффикс тян часто используется старшими по отношению к младшим, с которыми существуют близкие отношения.
18
Микроавтобус, выпускаемый компанией «Тойота».